Особое внимание уделялось собственным средствам массовой информации. По небольшой цене с некоторым количеством бесплатных экземпляров выпускалась своя газета, призывающая людей к основам Единобожия. В ней рассматривалось множество вопросов по шариату, сквозь призму ислама освещались местные, региональные и мировые события. В издании печаталась коммерческая информация, знакомства и реклама услуг предприятий правоверных.
У мусульман даже процветал собственный банк, в котором не было ссудного процента и все сделки происходили согласно предписаниям веры. Опираясь на взаимовыручку и братство, анклав единобожников, по сути, являлся государством в государстве со своими законами и порядками. Община, или, по-другому, джамаат, в целом была готова к предполагаемому крушению кафирской империи. Прогнозы грандиозной катастрофы звучали довольно давно. Все признаки были налицо. У Тагута не осталось цементирующего раствора для скрепления государства в единое целое. Орды ленивых и вероломных рабов с этой задачей справиться не могли, лишь усложняя проблему. Не было сил, готовых пожертвовать своим здоровьем и жизнями ради общества. По сути, оно уже было мертво, продолжая катиться по инерции. Глиняный колосс, покачиваясь, стоял на краю пропасти, готовый рухнуть в любое мгновение. Вопрос был только во времени и кровавости предстоящего раскола.
(Глава 2) Боевой клерк
Аллах — нет божества, кроме Него, Живого, Поддерживающего жизнь.
Он ниспослал тебе Писание с истиной в подтверждение того, что было до него. Он ниспослал Таурат (Тору) и Инджил (Евангелие), которые прежде были руководством для людей. Он также ниспослал Различение (Коран). Воистину, тем, кто не верует в знамения Аллаха, уготованы тяжкие мучения, ведь Аллах — Могущественный, Способный на возмездие.
Боевой клерк, он же в сообществе верующих брат Кирилл, задумчиво сидел за своим столом. За окнами офиса протекала размеренная жизнь деловой части города. Сквозь пластиковые жалюзи блеснул луч солнца, и на душе стало гораздо веселее. Жизнь продолжалась, набирая все новые и новые обороты. Этот молодой мужчина, разменявший третий десяток лет, вступал в свой золотой возраст, приближаясь к сроку жизни в тридцать три года, в котором будут постоянно находиться райские жители.
Последний час Кирилл разрабатывал умнейший план по зарабатыванию денег с помощью новейшей финансовой схемы. Средства от операции должны были пойти на жизнь и создание видеолекций для призыва к Единобожию. Вкупе с парой других братьев — экономистов он продвинул несколько весьма выгодных контрактов, которые не противоречили запретам ислама.
Кирилл начал кардинально задумываться о смысле жизни уже давно, мучительно выискивая его повсюду. В Единобожие он пришел через долгий духовный поиск, отвергнув десяток других вер и философских систем. Как это часто бывает, об исламе мужчина узнал чисто случайно, однажды столкнувшись с себе подобным преуспевающим молодым человеком. Конечно, кое-какие представления о Единобожии у него были, но они разительно отличались от действительности в силу тех штампов, которые вколотили средства массовой информации обычному обывателю. Разговор о вере зашел в иномарке вышеупомянутого знакомого Фаиля, когда они вместе встретились по общим коммерческим делам. Увидев зеленый брелок с золотистой каллиграфией, висевший на зеркале заднего обзора, Кирилл заинтересовался:
— Красивая штука.
— Каллиграфия на божественную тематику. Нравится?
— Конечно. Хочу такую же.
— Без вопросов. Я дарю тебе ее. Кстати, ты сам кто по вероисповеданию?
Кирилл отвел взгляд и промычал невнятно:
— Да так, своя собственная система ценностей. Понадергал из разных систем.
— Интеллектуальный коктейль?
— Вроде того. Что-то не пришел к единому знаменателю, хотя и пытался найти. Пока, видно, не суждено…
— Думаешь? А обращался в сторону Единобожия?
— Бог един для всех людей.
— Это ясно большинству, однако они верят в Него, придавая сотоварищей.
— Не согласен, — ответил Кирилл, — обоснуй.
— Легко. Ты, например, боишься этого постового, ведь он может остановить и содрать с тебя штраф? — безмятежно улыбаясь, указал Фаиль на промелькнувшего за окном патрульного регулировщика.
— Не то чтобы боюсь, конечно, но опасаюсь.
— А своего директора? Он может тебя запросто уволить или устроить кучу неприятностей.
— Его я боюсь, недавно он устроил мне серьезный нагоняй…
— Дрейфишь, когда ощущаешь, что крутая сделка может сорваться и пойдут пени?
— Конечно, это у всех так.
— Видишь, дружище, — все это чистой воды многобожие.
— Почему же? Разве такого не может произойти? Ведь неприятность может ждать в любую секунду, за каждым поворотом.
— Все это в руках Аллаха, но не постового, директора или партнера. Считать, что творения могут причинить тебе вред, — значит в какой-то мере равнять их со своим Создателем. Получается, в волеизъявление Бога может вмешаться тварь, которая самостоятельно принимает решения, и изменить его. Ставить созданных в один ряд с Всевышним, разве это не многобожие?
— Но они могут вмешаться и вмешиваются!
— Это так, но только по воле Аллаха. Ты-то боишься их, а не Его! Вот в чем казус.
Изумленный логическими доводами товарища, Кирилл откинулся на спинку сиденья. С минуту он молчал, переваривая услышанное. Спустя некоторое время молодой мужчина пробормотал:
— Выходит, мы проявляем великую неблагодарность к своему Создателю, расплатой за которую будет огонь геенны?
— Да, — невозмутимо отозвался Фаиль, — это так. Ни один листок не шелохнется без Его волеизъявления, ни одна самка не забеременеет, ни одна душа не покинет этот мир. Все по воле Аллаха и только Его. Никто ни в какой, самой малой степени не может вмешаться. И карой за то, что люди почитают творения и поклоняются, таким образом, им, будет не просто огонь, а геенна на веки вечные. Всевышний может простить человеку все, кроме придавания Ему сотоварищей. Ведь считать так — высшая неблагодарность и несправедливость. Это несравненно хуже, чем отказываться от отца и от матери, выдумывая себе других родителей либо их отсутствие.
— Убедил, но откуда ты это все знаешь?
— Ислам, дружище, — это высшая степень гармонии с Богом, покорность только Его воле. Это целая система ценностей, которая опирается на Слово Творца — Коран. Мудрость Единобожия в том, что никто из людей не вправе вносить изменения или искажать Закон. Он един для всех без исключения и просуществует до самого конца этого мира. Мы, мусульмане, в своей жизни опираемся только на Руководство и ни на что другое. Все остальное, чему поклоняются или к чему относятся с почтением, — есть Тагут. Это от дьявола.
— Если честно, то ты заинтриговал меня, — задумчиво отозвался Кирилл. — Теперь я начинаю понимать, почему ты так спокоен в самых непростых ситуациях.
— На все воля Аллаха. Пойми, с этим пониманием жить гораздо легче. Стресс автоматически уходит в небытие. Нет психических заболеваний и осложнений здоровья на этой почве. А ведь большая часть болезней тела от душевного недуга. Это неоспоримый медицинский факт. Мы лечим лекарствами только
