– Не знаю. Клянусь! Не знаю! Некий странный индивидуум назначил мне встречу далеко за городом. На ней он назвал мне имя Шляхтина.
– Только его?
Осипов замолчал и некоторое время пристально смотрел на красный фонарь, освещавший внутренности фотолаборатории. «Сказать или не сказать? – напряженно думал он. – Проклятый рислинг. Развязывает язык».
Грибов терпеливо ждал.
– Нет, не только, – наконец решился Осипов, – было названо еще и ваше имя.
– Ах, вот как! А как выглядел этот субъект?
– Уж извините, не рассмотрел. Он все время держался в тени.
– Так вы и меня подозреваете?
– А почему бы и нет? Мальчишку вы знали? Знали! Шляхтина знали? Сами же сознались, что знали. Одна шайка-лейка…
– А может быть, тот, кто вам назвал наши имена, он и убийца?
– Я думал над этим Такой вариант не исключается.
– Он каким вам показался? Кого-нибудь напоминал?
– Трудно сказать. Голос вроде бы знакомый… Словно передо мной какой-то известный актер, диктор… что-то в этом роде.
– Актер, говорите?
– Так мне показалось.
– А оборотень?
– Я думал, меня просто хотят сбить со следа. Помешать. Однако возникает вопрос: если хотят помешать, то зачем выдумывают всякие небылицы?
– Я вам уже рассказывал, что увлекаюсь разной чертовщиной. Помните коллекцию черепов? Глупо, конечно… Но, кроме всего прочего, я кое-что понимаю в черной магии. Так вот, об оборотнях… Нет оснований считать, что они не существуют.
– Но нет оснований считать и наоборот. Я до сих пор ни одного не встречал.
– А может быть, встречали? Только у него на лбу не написано, что он оборотень.
Оборотни бывают разные, как правило – волки, – продолжал Джордж. – В германской и англосаксонской мифологии – вервольфы. У славян – волкодлаки, вовки… Но, случается, оборотнями бывают и другие животные. На Востоке, в частности в Японии, Китае, – лисицы. А кое-где на Севере – медведи.
– Весьма интересно. Именно про медведя мне и рассказывали. Итак, как я полагаю, по Москве по ночам бродит оборотень в виде медведя, уничтожает цвет нашей молодежи, а потом снова становится человеком. Нашим на первый взгляд человеком. Но советский человек не может быть оборотнем! Отдаете вы в этом себе отчет? Не может!!! Он строит коммунизм, и никакие медведи, волки, лисицы не могут ему помешать.
– Вы, кажется, пьяны? – сказал Джордж сочувственно.
– Здесь довольно душно.
– Так пойдем на воздух.
Громадная студия Джорджа, где еще час назад было не протолкнуться, почти совсем опустела. Куда-то исчезли даже пьяные. Только давешняя рыдающая девица мирно спала на одной из кушеток. На ее губах совсем по-детски пузырилась прозрачная слюна.
– Все разошлись, – печально констатировал Джордж. Казалось, ему было нестерпимо тяжело от этого факта. – Пойдем и мы на крышу. Там, во всяком случае, прохладно и не воняет окурками и прокисшим пивом. Там свобода.
На дворе стояла глубокая ночь. Было душно, лишь иногда налетал легкий прохладный ветерок и немного разрежал словно наэлектризованный воздух. В небе сияла почти полная луна. В ее свете серебрились мелкие перистые облачка, и казалось, что нет огромного города, а простирается вокруг безграничное пустынное пространство, словно пришедшее из другого измерения.
– Меня до сих пор удивляет ваше рвение, – сказал Джордж, – сначала я думал, что вы хотите выжать из этой акции еще какую-нибудь мзду. Потом предположил, что вас мучает совесть и вы хотите как бы очиститься. Теперь я вижу, ситуация тут иная.
– Какая же?
– А вам не кажется, что вы сами превращаетесь в оборотня? Фигурально, конечно.
– Объясните свою мысль.
– Пожалуйста. Вы одержимы желанием истреблять.
– Я???
– Вы, вы… Вам понравилось уничтожать! С физруком вы ловко управились, теперь ищете другие жертвы.
– Что за вздор?! Шляхтин был маньяком. Таким же не место среди людей. На его совести не одна загубленная жизнь.
– Всего-навсего слова. Может быть, он и убивал. Даже допускаю, что наверняка убивал. Но кого?
