— Господи! — воскликнула Розмари, не в силах поверить сказанному. — Это невозможно!
Но в словах Франклина сквозило эхо пережитых боли и обиды — лучшее доказательство истинности его слов. И ей захотелось протянуть руку и приласкать его — не взрослого человека, а маленького, испуганного мальчугана, который до сих пор жил где-то у него внутри.
— Я поклялся, что моего ребенка никогда не постигнет подобная участь, — твердо произнес Франклин.
— Но Мелисса не стала бы таскать Дени на пробы или бросать неизвестно с кем!
Франклин посмотрел ей в глаза.
— Нет, не стала бы… если бы я этого не позволил. — Неожиданно весь гнев его испарился, и он провел рукой по волосам. — Пожалуйста, прости. Вы, наверное, были близки между собой, но согласись: когда речь заходила о карьере, Мелисса вела себя как одержимая. — Франклин вздохнул. — В один прекрасный момент я понадеялся на то, что… Нет, это не приведет ни к чему. Я лучше пошлю объявление в газету.
Не говоря больше ни слова, Франклин встал и вышел из кухни. На что он надеялся? Может, разочарование и гнев только прикрытие для истинных чувств, которые он испытывает по отношению к Мелиссе? Как он отнесся к желанию сестры возвратиться в Уитби — может, как к знаку того, что она готова примириться?
— Простите, мистер Кэдлер. Только что пришел еще один ответ на ваше объявление о няне, — сказала миссис Темпл, заходя в кабинет.
Франклин оторвался от кипы бумаг и нахмурился.
— Что? Простите, миссис Темпл, я не расслышал.
— Пришел еще один ответ на ваше объявление, — повторила секретарша.
— А, спасибо… Положи его к остальным.
И он снова вернулся к документам.
— Вы их не прочтете?
Франклин поднял на миссис Темпл взгляд.
— А, вы имеете в виду заявки… Я их позже разберу.
— То же самое вы говорили вчера и позавчера.
— Разве? — Он откинулся на спинку кожаного кресла. — Тогда принесите их мне сейчас, пожалуйста.
Миссис Темпл удалилась и через минуту вернулась вновь с небольшой пачкой конвертов.
— И сколько их? — спросил Франклин.
— Восемь.
Он пошарил по столу в поисках ножа для бумаг.
— Благодарю, — улыбнулся он, когда миссис Темпл передала ему искомый предмет.
— Да… мистер Кэдлер… — неуверенно начала секретарша.
— Слушаю вас, — сказал Франклин, вскрывая первый конверт.
— Я ухожу на прием к дантисту, — проговорила секретарша.
— К дантисту?
Миссис Темпл вздохнула.
— Еще в понедельник я предупреждала вас, что в четверг вечером доктор Бакклео согласился меня принять. А четверг это сегодня, — сдержанно произнесла она.
— Да, конечно! — воскликнул Франклин. — Я и забыл. Тогда идите, разумеется, идите!
— До завтра, — сказала миссис Темпл и вышла.
Одно за другим Франклин вскрыл письма и уложил заполненные анкеты поверх документов. Он окинул взглядом стопку, удивляясь, почему ему так не хотелось с ними разбираться.
Франклин занимался то тем, то другим, стараясь рассчитаться с долгами, накопившимися за последнее время. Затем закрывал свой кабинет и гнал машину домой, чтобы побыстрее встретиться с сыном… и с Розмари.
Вспомнив о Дени, он улыбнулся. Счастливый, здоровый малыш, он рос и менялся не по дням, а по часам.
Франклин понимал, сколь многим он обязан Розмари. Спокойная и умелая в обращении с мальчиком, она была прирожденной матерью и одним своим присутствием создавала атмосферу любви и тепла.
Розмари. С тех пор как вернулся из Лондона, Франклин старался держать между ними дистанцию, дав ей время подумать. Он знал, что преодолеть горе молодой женщине помогает ежедневное общение с его сыном. Временами Франклин завидовал той легкости, с которой она обращалась с капризничающим Дени. Ничто, казалось, не могло смутить его тетю.
Вдруг Франклин с потрясающей ясностью осознал, почему так не хочет нанимать няню. Он боялся расстаться с Розмари!
Чуть ли не с того самого момента, как она появилась в Уитби, они стали единым целым, семьей, и мысль о возвращении Розмари в Йорк терзала сердце Франклина. Она — удивительная женщина, мысленно повторял он, не переставая поражаться резкому контрасту между сестрами.
И все же благодарить за рождение сына следовало Мелиссу. Именно поэтому Франклин и настоял на том, чтобы принять все заботы, связанные с похоронами, на себя. Он чувствовал себя обязанным перед Мелиссой… и перед Розмари, которая к тому же перенесла смерть сестры тяжелее, чем он.
Именно из-за денег, точнее говоря, из-за их отсутствия, Мелисса и возобновила связь с бывшим любовником, узнав, что беременна. Она тогда заявила, что подписала контракт со своим агентом, где оговаривалось отсутствие детей. Один только намек на беременность — и карьера начинающей звезды была бы непоправимо испорчена.
Франклин не был уверен в искренности Мелиссы, однако согласился оплатить ее поистине астрономический счет за отель и содержать до того момента, пока не родится ребенок. А дальше в силу должен был вступить их договор.
За два дня и две ночи, проведенные в Лондоне, Франклин многое передумал об их отношениях. И решил, что все, что произошло между ними, было не зря, раз на свет появился Дени. По сыну он скучал неимоверно. И не только по сыну. Дома осталась Розмари, с ее тихой сдержанностью, уравновешенностью, теплотой. Более же всего он скучал по ее улыбке.
А тот вечер с гостями? Как чудесно она тогда выглядела! Франклин начал флиртовать с «женой» лишь затем, чтобы выведать их с сестрой планы. Ко времени, когда гости собрались уйти, он убедил себя, что для достижения цели не хватает только поцелуя.
Замысел его провалился, едва губы их соприкоснулись. Все, кроме женщины, что трепетала в его объятиях, было забыто. Оба вкусили запретного плода. Прикосновение ее тела пробудило во Франклине желание сильнее, чем он когда-либо испытывал. А когда Розмари прервала поцелуй, ему пришлось напрячь все силы, чтобы не принудить ее продолжить то, что уже было начато…
Воспоминания Франклина прервал звонок стоящего на столе телефона. Выругавшись, он схватил трубку.
— Слушаю!
— Франклин? Это я. Что-то не так? — услышал он обеспокоенный голос Розмари.
— Прости, Розмари. Я совсем не хотел обижать тебя…
— Нет, это ты прости меня, что отвлекаю. Но, Франклин, я уже начала беспокоиться.
За ее словами он расслышал воркование, издаваемое Дени.
— А сколько времени?
— Почти половина седьмого, однако… — начала Розмари.
— Половина седьмого? Похоже, я потерял ощущение времени. Это Дени там возится? — спросил отец. — Ты его купаешь?
— Нет, это уж твоя привилегия. К тому же мне не подходят трубка и ласты, помнишь? — пошутила она.
Франклин усмехнулся.
— Судя по тому, как он плещется, я уже подумываю, не купить ли ему костюм для подводного
