— Тогда, леди, вам уж точно не требуются враги.
Голос его был строгим и резким, даже осуждающим, и все же Уиллоу почувствовала к нему необъяснимое влечение.
Лобо охватило состояние молчаливой напряженности, которое, казалось, обволокло его всего и держало, не отпуская. Он закрыл глаза, чтобы избавиться от ненужной, неожиданной волны желания, от непонятного замедления времени, замкнувшего их вместе. Он ощущал себя актером в пьесе, марионеткой, которой управлял кто-то другой. И все же он не хотел порвать эти узы. Нет, хотел, но не знал, как.
Он вновь открыл глаза и встретил ее взгляд. Как он и думал, у нее были синие глаза. Но он никак не мог предположить, что настолько синие. Они были подобны свету неба в горах теплым летним вечером перед наступлением сумерек, цвет глубокий, насыщенный и яркий, от которого у него все внутри застонало, настолько этот цвет был чистым.
Она продолжала смотреть на него взглядом, который, казалось, пронизывал его насквозь. На сей раз он не увидел в этом взгляде страха и отвращения. Он чувствовал себя так, как будто кто-то чужой завладел обычно послушным ему умом и телом. Как всегда в моменты сомнения, его рука дернулась к револьверу. Револьвер был единственной устойчивой ценностью в его жизни, его единственным союзником.
Он увидел, что ее взгляд последовал за этим движением, но вместо ужаса в нем было сопереживание и даже понимание того, что он сделал это без дурных намерений. Его рука отпустила рукоять.
— Пожалуйста.
Нежная мольба прервала молчание, и он вспомнил ее просьбу. Этот чертов пьяница, бывший шериф, пропади он пропадом. Она просила его помочь человеку, который несколькими годами раньше выдворил бы его из городка привязанным к оглобле.
Он оглянулся. Близнецы, едва отличимые один от другого, уставились на него полными благоговения глазами. Салли Сью рвалась из рук тощей женщины. Женщина неожиданно изящным движением поставила ее на землю, и малышка подбежала к нему.
Она посмотрела вверх с высоты своего маленького роста. «Спасибо, что выручили Юпитера. И меня». Она повернулась и убежала к женщине, которая несколько мгновений глядела ему прямо в глаза, прежде чем повернуть к дому.
Учительница терпеливо ждала рядом с неподвижным телом. Ему не встречались женщины, способные на такое терпение. С таким ровным взглядом и спокойным упорством из нее мог бы получиться неплохой профессионал. Она ждала его хода, не подталкивала, просто ждала, как будто знала, что уговоры способны только оттолкнуть его.
Рукой в перчатке он рассеянно потер затылок, едва ощущая обжигающую боль в пальцах. Его внимание сконцентрировалось на внезапном выражении отчаяния в очень синих глазах учительницы, и что-то в нем не могло ей отказать.
Он быстро подошел и склонился над тем, кто должен был быть Брэди Томасом. Он грубо стал растирать лицо Томаса, пытаясь привести его в чувство. Томас застонал и открыл глаза, щурясь от утреннего солнца.
Лобо обхватил рукой его плечи и поставил его на ноги.
— Перебирай ногами, черт побери, — приказал он. Брэди старательно переставлял одну ногу за другой, часто спотыкаясь, пока они медленно продвигались к дому. Лобо знал, что проще было бы нести его, но он не собирался упрощать задачу Томасу. Из-за него чуть не погибла хорошая скотина, уж не говоря о сгоревшем сарае. У Лобо не было для него жалости, даже если из-за потери сарая жить на ранчо становилось почти невозможно. Брэди Томас выполнил за него его работу, и в нем медленно тлело чувство злобы к этому человеку.
Он не понимал, почему женщина не ощущала такого же отвращения. Когда он незаметно взглянул на нее, он увидел только беспокойство за Томаса.
Они добрались до дома, и он вопросительно взглянул на нее. Она прошла вперед к маленькой комнате с одной большой кроватью и двумя поменьше. Лобо свалил свою обузу на большую кровать и направился к двери, теперь сильнее ощущая боль в одном предплечье и кистях рук.
За дверью спальни он посмотрел на свои руки, на полусгоревшие перчатки, прилипшие к коже, на обгоревший рукав рубашки, едва прикрывающий покрасневшую руку. Он не обращал внимания на боль: это было еще одно применение для умения сосредоточиться. Но он знал, что с ранами надо что-то сделать, прежде чем начнется заражение.
Женщина тоже внимательно посмотрела на них.
— Сильные ожоги, — сказала она. Он пожал плечами:
— Это ерунда.
Ее синие глаза были полны беспокойства. Это действовало на нервы, и он двинулся к наружной двери.
— Подождите, — сказала она властным учительским тоном, — необходимо что-то сделать с этими ожогами.
Лобо сам не знал, почему он остановился. Ее голос смягчился:
— И я хочу поблагодарить вас. Наверное, вы наш ангел-хранитель.
Ангел-хранитель! Будь я проклят.
— Чэд все рассказал о вас, — продолжала она, как бы не замечая, как вспыхнуло его лицо. — И я так хотела поблагодарить вас. Меня зовут Уиллоу. Уиллоу Джордж Тэйлор. — Имя ненамного лучше, чем его собственное или Салли Сью.
— Но все зовут меня Уиллоу, — добавила она, сверкнув улыбкой, от которой и лед бы растаял.
Она ждала, чтобы он назвал себя, но он молчал.
Она как будто нисколько не смутилась, подошла к нему, дотронулась до его руки и нахмурилась, глядя на ожоги. Он ощутил, как что-то странное, — не боль, — обожгло ему спину.
Она посмотрела ему в лицо и улыбнулась:
— Я не позволю вам уехать отсюда, пока не займусь этими ожогами.
Лобо колебался. Он не хотел уезжать. Он не хотел терять эту улыбку. Ему хотелось подольше ощущать прохладное прикосновение ее пальцев к своей коже, видеть в ее глазах беспокойство за него. За него.
Он сглотнул слюну, твердо зная, что должен поскорее убраться из этого дома, из Ньютона, из этого района, а может, и из округа.
— Я принесу мазь от ожогов, а вы можете взять одну из рубашек Джейка.
— Джейк?
Чувствуя облегчение от того, что он наконец что-то сказал, она снова улыбнулась.
— Он оставил мне ранчо. Он умер полтора года назад.
— Он оказал вам плохую услугу, леди, — сказал Лобо. — Это место совсем запущено.
Она выглядела беспомощной и невероятно привлекательной. Невзирая на ожоги, он ощутил необычайно сильное желание ее обнять. Что она будет делать, когда узнает, кто он? Наемник. Приличные люди переходили на другую сторону улицы, чтобы не встретиться с ним. Глупец!
— Я знаю, — негромко ответила она. — Но до сих пор мы справлялись.
Лобо поднял брови. Настало время дать ей понять, что к чему.
— Леди, если бы я не подоспел вовремя, двое детишек и пьянчуга сейчас были бы мертвы.
— Но ведь вы подоспели, — с неотразимой логикой возразила она.
Он в раздражении уставился на нее. В этом лице, в этих глазах была такая полная, слепая вера в него. За всю свою жизнь он не встречал ничего подобного. Он дьявольски надеялся, что больше и не встретит.
— Леди…
— Уиллоу.
— Мисс Тэйлор…
— Уиллоу.
Он сжал кулаки.
— Есть люди, которые не хотят, чтобы вы были здесь.
Ее улыбка слегка померкла.
