поддается ни в какую. А потом случайно один из нас в сердцах пнул стену, дверца и отворилась. Там, понимаешь, рычаг имелся замаскированный.
– И что за дверцей той находилось? – с интересом спросил Толя.
– Да ничего особенного. Склад оружия. Автоматы там, гранаты… С войны остался. Там партизанили пресловутые «лесные братья», вот они схрон и оборудовали. Правда, сам тайник был намного старше. С древних, еще баронских времен остался. Замок-то баронам принадлежал. И здесь что-нибудь подобное имеется. Рычаг или скоба. Нужно просто поискать. Но это потом… А сейчас двинем в обратную сторону. Интересно, что там, на другом конце хода?
– Давай все же попробуем открыть.
– Какой нетерпеливый! Успеется. К чему торопиться? Мы пока что проводим рекогносцировку. Дойдет дело и до этой дверцы. А пока шагаем в обратную сторону.
Они вернулись к скелету. Сэм подобрал пистолет, саблю, ботфорты, треуголку и, подойдя к пролому, позвал Петра Александровича и попросил, чтобы тот спустил какую-нибудь емкость, хотя бы ведро. Он сложил вещи и крикнул:
– Принимай!
И когда ведро поползло вверх, скомандовал Толе:
– Давай за мной.
Лучи фонарей вновь зашарили по стенам. Толя продолжал водить металлоискателем по полу, но пока что безрезультатно. Скоро ему это надоело, и он снял с головы наушники.
Прошли еще несколько десятков метров и очутились на развилке. Здесь ход раздваивался.
– Лабиринт, – констатировал Сэм. – Кто бы мог подумать. Просто не верится. Я полагал, мы раскапываем обычное кладбище. Пускай древнее, пускай со склепами, но не более того. А тут, похоже, существует разветвленная сеть ходов. Подобное можно встретить в крупных городах. В Москве, помню, приходилось бывать на Рогожском кладбище. Там тоже так… К сожалению, далеко проникнуть не удалось. Вытолкали оттуда взашей местные бородачи, однако кой-чего увидел. Но это в Первопрестольной. И Рогожская застава существует не одну сотню лет. А здесь, в глуши… Невероятно! И ведь ни один абориген, ходя по улицам этого занюханного городишка, не ведает, что под ним.
– А может, кто и знает? – усомнился Толя. – Вот хотя бы директор музея?
– Возможно, но не уверен. Разве что наш конкурент догадывается. Этот Георгий Лесков.
– А он кто?
– Да никто. Любитель. В музее работает научным сотрудником, а в свободное время с металлоискателем по окрестностям лазает. Девчонка твоя сначала к нему бумаги-то понесла. Видать, в цене не сошлись. Да ведь ты в курсе. Кстати, почему ее не видно?
– Вчера только заходила.
– Она где остановилась?
– Где-то поблизости.
Сэм издевательски засмеялся. В гулком коридоре его смех, отдаваясь от стен, звучал жутковато.
– Ты чего? – удивился Толя.
– Вот еще один партнер, – отсмеявшись, заметил Сэм. – Девчонка эта. Все забываю ее имя. Причудливое такое.
– Бланка.
– Ага, испаночка. Ты ее трахаешь?
Толик замялся.
– Чего замолчал? Давай колись!
– Учимся мы вместе…
– Это я слышал. Значит, не трахаешь. А если нет, то почему?
– Да как-то…
– Зря, между прочим. Девчонка прикольная. Может, мне ею заняться?
– Дело твое.
– И ревновать не будешь? Ведь ты – боец. Как раз ей под стать. Она повыступать – не промах. Горячая испанская кровь… И ты таков же. Может, тоже оттуда? Из Севильи то есть… «От Севильи до Гренады, в жарком шепоте ночей, раздаются серенады, раздается звон мечей…» – нарочито кривляясь, пропел Сэм. – Вот и ты, Толянчик, за меч схватишься. Что же мне тогда делать? Саблей этого скелета отмахиваться, что ли? Ладно, не журись, братан, шучу. Но, по-моему, ты время зря теряешь. Все условия для романтического интима имеются. Незнакомый город, душные ночи, таинственные подземные ходы. Сегодня же вечером пригласи ее сюда на прогулку, покажи ей скелет и, пользуясь тем, что она придет в ужас, овладей ею. Как, дружок? Заманчивую картину я нарисовал?
Толик буркнул что-то невнятное.
– Напрасно, напрасно… – по-своему понял его бормотание Сэм. – Опять же в старости и вспомнить-то нечего будет. Советую, займись испаночкой вплотную.
Так, болтая о том о сем, они понемногу продвигались вперед.
– Стоп! – внезапно воскликнул Сэм. – Гляди, пролом!
Действительно, из стены по правую сторону хода вывалилось несколько кирпичей, и на их месте зияла довольно приличная дыра.
Сэм сунул в дыру фонарь и заглянул туда.
– Класс! – произнес он громко. – Археолог Картер открывает усыпальницу фараона Тутанхамона. Похоже, перед нами склеп! Не здесь ли, не здесь?! Ну, брат Толя, мы, кажется, попали по назначению. Давай-ка попробуем разобрать стену и проникнуть внутрь. Ломик бы или кирку… Ладно, я сейчас сбегаю принесу… Тебя на этот раз посылать не буду, а то опять обидишься.
– Давай вместе сходим, – великодушно предложил Толик.
Через полчаса они вновь были на месте. Работая кайлом и ломом, расширили дыру. Первым в пролом пролез Сэм, за ним Толик. Перед первопроходцами в свете фонарей открылась просторная, облицованная темно-красным мрамором комната, по стенам которой высились ряды гробов. Они стояли на длинных деревянных полках, а местами просто друг на друге.
– Интересно, чей это склеп? – произнес Сэм. – Может, тот, который мы ищем? Ну-ка, Толя, освети как следует стены. А вот и доска!
Луч вырвал из тьмы большую черную мраморную плиту, на которой золотом были выбиты имена усопших. Сэм ладонью смахнул пыль и принялся читать:
– «Кокуева Авдотья Кирилловна, урожденная Столбова, вдова генерала от инфантерии… явилась на свет божий 21 генваря, 1768 года от Р. Х., преставилась 1 августа 1813 года. Господь наш на Небесах принял твою невинную душу… Кокуев Викентий Зосимович, гвардии императора полковник, кавалергард. Явился на свет божий… почил… Мир его праху… Кокуев Серафим Викентьевич, почил в раннем отрочестве…» Тут еще много имен.
– Фамилия у всех одна, – заметил Толя.
– Понятное дело – одна. А ты хотел, чтобы разные были? Перед нами – фамильный склеп. Здесь посторонних не хоронили. Но, похоже, это именно то место, которое нам нужно. В бумаге тоже фигурировала фамилия Кокуев.
– Но ведь в ней написано, что дело происходило во времена Петра Первого, а на плите первая погребенная родилась почти через пятьдесят лет?
– Правильно, мой друг. Объясняю. Сей склеп реконструирован в начале девятнадцатого века, возможно, стараниями этой самой генеральши, ставшей и первой увековеченной на мемориальной доске. Но сам он был построен много раньше, лет за сто пятьдесят – двести до этого. И имен тех, кто здесь когда-то был похоронен, естественно, не сохранилось. А если и сохранились, то эта доска просто не могла их всех вместить. Поэтому решили начать мемориальный список именно с генеральши. Усек?
– Как будто. И все равно много неясностей.
– Например?
– Откуда взялся тот скелет?
– А при чем тут скелет?
– Да как же… Ведь те, кто строил склеп, не могли его не обнаружить?
