Марта Поттерс
Притворщица
1
Розмари поднималась в детскую следом за Франклином, который нес Дени. На отцовских руках мальчик задремал.
Франклин положил малыша в новую кроватку и подоткнул одеяло. Улыбаясь спящему человечку, он нежно поцеловал сына в лоб.
— Спокойной ночи, парень.
Розмари поменялась с мужем местами и, бережно откинув прядь со лба Дени, поцеловала в розовую, пухлую щечку.
— Спокойной ночи, малыш. Спи крепко. Мы тебя любим.
Вслед за Франклином она прошла по коридору в их спальню.
— Дорогой, во сколько Лорин и Патрик за нами заедут? — спросила Розмари, приближаясь к туалетному столику.
— Где-то через час. А что?
Розмари обернулась, и на лице ее заиграла лукавая улыбка.
— А няня не появится здесь еще минут сорок, верно?
Франклин нахмурился, не понимая, к чему ведет этот разговор.
— Думаю, так, — осторожно произнес он.
— Замечательно. Тогда у меня есть еще время… — начала Розмари и, не договорив, с таинственным видом замолкла.
— Время — на что? — все более и более недоумевал Франклин.
— Время на то, чтобы преподнести тебе подарок, — ответила она, наблюдая за тем, как муж приближается к ней с сосредоточенным выражением на лице.
— Какой подарок? Сегодня же не день моего рождения. — Франклин притянул жену к себе и поцеловал в шею там, где под тонкой кожей билась жилка. — Какой подарок? — снова прошептал он ей на ухо, и горячее дыхание мужа заставило Розмари теснее прильнуть к нему.
— У нас будет ребенок.
Франклин замер и откинул голову, чтобы заглянуть ей в глаза. Его рот открывался и закрывался, не издавая ни единого звука.
Розмари улыбнулась и кивнула.
— У нас будет ребенок. У Дени родится братик или сестренка. Ты снова станешь отцом. Мы будем родителями…
Он поцелуем прервал ее слова. И поцелуй этот был так нежен, так полон любви и ласки, что сердце ее дрогнуло.
— Когда ты узнала об этом?
— Сегодня утром, — ответила она, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете.
— А нам правда нужно куда-то ехать вечером? — спросил Франклин перед тем, как язык его скользнул по ее ушной раковине. — Может, нам остаться дома… и отпраздновать?
Розмари мягко засмеялась.
— Не возражаю. Тогда позвони Лорин. Франклин нахмурился, что-то прикидывая в уме.
— Сколько, ты говорила, у нас времени? — поинтересовался он.
— Вся жизнь, — ответила Розмари.
— Да, вся жизнь, — подтвердил он и подумал: «А ведь некогда я считал, что опоздал».
Он опоздал. Чуть ли не десять минут не переставая стучал он в дверь дома — и никакого результата. Улизнула. Исчезла во второй раз и забрала с собой ребенка. Его ребенка!
Садясь обратно в машину, Франклин Кэдлер выругался. В нем вскипели привычные разочарование и гнев, и он ударил руками по рулю. Ведь он же был почти у цели! Франклин поклялся не отступать до тех пор, пока не найдет своего новорожденного сына, которого еще ни разу не видел.
Бормоча проклятия, Кэдлер дотянулся до ключа зажигания и неожиданно увидел свернувшую в тенистый проезд женщину с детской коляской. Сердце подскочило и остановилось, и, только когда он вгляделся в женщину, пульс забился ровнее. Но Франклин все равно поморгал, опасаясь, что глаза его обманывают. Нет, все верно. Он рывком открыл дверцу и выскочил из машины.
Розмари Хьюитт замедлила шаг, потом и вовсе остановилась, увидев обтекаемый черный автомобиль, припаркованный на подъездной дорожке ее дома. Она видела, как из него выскочил высокий темноволосый мужчина в мятых серых брюках и темно-синем свитере.
Сердце Розмари громко застучало, и от тревожного предчувствия по спине пробежали мурашки: лицо незнакомца было искажено яростью. Пока он широкими шагами пересекал подъездную дорожку, она невольно сильнее сжала пальцами ручку детской коляски.
— Здравствуй, Мелисса, — сказал незнакомец, останавливаясь за несколько шагов до Розмари. — Ты, похоже, совсем не ожидала меня здесь увидеть.
У мужчины был глубокий, звучный голос, в тоне которого, однако, звучали стальные нотки.
Розмари облизнула неожиданно пересохшие губы.
— Простите, я не…
— Простите?! — перебил мужчина, и его голос задрожал от с трудом сдерживаемого гнева.
— Это ошибка… — начала Розмари, но, прежде чем смогла что-либо объяснить, незнакомец взглянул на нее с таким презрением, что она прикусила язык.
— Ты-то все прекрасно понимаешь, — медленно процедил он сквозь зубы. — Но сомневаюсь, что я когда-либо смогу понять, как ты посмела исчезнуть, не сказав мне ни слова. Мы заключили договор, припоминаешь? Или тебе отказала память? Неужели ты действительно полагала, что я не стану тебя искать?
От его угрожающего тона Розмари пробрал озноб, и она быстро взглянула на дом.
— Даже не думай. — Незнакомец сделал шаг вперед. — Я пришел за своим сыном. Его я забираю с собой. И не пытайся меня останавливать — не советую.
Он присел на корточки перед коляской.
— Но вы не… — снова начала Розмари, озираясь вокруг в надежде, что где-нибудь появится полицейская машина, объезжающая участок.
— Не смей ничего предпринимать! — предупредил мужчина.
— Послушайте, вы ничего не понимаете. Я не… — снова попыталась объяснить Розмари, но слова застряли у нее в горле, когда она увидела, как гнев на лице незнакомца сменяется выражением благоговения.
— Какой чудесный, — еле слышно прошептал он, восхищенно глядя на крохотного малыша, спящего в коляске.
В первый раз отец смотрел на свою плоть и кровь, на свое дитя, и лавина чувств, сильнее всех, что он испытывал прежде, обрушилась на него, заставила сжаться сердце и обжечь слезами веки.
Франклин был настолько потрясен, что тут же ощутил потребность удостовериться, не сон ли это. Протянув руку, он нежно коснулся гладкой щечки малыша и снова почувствовал, как в груди что-то сжалось. Взгляд его остановился на ангельском личике новорожденного, и он с гордостью отметил прядку черных, как вороново крыло, волос, выбившуюся из-под голубенького вязаного чепчика.
Глубоко вдохнув, он ощутил сладковатый аромат пудры, смешавшийся с запахом детского питания. И понял, что за тридцать семь лет жизни ничто не способно было дать ему даже малейшее представление об этой потрясающей минуте.
Франклин выдохнул: до этого он непроизвольно сдерживал дыхание. Убирая руку, он дал своему сыну
