проблема, и ее решение возникают на чисто институциональном уровне. Цивилизация, в сущности, представляет собой техническое исправление проблем социальных взаимодействий, она не требует какой- либо глубокой трансформации человеческой природы. Таким образом, Фрейд очень сильно переоценивает объем того, от чего мы должны отказаться, чтобы войти в общество, а также, стало быть, переоценивает и количество репрессий, требуемое для цивилизации.
Чтобы увидеть разницу между анализами природного первобытного состояния Гоббса и Фрейда, рассмотрим совершенно конкретный пример гонки вооружений. Как всем известно, насилие имеет свойство возрастать, если ему не противодействовать. Военным приготовлениям свойственна такая же тенденция. При наращивании вооружений основная цель состоит в том, чтобы обзавестись более крупным и более разрушительным арсеналом, чем противник. Когда две страны боятся друг друга, желание иметь больше оружия порождает проблему коллективных действий. Преимущество, обретенное одной страной, лишь побуждает другую удвоить усилия. Вскоре приоритет одной страны исчезает, и ему на смену приходит паритет, при котором все начинается сначала, разве что уровень военных расходов увеличивается. Кроме того, поскольку огромные затраты на вооружение порождают стимул к его использованию, такие арсеналы снижают общий уровень безопасности.
Поставим себя на место государственного деятеля, стоящего перед выбором между высоким и низким уровнями затрат на вооружение. Возможные итоги перечислены в порядке предпочтительности:
Как и в случае с дилеммой арестанта, вы имеете выбор между вариантами 1 и 2 или между 3 и 4. Вы выберете высокий уровень военных затрат, как и ваш соперник, и в результате вы получаете вариант 3. Другими словами, вы тратите много денег и тем не менее имеете низкую общую степень безопасности.
Но это лишь начало проблемы. Предположим, что вы выбираете высокий уровень военных затрат и что ваш соперник почему-то не успевает угнаться за вами. Это означает, что короткое время вы будете радоваться высокой степени безопасности (итог 1). Однако как только затраты вашего соперника вырастут, вы начнете испытывать снижение относительной степени безопасности.
На этом этапе, вместо того чтобы смириться с неизбежностью (итог 3), у вас появляется соблазн ужесточить соперничество, сделав выбор в пользу еще больших затрат. Это превращает проблему коллективных действий в так называемую гонку на выживаемость. Неудовлетворительный результат, связанный с проблемой коллективных действий, побуждает соперников удвоить усилия, обостряя ту проблему, которую они надеются решить (это все равно что включить погромче собственную стереосистему, чтобы не слышать музыки из соседской квартиры). Итог получается настолько скверным, что обе стороны увязают в конфликте — они не могут выйти из него, потому что ставки слишком высоки.
Военные расходы имеют хорошо известную тенденцию перерастать в гонку вооружений. На первый взгляд, подобные результаты кажутся совершенно иррациональными.
И все же соперничающие партии зачастую оказываются в безвыходном положении именно из-за гонки вооружений: хотя бремя для населения становится все тяжелее, все труднее становится прекратить эту гонку. Вот почему многие небогатые страны мира вынуждены тратить огромную долю своего валового внутреннего продукта (ВВП) на вооружения. Например, Эритрея и Эфиопия год за годом тратят все больше денег на вооружение из-за нерешенного спора о границе. Несмотря на массовый голод и отсутствие элементарных госструктур, Эритрея в год тратит на вооружение по 25 % и более от ВВП. И конечно, все наслышаны о причине всеобщей гонки вооружений: холодной войне между США и СССР. В конце концов Советский Союз довел себя до банкротства из-за затрат на оборону. И даже через пятнадцать лет после его распада США сохраняют астрономический уровень военных затрат, они тратят на оружие столько же, сколько остальные страны мира вместе взятые.
Важно отметить нерациональность подобных гонок. В 1960-х годах, когда холодная война набрала обороты, логика конфликта осознавалась людьми недостаточно ясно. Казалось, что политики и военные лидеры несколько тронулись умом (или что государство целиком попало под влияние военно-промышленного комплекса). Огромное влияние имели различные фрейдистские анализы этого безумия. Гонка вооружений предлагалась в качестве примера того, как наши агрессивные инстинкты пересиливают способность к рациональному мышлению. Популярный голливудский боевик 1964 года «Доктор Стрейнджлав» стал классической иллюстрацией подобных взглядов (как обычно, в нем были проведены параллели между подавлением сексуальности, германским фашизмом и американской эскалацией гонки ядерных вооружений). Считалось, что накапливание оружия, в сущности, представляет собой форму сублимированной агрессии. Постоянное увеличение количества вооружений и финансового бремени можно было объяснить как невротическую реакцию на дисциплину, навязываемую обществу системой военного производства. Необходимость иметь все большее количество оружия означает более строгую дисциплину на заводе и нарастание трудностей с удовлетворением желаний. Такое усиление психического подавления порождает повышение агрессивности и, стало быть, потребность в еще большей сублимации — т. е. в еще большем количестве вооружений. Влияние одного на другое порождает эскалацию гонки вооружений, кульминацией которой неизбежно станет ядерный холокост.
С точки зрения фрейдизма гонка вооружений свидетельствует о некоей глубинной особенности человеческой природы. Тот факт, что люди ощущают потребность в изготовлении атомных бомб, показывает, насколько страшные инстинкты живут в нас. Получается, что раз мы желаем использовать это оружие друг против друга, то, несомненно, мы очень жестокие создания.
Но анализ по Гоббсу опровергает утверждение, будто гонка вооружений свидетельствует о наших внутренних агрессивных тенденциях. Есть вероятность, что две страны начнут вооружаться, не имея никаких серьезных планов нападения друг на друга; каждой из них достаточно уверенности, что другая страна намеревается сделать это. Именно это отсутствие доверия инициирует гонку вооружений. Одна страна начинает накапливать оружие, чтобы защититься от вероятной угрозы. Вторая страна воспринимает это как угрозу и увеличивает собственные траты на вооружение. И история повторяется, каждая из сторон воспринимает оборонительные меры другой как приготовление к нападению. Важный момент заключается в том, что, как и в дилемме арестанта, в любом случае происходит эскалация гонки вооружений. Так, и СССР, и США на всем протяжении холодной войны заявляли, что их военные приготовления имеют чисто оборонительный характер. Но поскольку ни та, ни другая сторона не верили друг другу, отсутствие агрессивных намерений нисколько не мешало продолжению процесса.
Теперь, когда холодная война позади, можно сказать, что анализ по Гоббсу в сущности был верен. Если бы фрейдистский анализ оказался правильным, то холодная война никогда бы не кончилась (во всяком случае не окончилась бы так, как это произошло в действительности). И СССР, и США мотивировали свое поведение не столько ненавистью друг к другу, сколько боязнью намерений противоположной стороны. Все, что потребовалось для окончания конфликта, — это, по сути, одностороннее решение Михаила Горбачева прекратить затянувшийся процесс. Поступив так, он показал, что гонка вооружений основывалась не на агрессии между двумя сторонами, а на отсутствии доверия друг к другу.
Какое мы можем сделать из всего этого заключение? Фрейд утверждал, что цивилизация порождает несчастливость, подавляя ряд наших самых сильных инстинктов. Каковы свидетельства того, что нам свойственны эти инстинкты? Самое яркое подтверждение — когда людям дают волю действовать как им заблагорассудится, ситуация быстро оборачивается насилием. Согласно Фрейду, это показывает, что на некоем фундаментальном уровне все мы — кровожадные создания. Гоббс предлагает гораздо более простое объяснение. Зачастую люди плохо обходятся с окружающими не из-за желания причинить им страдания, а чтобы избежать плохого обращения с ними самими. Это подобно ситуации с разводящейся супружеской парой: муж и жена расходятся не из-за того, что испытывают неприязнь друг к другу, а потому, что каждый убежден: партнер готов развалить семью. И каждый из супругов предпочитает сделать это первым, чтобы
