июля 1914 г. французское правительство отвело войска на 10 километров от границы, тщательно стараясь предупредить пограничные инциденты, которые могли бы дать немцам повод для открытия военных действий.
Уже 31 июля, одновременно с предъявлением в Петербурге требования прекратить мобилизацию, германским послом в Париже была вручена нота французскому министру иностранных дел. Этой нотой германское правительство ставило Францию в известность о требованиях, предъявленных им России. Далее, оно задавало вопрос, готова ли Франция дать обязательство соблюдать нейтралитет. Для ответа был дан срок 18 часов. Бетман предусмотрительно сообщил послу Шёну инструкции, как ему поступить, если бы французы дали удовлетворительный ответ. В этом случае посол должен был предъявить французам добавочное, заведомо неприемлемое требование и, таким образом, вынудить их воевать. Франции предлагалось передать Германии крепости Туль и Верден для оккупации их в качестве залога, что обещанный нейтралитет в самом деле будет соблюдаться. Так нагло провоцировали немцы войну.
Но Бетман напрасно измышлял свои ухищрения. Французы ответили, что ничего не могут заранее сказать о своём поведении и сохраняют свободу действий. 1 августа Пуанкаре отдал приказ о мобилизации. Придраться к этому немцам было трудно: в этот день мобилизовалась и сама Германия.
Начальник германского генштаба требовал скорейшего открытия военных действий на Западном фронте. Уже 1 августа Бетман составил текст объявления войны Франции. Для обоснования этого акта германский канцлер использовал непроверенные слухи о пограничных инцидентах и мнимых налётах французской авиации на территорию Германии. Позже и сами немцы признали, что, объявляя войну Франции, они ссылались на такие данные, которые оказались ложными. Так «обосновывался» акт величайшего международного значения: объявление войны Франции. Йота была вручена французскому правительству под вечер 3 августа 1914 г.
Вторжение германских войск в Бельгию. Бетману оставался ещё один последний труд: дипломатическое «оформление» германского вторжения в Бельгию. Это было сделано очень просто и столь же аляповато, как и объявление войны Франции. Ещё 29 июля Мольтке прислал в ведомство иностранных дел проект заявления бельгийскому правительству. В нём говорилось, что германское правительство имеет сведения, будто Франция концентрирует войска на Маасе для удара на Намюр. Бельгия, утверждалось далее, явно не сможет своими силами отразить это нападение; ввиду этого германские войска вынуждены будут вступить на бельгийскую территорию. Однако германское правительство предлагает не усматривать в этом враждебного Бельгии акта; оно просит отвести бельгийские войска к Антверпену и не мешать продвижению германских войск. За это Бельгии гарантируются её целостность и независимость и даже территориальные компенсации за счёт Франции. Германское иностранное ведомство вычеркнуло лишь фразу о компенсациях; в остальном оно ограничилось ролью переписчика текста, присланного Мольтке. Срок для ответа давался Бельгии суточный. В берлинских дипломатических канцеляриях всем было, конечно, ясно, чтоникакого удара французов на Намюр не ожидается. Тем не менее 2 августа ультиматум был вручён бельгийскому правительству.
Бельгия мобилизовалась ещё 31 июля. Получив ультиматум, брюссельское правительство отклонило его и обратилось к Англии за помощью.
Теперь Грей победил своих коллег-пацифистов. Значение бельгийского побережья для безопасности Англии исстари известно было каждому англичанину. Вторжение немцев в Бельгию давало Грею и его единомышленникам самый популярный предлог для вмешательства в войну. 2 августа лидеры консерваторов обещали Асквиту полную поддержку в том случае, если он решится на войну. С этого момента Морлей уже не представлял опасности для Асквита и Грея.
2 августа Грей дал Камбону письменное заверение, что английский флот будет защищать французское побережье Канала и Атлантики в соответствии с условиями морской конвенции. Вечером этого дня Джон Берне, один из министров — противников войны, подал в отставку. На заседании кабинета утром 3 августа было решено вступить в войну. Вслед за Бернсом подал в отставку лорд Морлей и с ним ещё два члена кабинета. Ллойд Джордж решительно перешёл на сторону военной партии.
Днём Грей выступил в Парламенте. Весь мир с нетерпением ждал его речи. Особенно беспокоилось, конечно, германское правительство.
Грей начал свою речь заявлением, что к несчастью «европейский мир не может быть сохранён». Он заверил, что вся его политика была направлена на сохранение мира. Однако все усилия спасти мир остались безуспешными, ибо «некоторые страны» стремились к войне. Огласив своё письмо к Камбону от ноября 1912 г., Грей обосновал необходимость вмешательства Англии в войну на защиту Франции.
Конец своего выступления Грей посвятил Бельгии. Он доказывал, что Англия не может сохранить нейтралитет, если Бельгия подвергнется иноземному нашествию. Грей закончил просьбой, чтобы палата предоставила кабинету неограниченные полномочия для использования всех морских и сухопутных сил Великобритании. И консерваторы и даже ирландцы выразили доверие правительству.
На следующий день, 4 августа 1914 г., британское правительство предъявило Германии ультиматум, требуя безоговорочного соблюдения нейтралитета Бельгии. Ответ предлагалось дать до 11 часов ночи по лондонскому времени.
Вечером этого дня, 4 августа, кабинет собрался па Даунинг-стрит. Грей был уверен, что ответа не последует. И всё же министры с волнением ожидали, не явится ли кто из германского посольства, дабы вручить ответную ноту. Стрелка часов приближалась к назначенному часу. Срок истёк, ответа не поступило. Грей послал в германское посольство Лихновскому письмо следующего содержания: «Правительство его величества считает, что между обеими странами с 11 часов вечера 4 августа существует состояние войны». К письму были приложены паспорта чинов посольства.
Глава тринадцатая Дипломатия в годы Первой Мировой войны
Вступление Англии в войну влекло за собой участие в ней всей Британской империи. Европейская война принимала характер мировой войны. К тому же выступление Англии до некоторой степени предрешало и позицию США.
Во время войны главные усилия дипломатии обоих воюющих лагерей были направлены па вербовку новых союзников. Рядом с этой задачей вставала и другая: забота о межсоюзнических отношениях и о начертании контуров будущего мирного договора.
Выступление Японии. Что касается завербования союзников, то эта задача стоила дипломатии обеих сторон немалых трудов. Не заставила себя уговаривать только Япония, которая сама начала военные действия против Германии. Японские империалисты быстро оценили обстановку. Все европейские державы оказались связанными войной. Япония получала возможность развивать свою экспансию, не опасаясь конкурентов. Первой её добычей должны были стать германские владения на Дальнем Востоке.
Уже 15 августа 1914 г. японское правительство без дальних дипломатических предисловий предъявило Германии ультиматум. В нём выдвинуто было требование, чтобы Германия «без всяких условий и без всякой компенсации» передала японцам Киао-Чао «в целях возвращения его Китаю». Для ответа был дан срок в 8 дней. Японское правительство заявляло в этом своеобразном документе, что это «дружеское предложение» делается им исключительно в целях укрепления мира в Восточной Азии, причём Япония не преследует целей территориальной экспансии.
Германское правительство не ответило на этот ультиматум. Тогда 23 августа 1914 г. Япония объявила Германии войну. Начав военные действия, она захватила Киао-Чао, железную дорогу Циндао, Цзинань-фу, а также ряд принадлежавших Германии островов на Тихом океане. Эти захваты вызвали большое неудовольствие не только в США, но и у японского союзника — Великобритании. Особенно сильно было негодование доминионов — Австралии и Новой Зеландии.
