оружие обеим воюющим сторонам, а также мятежным индейцам. Свидетелей этих сделок не было, они все бесследно исчезли, и после его появления в Техасе слухи сникли.
— Он держит себя так, что комар и носа не подточит, — заключил Бен. Габриэль удивилась:
— Но зачем Торп баллотируется в губернаторы, если велик риск разоблачений? Бен поджал губы.
— Контракты, — сказал он, — контракты на строительство железных дорог и просто дорог, контракты на прочее строительство. Все доступно с помощью взяток — и крупных взяток. Власть ради власти притягивает также многих к политике. Торп, наверное, считает, что его прошлое давным-давно покрыто мраком неизвестности. И что-то — или кто-то должен был рассеять его иллюзии на этот счет.
Керби отпил глоток бренди.
— Мы знаем, что Джеймс Паркер этого делать не собирался. И я не подозревал до самого недавнего времени, что Торп и Торнтон — одно и то же лицо. Остается Сэм Райт.
Бен наклонился к Керби.
— Расскажите все, что знаете о Сэме Райте. Керби пожал плечами.
— Он следовал за Кэлом Торнтоном, как послушный щенок. Сам большим умом не отличался. Много пил, и убедить его было легче легкого.
— А как он выглядел?
— Тогда он был высокий и очень худой, правильные черты лица, черноволосый… — Керби прищурился, припоминая. — У него на одной руке нет мизинца. Какой-то несчастный случай, еще в детстве.
Бен кивнул.
— Я сообщу телеграфом другу в Остин — пусть узнает, не появился ли труп человека с отсутствующим мизинцем.
— Ты думаешь…
— Вряд ли Сэм Райт мог в одиночку замыслить весь план. Он, возможно, никогда и не уезжал из Техаса. И, может быть, он пытался шантажировать Торпа.
Габриэль почти воочию видела, как работает мозг Бена, прикидывая разные возможности. Дрю подытожил общие размышления:
— И Торп вдруг понял, что вы все, те, кто участвовал с ним в ограблении банка, можете представлять для него опасность.
— Но как же он нас нашел? — спросил Керби.
— Ты не покидал Техас, — ответил Бен, — и его сыщики легко могли отыскать твой след. На отца Габриэль он наткнулся случайно. Торп мог видеть его на сцене. — Он пожал плечами. — А может быть, Джеймс Паркер написал тебе, Керби, увидев твой портрет в газете Сан-Антонио? Статья ведь вышла за несколько недель до того, как он был убит. Мог твой отец это сделать, Габриэль?
Девушка ошеломленно молчала. Вспоминая последние слова отца, она подумала, что, возможно, именно это отец и хотел ей сказать. Возможно, он не обвинял Керби, но хотел, чтобы она его предупредила.
— Я… я не знаю, — запинаясь, проговорила она. — Единственное письмо, которое отец оставил, было адресовано мне, но он произнес имя Керби и слово «опасность». Может быть, он пытался сказать, чтобы я предупредила Керби о Торпе?
Бен повернулся к Керби.
— Возможно также, что Торп следил за вами, братьями Кингсли, и его сыщики могли перехватить почту. Взятка тому-другому может творить чудеса.
Все еще ошеломленная тем, что могла так превратно понять слова умирающего отца, Габриэль взглянула на Дрю, который внимательно наблюдал за ней. В его взгляде было сочувственное понимание. Он знал, как горько раскаивалась Габриэль в том, что убедила отца вернуться в Техас. «Не надо винить себя еще больше», — казалось, говорил этот взгляд. Но в нем девушка прочла не только сочувствие и нежность. «Мы найдем убийцу твоего отца. Его смерть не останется неотомщенной» — вот что еще прочла она в этих золотистых, как янтарь, глазах.
Габриэль содрогнулась. Хорошо, что Дрю сочувствует ей и хочет помочь, но если цена мести — его собственная жизнь, она не желает платить такую цену!
— Мы, конечно, не можем утверждать, что наши соображения справедливы, — сказал Бен.
— А как же иначе? — отозвался Дэмиен.
Он сидел рядом с отцом и молча слушал, что говорят остальные. Вся его прежняя неприязнь к шотландцу исчезла, и Габриэль даже заметила, что теперь он относится к Дрю вполне доброжелательно.
— Потому что эти рассуждения надобно еще подтвердить фактами, — пояснил Керби племяннику.
Предчувствие неведомой беды сжало сердце Габриэль при этих словах. Они с самого начала собирались так поступить, но теперь это намерение, облеченное в слова, показалось ей особенно страшным. Она не хотела, чтобы кому-нибудь из этих мужчин угрожала опасность.
— Когда? — спросила она тихо. Все как один повернулись к ней. Наконец Дрю ответил:
— Чем скорее, тем лучше. Даже если Киллиан не сразу вернется, он уже слышал, что Керби жив. Готов прозакладывать голову, что он уже шастает вокруг Сан-Антонио в ожидании известий о его возвращении.
Керби затянулся сигарным дымом.
— Если мы захватим Киллиана живым, мы достанем и Торпа. А Киллиан жаждет встречи со мной.
— Надеюсь, я тебя не понял, — проворчал Джон.
— Завтра я еду в Сан-Антонио. У меня там дела, так что я пробуду там несколько дней. Выбора нет. Или я сыграю роль наживки, или никто из нас не будет в безопасности.
— Но я тоже буду там, — сказал Бен, — и Дрю. Ни Торп, ни Киллиан нас не знает.
— Дядя, я тоже хочу поехать с тобой! — встрепенулся Дэмиен.
— Нет, мне нужно, чтобы ты оставался с отцом. Возможно, он тоже намечен в качестве жертвы. И, — добавил Керби, — мне нужен человек, на кого я могу со спокойной душой оставить ранчо.
Керби одобрительно улыбнулся племяннику.
Дэмиен приосанился, и Габриэль подумала, что за время перегона он повзрослел. Она перевела взгляд на Керби и спросила о том, что ее беспокоило:
— А если власти все же узнают об ограблении банка?
Керби насупился.
— Эта проклятая тайна изводит меня уже много лет. Если она раскроется, я готов предстать перед судом. Бог свидетель, я мучился этой тайной всю свою жизнь. Конечно, вовлекать в это дело Джона не стоит. Он ведь только держал лошадей. Он не знал о том, что, происходило.
— Но это, может быть, и не понадобится, — сказал Бен. Он с минуту смотрел на Керби — казалось, в его душе ведут борьбу прежний шериф и теперешний адвокат.
Керби передернул плечами.
— Я больше ничего не боюсь. Я даже хочу, чтобы это все поскорее обнаружилось. Дэмиен вскочил:
— Проклятье, ты не должен платить за одну ошибку всю свою жизнь!
— Погиб человек, и этот факт никогда не давал мне покоя. Я еду в Сан-Антонио, остановлюсь там и буду ждать появления Киллиана.
Габриэль охватило ненавистное чувство беспомощности. Она знала, что Керби так поступает не только ради себя самого, но и ради нее. Другие тоже будут помогать ему из-за этого. И все они будут рисковать жизнью. Увы, Бен, Керби и Дрю приняли решение. И ей оставалось одно — молиться, чтобы с ними ничего не случилось.* * * Все трое — Бен, Керби и Дрю — приехали в Сан-Антонио на следующий же день. Они сняли три отдельных номера в самой лучшей гостинице, а затем расстались. Керби не покидал своей комнаты, а Бен и Дрю заходили во все салуны и пытались побольше разузнать.
Из слухов, а также благодаря наводящим вопросам выяснилось, что Киллиан в городе и, видимо, уже несколько дней. Ни Бен, ни Дрю не были знакомы с Киллианом, и это давало им ту свободу действий, которой Керби был лишен. Бен намеревался найти Киллиана и всюду следовать за ним, а Дрю будет сидеть в гостинице и ждать появления убийцы.
День тянулся медленно. Дрю и не подозревал, как это трудно — выглядеть беззаботно и в то же время внимательно разглядывать каждого входящего, надеясь сразу заметить высокого худого человека с серебристой лентой на тулье шляпы. Но тут пришел Бен, и Дрю последовал за ним в комнату Керби.
