угли, стали тускнеть. Олег собрал оставшиеся силы и вновь ударил. Кровь обильно хлынула из ноздрей и ушей старика. Он зашатался. Боль в теле юноши мгновенно прошла. Старик сел в пыль напротив Олега. Со стороны это, должно быть, казалось смешным: два человека сидят друг против друга на пыльной дорожке сквера. Но старик оставался в таком положении недолго. Он почти тотчас повалился навзничь.
– Дай руку! – прохрипел он Олегу. Олег невольно поднялся и протянул старику руку. Тот дрожащими пальцами ухватил ее, и Олег почувствовал такой страшный удар, что на мгновение потерял сознание. Когда же он пришел в себя, то увидел, что бездыханный Корытов лежит на дорожке, а возле него на коленях стоит Настя, и по лицу ее текут слезы.
«Все кончено, – понял Олег. – Я победил».
«Победил ли? – раздался в мозгу голос Корытова. – А может быть, победил все-таки я? Моя сила перешла к тебе, но вместе с ней перешло и мое сознание, моя воля». И злобный старческий хохот раздался у него в голове.
«Не бойся, – послышался там же совершенно новый голос, в котором Олег с огромным изумлением узнал голос Матвеева, – вдвоем мы с ним справимся».
«Не справитесь», – раздался голос старика.
«Справимся», – расхохотался Матвеев.
Голоса звучали помимо его воли.
«Как при шизофрении», – констатировал Олег.
Он еще раз взглянул на распростертое тело, на застывшую возле него Настю и, не оглядываясь, пошел прочь. А голоса продолжали спорить и поносить друг друга.
Эпилог
Несмотря на летнее затишье, Тихореченск был взбудоражен страшными сообщениями. Почти в одно и то же время в Москве погибло руководство Тихореченской психиатрической больницы, а попросту говоря, Монастыря. Как это случилось, в городе точно никто не знал, поэтому поползли многочисленные слухи. Рассказывали, что Степу Козопасова ограбили и убили бандиты, когда он ехал на поезде в Крым, а потрясенный убийством своего друга и заместителя главврач Ситников умер на месте от сердечного приступа. Это была наиболее распространенная версия. Ходили также разговоры, что их обоих убил какой- то маньяк в отместку за жестокое обращение с ним в стенах Монастыря. Что ж, и у этого варианта были основания. Крутенько обращались со своими больными и Козопасов, и Ситников. Ох, крутенько! Вполне мог какой-нибудь отчаянный умалишенец всадить нож и в того, и в другого.
Была третья версия, сторонников у которой было мало, скорее всего из-за ее экзотичности. Говорили, будто погибшие психиатры находились в противоестественной связи, но Козопасов якобы изменил Ситникову. В отместку тот полоснул Степу по горлу бритвой, а потом повесился в туалете гостиничного номера. Странно, но у этой малораспространенной версии находились свои горячие приверженцы, которые отстаивали ее с пеной у рта. Но как было на самом деле, точно не знал никто, даже сам первый секретарь Тихореченского райкома партии товарищ Караваев. Смерть обоих медиков его нисколько не удивила. Скорее наоборот, он встретил это сообщение равнодушно.
– Туда им и дорога! – кратко сказал он жене Капитолине.
– Да ведь жалко, – по-бабьи вздохнула она.
– О покойниках, конечно, не говорят плохо, – раздраженно сказал Караваев. – Но ты, Капа, даже не представляешь, какие это были мерзавцы!
На этом разговор закончился.
Много шуму наделало также и исчезновение учителя истории тихореченской средней школы № 2 Олега Владимировича Тузова. Родители, встревоженные долгим отсутствием сына, приехали в Тихореченск, но и там тоже его не застали. Квартирная хозяйка Олега сообщила, что к нему приходила какая-то девушка, после чего Олег быстро собрал вещи и отбыл в неизвестном направлении. На вопрос, что это была за девушка, хозяйка сказала, что точно не местная, довольно миловидная и, по всему видать, бойкая. Родители в панике побежали в милицию, но там ничего конкретно сказать не смогли и обещали начать поиски. Скорее всего, высказали в милиции свою точку зрения, заезжая девица закрутила голову парню, и он уехал вместе с ней. На резонный вопрос, почему же в таком случае он не позвонил домой или не дал телеграмму, те лишь разводили руками. Не дал, и все тут! Не до телеграмм, видать. Родители Олега в глубоком горе покинули Тихореченск.
Сразу же после их отъезда по городу пополз слушок, что историк никуда не уезжал, а сидит в заточении в Монастыре. Откуда взялся этот слушок, кто его распространил, дознаться не удалось. Но уж очень он был упорным. Говорили, что будто бы некоторые видели учителя в Монастыре самолично. А причину его заточения объяснили так. Якобы при общении с покойным Матвеевым учитель узнал про важные государственные тайны и даже пытался их обнародовать, за что и был посажен в это скорбное заведение. Дошли эти слухи и до Караваева. Он вспомнил симпатичного парнишку и поинтересовался его судьбой, но получил твердое заверение, что такого больного в Монастыре нет. Караваев, впрочем, не особенно поверил этим заверениям, но решил проверок не устраивать – себе дороже.
Ну а что в действительности стало с нашим героем? После того как дом проклятого старика сгорел, среди головешек и всяческого обгорелого хлама ничего не нашли. А ведь оперативники ясно видели в доме тела трех людей. Куда пропали эти люди?
Труп старика исчез с дорожки скверика самым странным образом. А через пару недель в кругах московских теософов, спиритов и прочих оккультных деятелей поползли неясные слухи, будто бы где-то за городом в обстановке строжайшей тайны состоялись похороны великого колдуна и чернокнижника. Ритуал закончился сожжением. На похороны собралось несметное число всяческой нечисти. Каким-то образом узнавший про сборище и пробравшийся на него фотокорреспондент одного столичного научно-популярного журнала был опознан и защекочен нечистью до смерти. Так это или не так – дело темное.
Через некоторое время место предполагаемого сожжения колдуна посетили наиболее смелые представители оккультистов. Действительно, было обнаружено огромное кострище, но возникло ли оно в результате зловещего ритуала или появилось после посещения этих мест туристами, осталось неясным. Оккультисты, правда, сообщили, что в странном месте действует очень сильное биополе неизвестного происхождения. Поле заставляло неистово вертеться рамки биолокаторов, а оккультистки, особенно те, что помоложе, испытывали, по их словам, странные прикосновения к некоторым частям тела. Такие вот загадочные вещи происходили на этом месте.
Еще через некоторое время в тех же кругах поползли слухи, что на смену старому колдуну явился молодой и красивый, но обладающий не меньшей силой преемник. Более того, он мог пророчествовать и предсказывать будущее, то есть обладал даром, которого не было у его предшественника. Глухо, с опаской передавали некоторые его пророчества. И действительно! Было чего испугаться! Пророчества были столь грозны и столь конкретны, что заинтересовали соответствующие органы, которым очень скоро стало о них известно. Взялись искать зловредного пророка, но, увы, безуспешно. Говорили, что он не сидит на одном месте, а ходит по стране, да не один, а в обществе двух ведьм, весьма к тому же привлекательных. Впрочем, были и другие версии. Говорили, что пророк схвачен и заточен в одну из спецпсихушек. Так ли это на самом деле – покрыто тайной.
Стоит еще добавить пару слов о судьбе одного из искателей кладов по прозвищу Витя Губан. После того, как при дележе клада, найденного с помощью прорицателя, он укокошил своего дружка Комара, Губан бросился бежать, впрочем, прихватив с собой и клад. Заслуженно опасаясь кары, он колесил по стране, нигде не чувствуя себя в безопасности. Наконец, в обмен на некоторую часть драгоценностей ему удалось перейти монгольскую границу, и в конце концов он оказался в Тибете, где стал буддийским монахом. Может быть, он единственный из оставшихся в живых участников этой странной истории, кто пребывает теперь в душевном и телесном покое. А может быть, и нет. Кто знает?
