хлеб в меру солен, а сметаны в окрошке, на вкус Кости, было – в самый раз.
И вдруг!..
И вдруг произошла неприятность, да еще какая!
Подцепив очередную порцию окрошки, он увидел среди резаных огурцов, редиса и яиц… таракана! Костя был чрезвычайно брезглив. Он поперхнулся, и только что съеденное полезло назад. Костя кое-как справился с рвотным позывом, сделал громадный глоток из лихой кружки и заорал:
– Лидка!
На зов прибежала жена. Уже по голосу благоверного она поняла: что-то произошло.
– Это что?! – вкрадчиво спросил Костя, указывая на представителя вида «Blatella germanica», или попросту прусака.
– Таракан, – не стала отрицать Лида, понимая, что спорить бесполезно.
– А как он сюда попал?
Жена пожала плечами.
– Не знаю даже… Вообще-то у нас их немного.
– Кого «их»? – все тем же зловеще-вкрадчивым шепотом поинтересовался Костя.
– Тараканов, кого же еще, – спокойно ответствовала Лида.
Она неплохо разбиралась в характере мужа и знала: в минуту опасности лучше всего сохранять самообладание, как бы он себя ни повел. А повести Костя мог себя как угодно. Вот сейчас, например, он мог швырнуть тарелку с окрошкой ей в лицо, а следом запустить кружкой с квасом. Впрочем, это был крайний вариант. Обычная шутка с ее стороны могла мгновенно разрядить обстановку.
– Значит, тараканов у нас немного? – все с теми же зловещими интонациями переспросил Костя. – А все-таки они есть. И, судя по всему, в приличном количестве, поскольку я могу их лицезреть в самых неподходящих местах.
Если среди братьев-казаков Костя старался выражаться попроще, использовал просторечие, а иной раз и ненормативную лексику, то дома, в присутствии образованной жены, нередко изъяснялся архаизмами. Кстати, это был один из основных признаков того, что он разгневан.
– А знаешь ли ты, несчастная, что я издал указ о борьбе с распространителями насекомых? Вплоть до порки! – воскликнул Костя.
– Читала, – бесстрастно отвечала жена. – И меня собираешься пороть? Так начинай.
Она облокотилась на стол и правой рукой задрала подол.
Стринги жены, а главное, вид ее голой попы немедленно поменял настроение Кости на сто восемьдесят градусов, и он рассмеялся. Засмеялась и Лида, словно ничего не произошло. Окрошку вывалили в унитаз, жена положила новую порцию, и ужин был продолжен, правда, ненадолго. Перед глазами у Кости стоял загорелый зад жены, и в нем внезапно проснулось желание.
– Где сын? – немедленно спросил он.
– Телевизор смотрит. – Лида уже поняла, куда клонит муж.
– Куда пойдем?
– Можно в солярий.
На последнем этаже замка находилась закрытая со всех сторон площадка с застекленной крышей, или, как ее между собой называли супруги Тимохины: «зимний сад». Здесь Лида принимала солнечные ванны, а Костя играл в бильярд, в основном сам с собой, поскольку посторонних пускать в свои хоромы опасался. Кроме тропических растений в горшках и кадках и бильярдного стола, в зимнем саду имелась просторная софа, именуемая Костей «сексодромом». На ней Лида обычно загорала голышом, на ней же они с мужем в теплое время года предавались любви. Вот и теперь они занялись этим нехитрым делом. Но не успела Лида закрыть глаза и настроиться на «интим», как Костя увидел рядом с ее крашеной головкой пару совокупляющихся тараканов. Городского голову охватило такое омерзение, что он немедленно соскочил с жены и весьма искусно и витиевато, «по-казацки», выругался. Как уже было сказано: в домашней обстановке он обычно не употреблял подобных выражений.
– Что случилось?! – изумилась Лида.
Костя ткнул пальцем рядом с резвящимися насекомыми.
– Кошмар! – заключила Лида.
– В моем доме! – орал Костя. – Откуда взялась эта нечисть?!
– Ну… Я не знаю, дорогой. Здесь тараканов быть не должно.
– Ты развела! – бушевал Костя. – Трескаешь, наверное, на тахте, когда загараешь, бутерброды с копченой колбаской, с сыром, с осетриной… И кофейком запиваешь. А крошки в разные стороны летят.
– Ничего я не трескаю, – обиделась супруга. – Я на диете.
– Ну, не знаю… Откуда же они взялись?!
Но Лида не могла ответить на этот поистине роковой вопрос. Поняв, что интим на сегодня закончился, она принялась одеваться.
Костя подошел к бильярдному столу, взял кий и хотел было в сердцах всадить шар в дальнюю лузу, но обнаружил на зеленом сукне стайку все тех же зловредных насекомых. Прусаков присутствовало штук пятнадцать-двадцать, и они вели себя весьма странно. Обычно тараканы стараются избегать ярко освещенных мест, эти же, напротив, явно использовали бильярдный стол как футбольное поле. Костя готов был поклясться, что они играли в футбол. Стол целиком был для них великоват, и практичные насекомые отгородили себе пространство в центре, натянув для этого белые нитки. Ворота обозначены небольшими обломками мела, а вместо мяча использовался микроскопический резиновый шарик; где они, черти, только его взяли?! Вот один таракан, гоня шарик перед собой, прорвался к воротам… Гол!
Костя, вытаращив глаза, следил за происходящим. Оно было поистине невероятным.
– Не может быть, – прошептал он и потер ладонью лоб. – Неужели мерещится… Лидка, иди сюда, – позвал он жену и, когда та приблизилась, указал пальцем на стол. – Смотри!
– Ничего себе! – только и смогла произнести супруга.
– Они играют? Мне не кажется? Они играют?!
– Похоже на то.
– Что происходит?! Как это все можно объяснить? Ты видела когда-нибудь нечто подобное?!
Лида пожала плечами. Похоже, происходящее потрясло ее куда меньше, чем мужа.
– Во всяком случае, моей вины в этом нет, – спокойно произнесла она. – Тараканов у нас в доме до сих пор было значительно меньше, чем в домах у большинства твоих казаков.
– Но откуда они теперь взялись?! – завопил Костя.
– Подослал кто-нибудь.
– То есть как?!
– Да очень просто. Ты в колдовство веришь?
– Нет!
– А я верю.
– И при этом считаешь себя интеллектуалкой, – хмыкнул Костя.
– Одно другому не мешает. Помню, бабушка рассказывала, а ей ее бабушка…
– О чем, интересно?
– Да вот о них, тараканах. У них в деревне…
– Я думал: ты городская, – перебил Костя.
– Я-то городская. Бабушка из деревни. Так вот. Жил там один богатый мужик. Очень даже богатый. И землю имел, и скотины полный двор…
– Не нужно деталей, – опять перебил жену Костя.
– Короче, состоятельный. И вот он женил старшего сына. Свадьбу закатил, а местного колдуна не пригласил. Забыл, или уж не знаю, почему. Только не позвал. А колдун возьми и сам явись. Ну его, конечно, встретили, как подобает, посадили рядом с молодыми; лучшие куски подсовывают… А он все равно недоволен…
– Почему?
– Не знаю. Может, сердился, что не позвали. Бабушка этот момент не проясняла. Короче, стали молодых величать.
– Это как? По отчеству называть?
