внезапно гулкие удары прекратились, а стенания начали формироваться в слова.
— О Дух Северного Оленя. Мы восхваляем тебя.
— Мы восхваляем тебя… — повторил нестройный хор голосов. Декламация на заднем плане стала громче.
— Дух Бизона, мы просим тебя явиться. Мы восхваляем тебя.
— Мы восхваляем тебя, — на сей раз в унисон произнесли охотники.
— Дети Великой Матери хотят видеть тебя. Мы призываем тебя.
— Мы призываем тебя.
— Бессмертная Душа, не страшись смерти. Мы восхваляем тебя.
— Мы восхваляем тебя. — Голоса становились все громче.
— Ваше смертное бытие проходит рядом, мы призываем вас.
В призывах отражались напряженное ожидание и надежда, а голос набирал высоту.
— Мы призываем тебя, — откликнулся хор.
— Подари их нам и не лей слез. Мы восхваляем тебя.
— Мы восхваляем тебя.
— Такова воля Матери, ты слышишь? Внемли Ей. Мы призываем тебя.
Теперь призыв стал требовательным.
— Мы призываем тебя. Мы призываем тебя. Мы призываем тебя! — кричали все.
Голос Эйлы слился с общим хором, хотя она даже не осознавала этого. Затем она заметила большую фигуру, начинающую вырисовываться на скальной стене. Какая-то едва различимая темная фигура двигалась перед стеной, порождая тенистые очертания гигантского оленя. Взрослый самец с большими рогами, казалось, дышал этим рассветным воздухом.
Охотники продолжали монотонные призывы под ритмический бой барабана.
— Мы призываем тебя. Мы призываем тебя. Мы призываем тебя. Мы призываем тебя.
— Подари их нам! Не лей слез!
— Такова воля Матери! Внемли Ей. — Голоса уже почти визжали. Внезапно все посветлело, раздался громкий стонущий рев и завершился каким-то предсмертным хрипом.
— Она слышит вас! — резко произнес монотонный голос. Все звуки вдруг прекратились. Эйла подняла глаза, но олень исчез. Остался лишь первый яркий луч восходящего солнца.
Все застыли в молчаливой неподвижности. Но вот Эйла различила дыхание и шорохи. Охотники в полубессознательном состоянии оглядывались вокруг, словно только что пробудились от сна. Эйла глубоко вздохнула и, опустившись на колени, вновь обняла Волка за шею. Подняв глаза, она увидела Пролеву, которая протягивала ей чашку горячего чая.
Тихо поблагодарив ее, Эйла с удовольствием выпила чай. Ее мучила жажда, но утреннее недомогание уже прошло, хотя она даже не заметила, когда ее перестало тошнить. Возможно, когда они шли к Общему Полю. Она и Джондалар вместе с Волком пошли вслед за Джохарраном и его женой обратно к костру, где был приготовлен горячий чай. К ним присоединились Мартона, Вилломар и Фолара.
— Смелая говорит, что у нее есть маскировочный наряд для тебя, Эйла, — сказал Джохарран. — Мы заберем его, проходя мимо Одиннадцатой Пещеры.
Эйла кивнула, не понимая толком, как наряд может помочь в охоте на северного оленя.
Она огляделась вокруг, присматриваясь к людям, входившим в охотничий отряд. Ее не удивило, что в поход отправились Рашемар и Солабан. Они были советниками вождя, и именно к ним Джохарран обычно обращался за помощью. Непонятно почему, но ее удивило присутствие Брукевала. В конце концов, он был членом Девятой Пещеры. Почему бы ему и не поохотиться вместе с остальными? Еще большее удивление вызвало присутствие подруги Мароны, Портулы. Однако эта женщина лишь пристально взглянула в ее сторону, вспыхнула и тут же отвернулась.
— По-моему, Портула не ожидала, что ты появишься в этом наряде, — тихо сказала Эйле Мартона.
Солнце уже выплыло на огромный голубой свод, и охотники быстро тронулись в путь, оставив провожающих на Общем Поле. Они направились к Реке, тепло и свет солнца рассеяли сумрачное настроение, оставленное ритуалом, и разговоры, которые велись утром тихим шепотом, зазвучали почти нормально. Все деловито и уверенно говорили о предстоящей охоте. Никто не мог с уверенностью сказать о результатах, но традиционный ритуал, обращенный к духу оленя — и на всякий случай бизона, — помог каждому сосредоточиться на охоте, и призрачные изображения, проявившиеся на Скале Общего Поля, усилили духовную связь с теми сферами, что существуют вне материального мира.
Влажный утренний туман поднимался над речной гладью. У Эйлы перехватило дыхание при виде неожиданной красоты этого мимолетного природного явления. Освещенные солнечными лучами стебли травы и листва кустарников ярко переливались всеми цветами радуги, вызванной отражением солнечного света в призмах капелек воды. Даже симметричная паутина, чьи липкие нити предназначены для поимки жертв, заманила вместо этого на свои тончайшие нити разноцветные капли сконденсировавшейся влаги.
— Посмотри, Джондалар, — сказала она, обратив его внимание на эту картину. Фолара тоже остановилась, следом за ней — и Вилломар.
— Я воспринимаю это как благоприятную примету, — широко улыбнувшись, сказал Торговый Мастер и двинулся дальше.
Бурливый речной поток бежал по галечному дну, тщетно пытаясь соблазнить большие камни присоединиться к игривому танцу в его пенной и переливающейся ряби на переправе. Охотники начали переправляться через реку по широкому мелководью, переступая в более глубоких местах с камня на камень. Часть этих камней приволокли сюда бурные вешние воды прошлых лет, а остальные Зеландонии притащили недавно, заполнив оставленные природой бреши. Эйла шла вместе с остальными, размышляя о предстоящей охоте. Но вот, как раз перед переправой, она вдруг остановилась.
— Что-то случилось, Эйла? — спросил Джондалар, озабоченно нахмурившись.
— Да нет, все в порядке, — сказала она. — Мне кажется, надо сбегать обратно за лошадьми. Я успею догнать вас еще до Пещеры Двуречья. Даже если они не пригодятся нам во время охоты, то помогут тащить обратно нашу добычу. Джондалар кивнул.
— Да, верно. Я пойду с тобой, — сказал он и добавил, повернувшись к Вилломару: — Ты передашь Джохаррану, что мы вернулись за лошадьми? Это не займет много времени.
— Пойдем, Волк, — сказала Эйла, поворачивая обратно к Девятой Пещере.
Однако Джондалар повел их другим путем. Дойдя до Общего Поля, они не стали взбираться по крутой тропинке к водопаду, вместо этого он повел Эйлу по реже используемой и слегка заросшей прибрежной тропе. Извилистый речной поток прокладывал себе путь через заливные луга, и эта тропа то проходила мимо зеленых полей, то приближалась к открытой скальной террасе.
По пути им то и дело встречались ответвляющиеся вверх тропинки, ведущие к пещерам, и Эйла вспомнила, что одной из них она пользовалась, чтобы облегчиться после долгого собрания с рассказами о Клане. Это воспоминание побудило ее вновь воспользоваться этим местом; сейчас, во время беременности, ее мочевой пузырь стал чаще требовать опорожнения. Волк принюхался к ее моче; последнее время он стал больше интересоваться ее испражнениями, и она подумала, что, возможно, ему известно о ее беременности.
Несколько человек в Пещере заметили их возвращение и приветливо помахали им. Джондалар был уверен, что им хочется узнать, зачем они вернулись, но он не ответил им. Они сами все поймут довольно скоро. Дойдя до конца скалистой гряды, они повернули к Лесной долине, и Эйла призывно свистнула. Волк рванулся вперед.
— Ты думаешь, он понимает, что мы решили захватить с собой Уинни и Удальца? — спросила Эйла.
— Даже не сомневаюсь в этом, — сказал Джондалар. — Меня всегда изумляла его понятливость.
— А вот и они! — обрадовано воскликнула Эйла.
Вчера она не видела лошадей целый день и поняла, что соскучилась. Заметив Эйлу, Уинни заржала и поскакала прямо к ней, высоко подняв голову, но опустила ее на плечо женщины, когда Эйла обняла ее за шею. Удалец, издавая громкое ржание, резво прискакал к Джондалару, подняв хвост и изогнув шею, затем
