извинился и заторопился в зал.
— Здравствуй! — Кудряшов протянул Валерию руку. — Здорово ты выступал. Жаль, вопросов не было, но это обычное дело. Первые доклады слушают невнимательно. Зато на рабочей секции дадут жару. А так — хорошо.
— Спасибо, — Кушнир улыбнулся. — А я уж думал, что из пушки по воробьям бабахнул.
— Брось, все нормально. Кстати, несколько человек у меня расспрашивали, кто ты и что.
— Да? — радостно удивился Кушнир. — А впрочем, вот и американец тоже интересовался.
— Какой американец? — равнодушно бросил Кудряшов.
— А вот сейчас со мной сидел. С усиками. По-русски говорит лучше нас с тобой. Журнал «Сайенс энд Сосайэти»…
— А что он от тебя хотел? — удивился Андрей.
— А черт его знает, — Валерий пожал плечами. — Подошел, представился, завел разговор о том о сем. Спросил, есть ли у меня лаборатория. Я ему: дескать, откуда, когда я без году неделя как университет окончил. А, треп, одним словом.
— Бывает, не расстраивайся. Ты лучше к выступлению на секции как следует подготовься, а то забьют вопросами.
— Меня не забьют, — самоуверенно произнес Кушнир. — Я сам кого хочешь забью.
— Не скажи, — Андрей покачал головой, — насколько я понял из твоего доклада, эксперименты у вас не совсем чистые были.
— Это почему? — взвился Валерий.
— Статистики маловато.
— Но для подтверждения теории…
— Для подтверждения теории нужно провести большое количество экспериментов. Не так ли?
— Ты математик?
— Что-то вроде этого, — Андрей пошевелил пальцами в воздухе, — парапсихолог. — И засмеявшись, он подтолкнул Кушнира к дверям зала. — Идем, а то пропустим все доклады.
Заседание секции проходило в небольшой аудитории Киевского университета. Председательствовал Григорий Александрович Водолагин.
Валерий выступал пятым. Он развесил листы ватмана с экспериментальными данными, таблицы. Повернулся к залу и сразу же заметил в первом ряду Травински. Тот сидел, держа на коленях раскрытый «Никон» и диктофон.
Кушнир повернулся к Водолагину, словно спрашивая разрешения начинать, и, после того как тот чуть заметно кивнул, начал говорить. Говорил он положенные десять минут. Закончив, внимательно посмотрел в зал.
Андрей оказался прав: вопросы посыпались как из рога изобилия.
— Здравствуйте, Валерий, — Травински протянул ему руку и какое-то время тряс ее, весело улыбаясь, — вы молодец. Такой бой выдержали! Мездриковский будет вами доволен.
— Эх, будь Евгений Павлович на заседании, от этих крикунов камня на камне не осталось бы! — раздраженно выпалил Кушнир.
— Ничего. Вы и так с честью отстояли позицию школы уважаемого Евгения Павловича. Вы сейчас куда?
— Сам не знаю. Хочется просто пройтись.
— Разрешите я с вами… пройдусь?
— Пожалуйста.
Они молча спустились на Крещатик и долго шли, думая, с чего начать беседу. Неожиданно Травински придержал Кушнира за руку:
— Присядем, Валерий…
Кушнир покорно опустился на широкую скамейку и закурил.
— Знаете, — Травински задумчиво ковырял прутиком землю. — Мне кажется, что Евгения Павловича Мездриковского не очень поддерживает определенная категория ученых…
— Это просто зависть и происки! — Кушнир повернулся к собеседнику. — «Чистота эксперимента… неточность модели…». — Он передразнил взъерошенного парня. — Пустобрехи! Ума ни грамма, а Водолагин их за уши тащит, лишь бы «ученики» были…
Травински с интересом посмотрел на красное от злости лицо Кушнира, чуть улыбнулся:
— Это ваша обида говорит.
— Да причем тут обида! Просто противно становится…
— А вы знаете, — голос Травински вдруг стал тихим, и он задумчиво помолчал, — я бы мог вам помочь.
— Как? — удивился Валерий.
— Хотите, журнал опубликует ваш доклад на симпозиуме? Это псцдержит ваши позиции.
Кушнир вопросительно посмотрел на Травински. Тот спокойно выдержал взгляд и положил руку на плечо Валерия.
— Свое научное кредо надо защищать, юноша, — Травински покровительственно улыбнулся. — Ну так как? Согласны? По глазам вижу, что согласны. Вот и отлично. Скажу вам больше: я еще вчера связался с редакцией по телефону, и мой шеф просил заказать вам статью!
— Так мне ее надо будет писать?
— Зачем? Дайте мне ваш доклад, а я его отредактирую. С вашим портретом пойдет. В рубрике «Молодые ученые размышляют». Кстати, это вас поддержит и материально: у нас большие гонорары.
Кушнир невольно посмотрел на свой костюм и перевел взгляд на темно-серую тройку Травински.
— Это я в Париже покупал, — Травински устало потер виски. — Никак не могу здесь акклиматизироваться. Старею. Да, Валерий, а что это за молодой человек к вам подходил, когда я вчера от вас отошел? В светлом костюме, плотный такой…
— А… Это ученый, тоже участник симпозиума, только по другой секции. На пятом этаже живет в «Украине». Я на седьмом, а он на пятом. Мы с ним как-то завтракали вместе в кафетерии. Хороший мужик.
— Вот как, — Травински вздохнул. Открыл фотоаппарат. — Вы не возражаете, если я вас для журнала сфотографирую? Примите какую-нибудь не тривиальную позу.
Валерий положил ногу на ногу и, расстегнув пиджак, замер, подперев левой рукой голову…
Прощаясь, Травински чуть придержал руку Кушнира в своей:
— Да, Валерий, вы не говорите вашему знакомому, что мы с вами встречались и… договорились кое о чем. Знаете, я один, а желающих напечататься в нашем журнале очень много.
— Да что вы, — Кушнир вспыхнул, — конечно, не скажу.
— Вот и отлично. Ну, до завтра.
Войдя в холл гостиницы, Валерий сразу же увидел Андрея, который покупал в киоске газеты.
— Ну, как прошла секция? — поинтересовался тот, просматривая «Правду». — «Бой быков» был?
— Еще какой! Но я стоял насмерть.
— Мне говорили ребята из Уральского центра. Последнее слово за тобой осталось..
— Еще бы, — фыркнул Кушнир, — говорить можно много, а вот аргументировать может далеко не каждый.
— Что ж, с тебя причитается, — Андрей весело посмотрел на Кушнира.
— А я и не отказываюсь. Пойдем по молочному коктейлю вмажем?
— Пойдем, — Андрей сложил газету. — Для аппетита. Андрей глотнул приятный напиток.
— А этот американец тоже был на заседании? Кушнир с интересом посмотрел на Кудряшова:
— Слушай, вы что, сговорились? Ты про него спрашиваешь, а он про тебя.
