засыплет корабль градом стальных осколков.
Командир «Хиппера» Хартманн и его артиллерист внимательно следили за происходящим в бинокли. Далеко впереди, справа про носу, еле различимые в слабом свете утра, были видны силуэты транспортов. Они глубоко сидели в воде, так как их трюмы были полны оружия для России. Однако на ветре у конвоя появился британский эсминец, который начал ставить дымовую завесу. Он мчался полным ходом. Дым, который валил из труб, стелился по воде, превращаясь в непроницаемую черную пелену. Вскоре конвой окажется в полной безопасности, так как на экране радара по-прежнему мелькали хаотичные отметки. «Хиппер» ни за что не осмелится пройти сквозь завесу, так как на другой стороне его вполне могли караулить эсминцы, чтобы тут же атаковать торпедами.
Этому кораблю нужно было помешать, если немцы на что-то рассчитывали. Хартманн запросил разрешение адмирала открыть огонь и получил его. Капитан повернул «Хиппер» влево, чтобы ввести в действие все 4 башни. 9.42. Через несколько мгновений орудия «Хиппера» с грохотом выплюнули 8 снарядов, которые легли совсем рядом с эсминцем. (Это был «Акейтес».) Последовали еще несколько залпов, и офицер-корректировщик доложил, что цель накрыта и вероятно достигнуто попадание.
Внезапно наблюдатели увидели справа по носу еще один британский эсминец, который стремительно шел навстречу «Хипперу». Кумметц и Хартманн разом сообразили, что он находится в очень удобной позиции для торпедной атаки. Этим эсминцем был «Онслоу», за которым следовал «Оруэлл», но его немцы пока не видели. «Онслоу» открыл огонь и почти тут же слегка изменил курс влево, чтобы держаться между «Хиппером» и конвоем.
Но, как правильно догадался Шербрук, немцы очень боялись возможных торпедных атак и совершенно неправильно истолковали его поворот. В бортовом журнале «Хиппера» появилась запись:
«9.44. С юго-запада появился эсминец и круто повернул влево. Он выпустил торпеды».
Хартманн немедленно приказал повернуть лево на борт и взять курс на северо-запад, чтобы повернуться кормой к «Онслоу» и «Оруэллу». В этом случае площадь мишени для английских торпед резко сокращалась. Но, выполнив поворот, крейсер начал удаляться от конвоя, чего, собственно, и добивался Шербрук. Чтобы окончательно укрепить миф о торпедной атаке, кто-то на борту «Хиппера» сообщил, что видит приближающуюся торпеду.
Таким образом страх и живое воображение помогли отваге Шербрука. Первую атаку «Хиппера» против конвоя 2 эсминца отразили, спекулируя угрозой торпедной атаки. Пчела умирает, использовав свое жало. «Онслоу» и «Оруэлл» находились в аналогичном положении. Если они используют свое жало — торпеды, пока еще ожидающие своей очереди в аппаратах, — и промахнутся, «Хипперу» больше нечего будет опасаться. И тогда эсминцы наверняка будут уничтожены огнем тяжелых орудий.
После поворота «Хиппер» открыл огонь из кормовых башен, но снаряды начали падать между «Онслоу» и конвоем. Вероятно, он вел огонь с помощью радара. Как только крейсер повернул, Кумметц отправил радиограмму остальным своим кораблям:
«Веду бой с конвоем (указаны координаты). Курс 90°, скорость 10 узлов».
Хотя Кумметц был вынужден временно отойти, действия эсминцев Шербрука вызвали у него искреннее восхищение. Он писал:
«Английские эсминцы вели себя очень умело. Они расположились в таком месте между «Хиппером» и конвоем, что было невозможно прорваться к транспортам. Они также очень эффективно использовали дымовые завесы, с помощью которых пытались укрыть транспорты. Они уклонялись от огня «Хиппера», используя маневры уклонения и ставя дымзавесы. Их относительное положение вынуждало «Хиппер» согласиться с риском торпедной атаки, если крейсер попытается использовать свои орудия».
Кумметц понял, что во время первой атаки конвоя Шербрук переманеврировал его. Но Кумметц приготовился ко второй атаке. В 9.57 он повернул «Хиппер» на восток, лег на курс параллельно «Онслоу» и «Оруэллу» и открыл огонь из всех орудий. Однако эсминцы начали яростно отстреливаться, и через 3 минуты «Хиппер» отвернул на северо-восток и скрылся в дымке.
На этот раз Кумметц отошел от конвоя подальше, хотя теперь он уже не мог обстреливать транспорты из-за плохой видимости и неэффективного радара. Теперь следовало дождаться появления «Лютцова», у которого будут неплохие шансы атаковать конвой с юга. Затем он увидел, как британские эсминцы спокойно разворачиваются у него на правой раковине. Они вели себя довольно нахально, но при этом аккуратно держались между «Хиппером» и конвоем.
Через 4 минуты, в 10.04, Кумметц решил совершить третью попытку. На этот раз «Хиппер» повернул на юго-восток, чтобы сблизиться с «Онслоу» и «Оруэллом». В течение 4 минут крейсер шел прямо на эсминцы, его 203-мм орудия вели непрерывный огонь. Хотя 2 британским эсминцам пришлось маневрировать, чтобы уклониться от снарядов, они упорно шли на восток, по-прежнему отрезая Кумметца от конвоя.
В 10.08 он снова повернул на северо-восток и прекратил огонь, словно для того, чтобы перевести дух. В 10.30 немецкий адмирал решил в четвертый раз попытаться атаковать конвой и повернул «Хиппер» на юго-восток. Он намеревался обстрелять упрямых англичан всем бортом. 8–203-мм и 6–105-мм орудий должны были раздавить пару эсминцев. Одновременно он радировал своему соединению:
«Хиппер» находится севернее конвоя. 4 вражеских эсминца между нами и конвоем».
Радиограмма была крайне неточной, так как с ним сражались только 2 эсминца — «Онслоу» и «Оруэлл». «Обидиент» и «Обдьюрейт» шли на соединение с конвоем. «Акейтес», уже получивший тяжелые повреждения, продолжал выполнять свой долг — ставил дымовую завесу.
3 эсминца Кумметца пристроились за кормой «Хиппера», который увеличил скорость и открыл беглый огонь по «Онслоу» и «Оруэллу». Они в это время находились чуть впереди траверза крейсера. Дуэль была неравной. Как только артиллеристы «Хиппера» пристреляются по «Онслоу», эсминец будет обречен.
8–203-мм орудий крейсера давали залп весом более 2000 фунтов. 6–105-мм орудий добавляли еще 300 фунтов. Немцам могли отвечать 2 орудия «Онслоу» (еще 2 замерзли), залп которых весил 96 фунтов, а 4–102-мм орудия «Оруэлла» выпускали снаряды общим весом 124 фунта. Более 2200 фунтов против 220 фунтов! «Хиппер» имел огромное преимущество, так как снаряды британских эсминцев могли нанести ему лишь ничтожные повреждения, тогда как любой снаряд крейсера мог отправить эсминец на дно.
На мостике «Онслоу» все люди были заняты и полностью поглощены своим делом. Например, Мерчент продолжал готовить данные для торпедного залпа на случай, если все-таки придется пустить в ход торпеды. Позднее он писал: «После завершения первых приготовлений к бою мои мысли полностью переключились на расчет аппарата. Эти люди находились на верхней палубе позадь трубы, следили за смутным огромным силуэтом противника и терпеливо ждали приказа «Развернуть на левый борт». (Или на правый, если так будет нужно.) Они переговаривались между собой, полностью доверяя торпедисту Фрэнки Тиббсу, несокрушимой твердыне, на которой держалось все. Таким же надежным был и его заместитель, старшина- торпедист, который вселял в других уверенность личным примером, своей надежностью и рвением.
Мои мысли, как это часто случается, постоянно улетали в прошлое, к тем дням, когда я мальчишкой обучался на борту ЕВК «Ганг». Меня совершенно захватила картина в комнате отдыха, изображающая какой-то бой периода Первой Мировой войны. Колонна линкоров шла в бурном море под слабым светом молодого месяца. На переднем плане был виден один из эсминцев охранения. Его торпедные аппараты были развернуты на борт, и там, где тени были особенно густыми, виднелись сгорбленные фигуры расчета. Люди напряженно всматривались в темноту, в которой могла таиться опасность. Под картиной виднелись слова: «Когда ты странствуешь по морю, я всегда буду с тобой». Все это промелькнуло в голове в считанные секунды. Но я ощущал, что за внешним бездействием таится страшное внутреннее напряжение. Ведь именно от них может зависеть исход сегодняшнего дела».
Вайатт следил за курсом «Онслоу», одновременно наблюдая за «Хиппером», и отдавал приказы рулевому, когда это было необходимо. Шербрук планировал бой, как хороший шахматист, пытаясь предугадать дальнейшие ходы «Хиппера» и его сопровождения.
Орудия А и X все еще не удавалось ввести в действие. Расчеты пытались закрыть замки весьма
