был толстокожим. А я нет! Понимаешь, стоит внезапно повернуться, и ловишь на себе ее взгляд. Именно изучающий. Знаешь, как в детстве разглядывали жуков, копошащихся в траве. И она смотрит на меня как на какого-нибудь муравья. Поверь – это нельзя передать словами! – Марта дрожащими руками стала рыться в сумочке, достала пачку сигарет, кое-как раскурила сигарету. Она не просто нервничала, а была на грани истерики. Галина молча смотрела на нее и внутренне ликовала. Она хотела рассмеяться ей в лицо. «Если бы ты только знала, кто на самом деле твоя дочь», – хотелось крикнуть ей, но она сдерживалась.
– Но самое странное происходит, – продолжала Марта, – когда мы с ней куда-нибудь идем. Ты понимаешь, творятся самые невероятные события, но всегда крайне неприятные. Впрочем, неприятные – не то слово. Трагичные, ужасные, дикие. Вообще трудно понять, что происходит.
– Что же?
– Стоит нам выйти из дома, как где-нибудь поблизости обязательно происходит авария, дорожное происшествие, наезд на какого-нибудь несчастного. Никогда еще за свою жизнь я не видела столько крови, как за последние дни. Хотя я врач. Началось, я хорошо запомнила, дней десять назад. Мы пошли с ней в магазин, и прямо перед нами автомобиль сбивает пятилетнего мальчишку, выбежавшего на дорогу.
– Обычная случайность.
– И я вначале думала. Но не может же это происходить постоянно. Не бывает таких случайностей. На другой день на наших глазах под колесами самосвала гибнет велосипедист. Потом по дороге на рынок, там, где ремонтируют старую пятиэтажку, вдруг ни с того ни с сего рушатся строительные леса, и несколько человек получают тяжелые травмы, а один и вовсе скончался. Потом эта история с американкой. Ведь и ты при этом присутствовала.
– С американкой – очевидная нелепая случайность. Следствием установлено…
– Следствием!.. Стоит ли говорить о следствии. Но я-то не чиновник-сухарь. Меня не обманешь. Следствием установлено!.. Мура все это! Все дело в Машке. Это ее штучки!
– Ну, знаешь!
– Представь себе, знаю! Знаю наверняка. Она – ведьма. Или, может быть, кто-то там еще, но из этой же оперы. Это вообще не мой ребенок. После того, как ее похитили… – Марта замолчала, потом судорожно сглотнула и неуверенно спросила: – Нет ли у тебя чего-нибудь выпить?
Галина пошла на кухню. Проша сидел в той же позе и, казалось, дремал.
«Интересно, слышит ли он наш разговор? Конечно же, слышит». Она достала из холодильника бутылку и вернулась в комнату.
– Водка… – Марта брезгливо посмотрела на бутылку. – А, все одно! – Она налила себе в кофейную чашку, выпила, поморщилась, взяла из вазочки печенье.
Галина напряженно смотрела на нее, ожидая продолжения. И оно последовало.
– Когда она спит, я, бывало, подойду и все всматриваюсь в лицо: она, не она… В ванной тоже. Мою ее, а сама родинки считаю… Нет. Она! Тело ее. Но только тело! Вы, психиатры, все знаете. Как это называется – промывание мозгов, что ли? Может, и ей промыли, и стал мой ребенок совсем другим. – Лицо Марты сморщилось, и из глаз покатились слезы. Она снова потянулась к бутылке.
– Самое невероятное произошло позавчера, – продолжала она спустя несколько минут. – Я уж старалась с ней вместе не гулять, но тут понадобилась очередная справка для Павла, для этой чертовой Америки, – поправилась она. – Ладно. Пошли мы с ней. Я стараюсь идти дворами, разными закоулками, где движение транспорта минимальное. Идем. Все вроде в порядке. Получили эту идиотскую справку. Возвращаемся через парк. Решила я немного отдохнуть, посидеть на скамейке. Вокруг никого, только напротив, тоже на скамейке, дремлет какая-то благообразная старушонка. Я, знаешь, захотела немного губы подкрасить. Отвлеклась, одним словом. Вдруг напротив страшный визг. Прямо какой-то нечеловеческий… Я от испуга зеркало выронила… Смотрю, старушка, что сидела напротив, горит! Самым настоящим образом горит! Ты не поверишь! Я раньше где-то читала о подобных случаях, но, признаться, не верила. Чего только не напишут! А тут прямо у меня на глазах… Дым идет! Понимаешь, очень страшно! Очень! И в то же время смешно. Она мечется, визжит… Потом вспыхнула… – Марта прервала свой рассказ и уставилась на Галину. Та отметила, что зрачки ее глаз увеличены до предела.
– В общем, сгорела бабка, – неожиданно спокойно закончила Марта. – Прямо на моих глазах. За несколько минут. Дотла. Я бы не поверила, что человек может превратиться в горсть пепла. Только тут я вспомнила про Машу. Смотрю на нее, она спокойно сидит на скамейке, словно ничего и не произошло. Тут уж я не вытерпела. Схватила ее и давай трясти. «Твоя работа!» – кричу. Она так небрежно посмотрела на меня и спрашивает: «А что случилось?» – «Ты сожгла старуху?» – «Какую старуху?» – «Ту, что сидела напротив?» – «Не было никакой старухи». Я смотрю, действительно, где следы? Лежит на дорожке кучка пепла. Ветер дунул, и пепел разлетелся прочь. Только черное пятно осталось на песке. Впрочем, может быть, оно там и раньше было, – неуверенно закончила она.
«Сумасшедшая, – внезапно поняла Галина, – передо мной сумасшедшая».
– Я потом все думала, думала… – все так же неуверенно говорила Марта, – все эти странности о ее рождении, неизвестная женщина – ее мать. Я тебе рассказывала. Потом сны мне снились. Может быть, она сразу была?.. Кто это у тебя на кухне? – неожиданно спросила она. – Кого ты там прячешь?!
– Там никого нет.
– Неправда! – Марта вскочила и бросилась на кухню.
Галина рванулась следом, пытаясь помешать ей открыть дверь. Однако ей это сделать не удалось. Дверь распахнулась, и Марта увидела Прошу. Несколько минут она безмолвно с ужасом смотрела на него. Лицо ее смертельно побелело, глаза выкатились из орбит, и она завизжала.
– Это он!!! Это он!!!
– Кто? – спросила Галина.
– Он!!! Он!!! Он преследовал меня в снах! Он снился мне и снится до сих пор. А-а!!! Вы все вместе!.. Вы все заодно!.. Теперь я поняла! Оборотни! Вы все оборотни!!! Но я убью девчонку, и наваждение кончится!!!
И Марта бросилась прочь из квартиры.
Галина хотела было бежать за ней, но потом немного подумала, усмехнулась и сняла телефонную трубку. Из кухни не доносилось ни звука.
9
Несмотря ни на что, Павел Глиномесов решил добиться осуществления своей мечты. В последние дни неприятности валились на него, как из какого-то зловещего рога изобилия. Не успел он оправиться от смерти заморской гостьи, как случилось несчастье с Мартой. Бедная женщина повредилась рассудком. По- видимому, на нее тоже подействовали события последнего месяца: похищение дочери, странная смерть американки, подготовка к предстоящему путешествию. Все это навалилось на страдалицу в одночасье, и психика, сраженная нагромождением невероятных событий, не выдержала. Так, во всяком случае, объяснял он случившееся с женой многочисленным сочувствующим.
Откровенно говоря, его мучила совесть: придется оставить жену в столь критический для нее час. Врачи сказали, что она пролежит в клинике не меньше месяца – как раз за это время он и надеялся побывать в Америке. Тем более, убеждал себя Павел, она, и будучи здоровой, не хотела ехать. Без присмотра Марта, безусловно, не останется. Ее будут навещать родственники, сослуживцы… Кроме того, Галина Касьянова обещала глаз с нее не спускать. Она заверила Павла, что он может быть спокоен, оставляя жену на ее попечение. Павел успокоился и начал собираться в дорогу. Он считал даже не дни, а часы, что оставались до момента отлета.
Однако закадычная подруга Галина вовсе не собиралась присматривать за Мартой Глиномесовой. У нее были несколько другие планы. Через пару дней после памятного визита Марты к Галине вечерком заявился еще более странный гость. К ее удивлению, на пороге стоял господин явно иностранного обличья. Это был невысокий полноватый смуглый человек довольно преклонных лет. Безо всякого стеснения и церемонии он вошел в квартиру, сухо кивнул и, когда она спросила, что ему надо, на правильном русском языке пробурчал, что ему нужна именно она, Касьянова.
Совершенно голый череп непонятного незнакомца светился изнутри. Он, не спрашивая разрешения, уселся на стул и огляделся. Лицо его при этом оставалось бесстрастным и даже скучающим. Казалось, ни сам дом, ни его хозяйка нисколько его не интересовали. Потом господин молча поднялся, также не спрашивая разрешения, прошел на кухню, ладонью отодвинув оторопевшую Галину, которая пыталась было
