Дура

Севинье. Дело не в этом.

Жозефа. Вы мне не верите ни когда я говорю правду, ни когда я лгу.

Севинье. Заметьте, что я считаю вас очень славной девушкой. Я вам сочувствую.

Жозефа (иронично). Потому что я убила Мигеля?

Севинье. Нет, но потому что вы утверждаете это, настаиваете на этом, несмотря на все мои усилия вас опровергнуть.

Жозефа. Итак, вы мне не верите?

Севинье. Увы – нет!

Жозефа. Странное упорство!

Севинье. Ничего не могу с собой поделать.

Жозефа. Вообще-то, я ведь такая же, как и вы, – тоже не верю тому, что мне говорят.

Кардиналь. Не скрою, я тоже вам не верю.

Морестан. И я – нет.

Жозефа (полицейскому). А вы? Полицейский. Тоже нет.

Жозефа (меняя направление мысли). С ума сойти, как вы на кого-то похожи! Но на кого, боже мой, на кого?

Севинье. Неужели не догадываетесь? Разве вы не знаете, что каждую женщину влечет, как правило, всегда один и тот же тип мужчины?.. Придется вам с этим смириться. Мы вам сочувствуем, но вы нас не убедили.

Жозефа. Какие вы смешные! Ну разве в моих интересах добиваться тюрьмы?

Севинье. В интересах господина Боревера!

Жозефа. Вы разве не слышали, что он сегодня говорил? И думаете, после этих слов я способна пойти ради него на такую жертву?

Севинье. Женщины способны на все.

Жозефа (от всей души). Спасибо.

Севинье (искренно). Не за что.

Жозефа. Итак, мне вы верить не хотите. Тем хуже для вас. Но ведь Мигелю-то вы обязаны верить?

Севинье. В принципе – да. В принципе мы верим потерпевшим.

Жозефа. Значит, вы верите его словам: «Жозефа, зачем ты это сделала?»

Севинье. Да дело в том, что этих слов он не говорил.

Жозефа (пораженная). Что?

Севинье. Мы почти уверены, что он этого не говорил.

Жозефа. Но мсье Боревер слышал!

Севинье. Вот именно, что не слышал.

Жозефа. Почему же тогда он их повторял?

Севинье. Потому что мадам Боревер ему сказала, что она их слышала.

Жозефа (в ее голосе вся гамма чувств). Мадам?!

Севинье (разъясняя). Вы помните, когда на мсье Боревера свалилось радостное известие об измене жены…

Жозефа (смеясь). Еще бы! Она за меня отомстила!

Севинье (продолжая)… я приказал вас удалить.

Жозефа. А жаль, я-то надеялась посмотреть на этот цирк.

Севинье (продолжая). Так вот, именно тогда ваш хозяин сообщил нам, что его жена вошла в комнату раньше его.

Жозефа (таким же тоном, как и в предыдущий раз). Мадам?!

Севинье. Да.

Жозефа. О-о-о! Но это все меняет. Потому что ей ведь не обязательно нужно верить.

Севинье. Я тоже так думаю.

Жозефа. И даже больше вам скажу. Чаще всего я ей не верю. Она врет как парикмахер.

Севинье. Разделяю ваше мнение.

Жозефа. Но послушайте, если это не я и не он, то… (С комическим возмущением.) Ну, я на вас буду жаловаться. Почему вы мне не сказали? Я перед вами из кожи вон лезу! Вы думаете, мне было легко говорить вам, что я убила Мигеля, мою старую кастаньету, как я его называла. Я делала это, чтобы выгородить того дурака. Если бы я знала… У меня и в мыслях не было. Предупреждать надо, если меняете обвиняемого. Предупреждать о замене.

Севинье. Приношу глубокие извинения.

Жозефа. Я беру свои слова обратно. Пусть будет так, как будто я ничего не говорила.

Севинье. Обещаю.

Жозефа. Она за это должна заплатить! Чтоб она сдохла! (Передумав.) Нет, это слишком легко! Рокеты! В Рокеты ее! С Мими Пятнистой и Жюли Черной Язвой! Моими подружками по этому пансиону.

Севинье. Мы подумаем.

Небольшая пауза.

Жозефа (замечталась, неожиданно улыбается, с умилением). Но тогда – чертов Мигель – он спал с ней? (Смеется.)

Севинье. Мимо.

Жозефа. А! Так это не потому, что она ревновала ко мне?

Севинье. Нет.

Жозефа. Что вы тянете? Почему же?

Севинье. Она думала, что стреляет в своего мужа.

Жозефа. А, понимаю! Она подслушала, как он со мной уславливается. Именно на одиннадцать часов.

Севинье. Наконец.

Жозефа (беспристрастно констатируя). Бенжамен был прав. Это шлюха.

Севинье. Выражение сильное. Но примерно соответствует действительности.

Жозефа (душераздирающий крик радости). Но тогда Мигель не верил, что это я!.. (Поднимает взгляд к небу.) Эй, вы там, спасибо! (К Севинье.) Я так рада. Значит, он не сказал: «Жозефа, зачем ты это сделала?»

Севинье. Вероятней всего – нет.

Жозефа (с нажимом). Если это слышала только она, значит он этого не говорил.

Севинье. Любопытный ход мыслей!

Жозефа. А если он этого не говорил, значит она сама придумала.

Севинье. На это не возразишь!

Жозефа (медленно). Она знала, как меня больнее ударить…

Севинье. И какие беды на вас навлечь!

Жозефа. О! Беды, нет… (Душераздирающе.) Но такое ужасное горе причинить мне, как она смогла?!

Севинье. В самом деле, это отвратительно.

Жозефа. Отвратительно? Это слишком мягко сказано. Ведь Мигель был моя жизнь.

Севинье. Никогда бы не сказал.

Жозефа. Я ему изменяла, но он был моя жизнь.

Севинье. Странные существа женщины.

Жозефа (пытаясь объяснить). Физически мы друг другу не подходили. Я никак не могла понять почему, ведь он был, скорее, редкий мужчина. Только себе не прикажешь. Тело, оно, знаете… как ему в голову взбредет.

Полицейский смеется.

(Строго ему.) Ничего смешного!

Полицейский. Простите!