какой-то щели низвергался причудливый каменный водопад, а в середине зала сверкало озерцо, в котором отражались причудливые стены, своды, блики фонарей, с которыми пришли сюда юные исследователи…
Людвиг предложил возвращаться, так как было уже поздно, а выбираться против течения подземной речки не так-то легко. Радостные и возбужденные, братья благополучно добрались до дому.
Бегуэн, заинтересованный рассказом сыновей, тоже совершил путешествие в пещеру. Осмотрев подземный карстовый зал, он отправил в Парижскую академию наук подробное сообщение — и, по- видимому, счел, что с исследованием пещеры покончено. Но его сыновья были другого мнения. Они не забыли об отверстии, которое видели в подземном зале на высоте примерно метров десяти. Им очень хотелось узнать, не ведет ли этот ход в другие пещеры, и мальчики решили снова тайком отправиться в подземелье.
Погожим октябрьским днем они стояли под чернеющим в вышине отверстием. Набросив на выступ возле отверстия веревочную петлю и киркой вырубив в камне ступеньки, братья по очереди вскарабкались и втиснулись в узкий лаз. Несколько метров им пришлось подниматься круто вверх, но потом ход изогнулся и пошел почти горизонтально. Здесь они тоже увидели на стенах несколько нацарапанных изображений бизона и дикой лошади.
Узкий ход привел их в небольшую пещеру, противоположная стена которой была скрыта сплошным занавесом из сталактитов и сталагмитов. Посветив фонарями в щели между натеками известняка, мальчики увидели, что узкий коридор продолжается. Пробив топорами и киркой дыру в этом занавесе, они двинулись дальше. Ход стал еще уже, пришлось ползти на животе. Куртки и рубахи были изорваны, руки — в крови, но мальчики пробирались вперед. Вскоре ход снова расширился, и они смогли выпрямиться.
Через несколько шагов шедший впереди Людвиг заметил следы ног. Он нагнулся и осторожно ощупал затвердевшую глину. Конечно, это были следы первобытных людей! Ведь если бы здесь побывал современник, ему пришлось бы разрушить преграду из сталактитов, а она была цела!
Все трое склонились над отпечатками ног: следы очень отчетливые, видны даже мелкие складки на пальцах.
Людвиг решил унести с собой один отпечаток, чтобы показать отцу. Он осторожно вырезал со всех сторон глину, в которой отпечатался след, и упрятал драгоценную находку за пазуху.
Миновав еще один поворот подземного хода, мальчики опять оказались в карстовой пещере. Здесь тоже были отпечатки человеческих ног! Но Людвиг решил возвращаться. Как только отец услышит обо всем и увидит отпечаток человеческой ноги, он, конечно, завтра же отправится сюда вместе с ними.
Так и случилось. Бегуэн старший пришел в восторг и заявил, что должен немедленно убедиться во всем собственными глазами. Снова и снова он вглядывался в отпечаток человеческой ноги, измерял, рассматривал в увеличительное стекло — и сказал мальчикам, что они сделали открытие, о котором может только мечтать любой антрополог.
Однако почивать на лаврах мальчики могли только до утра.
Наутро они снова отправились в пещеру вместе с отцом. Но то, что было для них пустяком, для профессора оказалось гораздо сложнее. Не без страха братья смотрели снизу, как отец взбирается по стене. В конце концов Бегуэн одолел подъем, проник в отверстие и пробрался в пещеру, где накануне братьям пришлось пробивать ход в известняковых натеках. Здесь Людвиг пролез в узкую дыру и исчез в темноте. Бегуэн посмотрел на Якоба и Макса, которые уже собрались последовать за братом, и робко спросил:
— И я должен лезть в эту дыру? Но это же для кошки…
Сыновья рассмеялись. А самый трудный участок пути к дальней пещере получил с тех пор название Кошкиной Норы. Профессор все-таки полез в узкую щель. Макс и Якоб отбили еще несколько каменных сосулек, чтобы помочь отцу. Уверяя, что лезть осталось совсем немного, они скрылись в щели. Бегуэн попытался последовать за ними, но застрял, едва протиснув плечи. Одному из сыновей пришлось возвращаться, чтобы тащить отца, ухватив его спереди за руки. Изорвав рубаху, обдирая в кровь руки, Бегуэн метр за метром преодолевал Кошкину Нору. Когда на буксире у сыновей он добрался наконец до места, где можно было стать на ноги, то понял, что его брюки остались где-то позади… Впрочем, это вызвавшее дружный смех событие никак не поколебало родительского авторитета. Благополучно преодолев Кошкину Нору, все четверо двинулись дальше. Они пробирались по узким щелям и шли через обширные подземные залы. Одна пещера показалась им бездонной — так в ней было черно. Наконец они пришли в круглую пещеру, где ход кончался. На стенах были нацарапаны какие-то изображения. Мальчики бросились рассматривать их, а профессор, изумленный, остановился посреди подземного зала — прямо перед ним высилось глиняное изваяние! Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что это корова и бык — бизоны, в которых древний скульптор увидел символ продолжения рода. Вокруг вылепленных фигур было множество отпечатков человеческих ног. Следы маленьких ног вокруг глиняной скульптуры тянулись почти правильными кругами, словно здесь водили хоровод.
Поразмыслив, Бегуэн сказал сыновьям, что перед ними не просто древнейшее произведение искусства. Глиняные фигуры — это колдовские символы плодовитости, а пещера — тайное святилище. Старейшины племени и колдуны приводили сюда юношей и девушек, когда тем исполнялось 13–14 лет, и, совершив над ними магический обряд, в который входил и танец вокруг святыни, нарекали их взрослыми, полноправными членами рода, призванными его продолжать. Доисторическое святилище было тайным, его тщательно оберегали, проникнуть сюда было нелегко…
Если вам доведется попасть на юг Франции, поезжайте в маленькую деревушку Монтескье-Авант в департаменте Арьеж, найдите проводника и побывайте в пещере Тюк д'Одубер.
Не бойтесь трудностей и препятствий, долгой дороги в недрах горы и лаза, где можно застрять. Ваше упорство будет вознаграждено. Через семьсот метров пути вы увидите последнюю пещеру и изваянных там бизонов. Глина, из которой вылеплены фигуры, высохла и потрескалась: это старейшая из известных скульптур, созданная неведомым художником мадленского времени по меньшей мере 17 000 лет назад. Сохранились до наших дней отпечатки ног (их больше ста) — следы тех, кто плясал здесь страстный танец магического посвящения. Мы не знаем их, но можем представить себе, какими они были.
Охотничья магия
С наступлением осенних дней мадленские охотники стали раньше возвращаться в пещеру. Так и сегодня: задолго до того, как сгустились сумерки, все племя собралось вокруг костра.
Мужчины трудились над кремневыми отщепами, заостряя их и приспосабливая костяные ручки. Из оленьих костей мастерили иглы, скребки, наконечники для стрел, в которых выдалбливали канавки, чтобы скорее вытекала кровь жертвы. Некоторые работали с особым увлечением. Вот поодаль немолодой охотник делает из оленьего рога жезл для вождя. А у самого костра двое мужчин — Зур и Урд — мастерят дудки из костей диких птиц, необходимые на охоте: по их сигналу все сразу бросаются на окруженного зверя.
Зур умеет сделать из кости птицы дудку, издающую звуки, — когда она заиграет, всем хочется танцевать. Такая дудка есть у колдуна.
(Следует сказать, что в тщательности обработки орудий мадленцы уступали ориньякским охотникам.)
Но вот Зур и Урд собрали кости и уложили в кожаные мешочки. Их следовало беречь: не всегда удается подбить дикого гуся или лебедя, а тем более орла. Из птичьих костей получаются самые лучшие и легкие иглы, а иглы вечно просят женщины — они их то и дело теряют. Зур и Урд сердятся, но делают новые; они даже придумали для их хранения закрывающиеся коробочки из трубчатых костей. Но женщины все равно теряют иглы (впрочем, как и в наши дни…).
Проходя мимо мужчин, уже кончивших работать, Зур и Урд остановились. Уговаривали старого
