легкие ранения размещали в кают-компании.
Когда Холланд прибыл в кают-компанию, то вместе с Хенли сразу принялся за работу, стараясь действовать как можно быстрее. Они пытались выбрать наиболее тяжело раненных, чтобы заняться ими в первую очередь. На жутком холоде пальцы буквально деревенели, поэтому даже вскрыть обертку индивидуального пакета с бинтом было непросто. О каких-либо серьезных операциях просто не могло быть и речи. Всего насчитывалось около 40 раненых, многие из которых могли умереть или уже умирали. В этом случае следовало быстро срезать одежду, осмотреть человека, перевязать, снова одеть и уложить поудобнее. Если требовалось — накладывались турникеты и делалась инъекция морфия, чтобы облегчить боль.
Как только появилась возможность, Холланд помчался в лазарет, чтобы спасти перевязочные материалы и инструменты. Краска на переборках от жара уже пошла пузырями, ее вонь заглушала привычный запах лекарств. Раненых укутывали запасными одеялами, им подкладывали бутылки с горячей водой, чтобы согреть. Если кому-то становилось лучше, его тут же поили горячим сладким чаем. Но слишком часто Холланду и Хенли приходилось отдавать распоряжение унести тело. Некоторые моряки находились в шоке. Даже получив укол морфия, они пытались сесть, срывали одежду, поэтому санитарам приходилось внимательно следить за ними.
Но не всех раненых удалось доставить в пост первой помощи. У одного матроса в ЦАП сломало левую ногу. Он свалился между вычислителем зенитной артиллерии и переборкой и застрял там, так как корабль имел сильный крен. Находившиеся в ЦАП моряки перевязали его. Холланд наложил шину, перевязал его, вколол морфий и постарался устроить как можно удобнее, накрыв шерстяными шинелями и кожаным плащом. Этот матрос пролежал там целые сутки, пока «Онслоу» не снизил скорость на входе в гавань.
Пока Холланд занимался ранеными[21], Уилсон пытался ввести в действие два оставшихся орудия. Кинг и Уолтон вместе со всеми матросами, которых удалось найти, сражались с пожарами на полубаке. Фостер пытался восстановить связь, а Сэмвейз контролировал ремонт. Мерчент с помощью Вайатта продолжал управлять эсминцем. Вайатт позднее так описывал ситуацию:
«Оба носовых орудия были выведены из строя прямыми попаданиями. Кормовые орудия не действовали из-за того, что были перебиты электрические кабели, а замки обросли льдом. Все свободные матросы были собраны в носовой части для тушения пожаров. Мы также получили несколько осколочных пробоин в котельном и машинном отделениях. В какой-то момент положение корабля показалось нам очень тревожным. Разумеется, за нами тащился густой хвост дыма, а из предохранительных клапанов бил пар. Сочетание черного и белого выглядело очень эффектно. В результате близких разрывов крен на левый борт постепенно увеличивался. Находиться на мостике было почти невозможно из-за дыма пожаров на полубаке. Затем последовал звонок из машины, и нам сообщили, что в одном из котельных отделений тоже начался пожар, а в машинное отделение продолжает поступать вода. Большая часть кабелей питания, в том числе идущие к асдику и радиостанции, были перебиты. Работал только один передатчик, настроенный на волну флота. К нему подвели временную антенну, так как остальные были снесены».
Как только была установлена временная антенна, Мерчент передал:
«Получил попадание в носовую часть».
Командир «Обидиента» Кинлох должен был принять командование у Шербрука, поэтому Мерчент приказал сигнальщику Мурману передать прожектором на «Обидиент»:
«Получил попадания в носовую часть и в машинное отделение».
Как только Шербрука увели на перевязку, последовало новое сообщение для Кинлоха:
«Командир флотилии ранен. Примите временное командование».
Кроме того, было исключительно важно, чтобы адмирал Барнетт, командир крейсерского соединения, спешившего на помощь, был в курсе происходящего. Сидя среди дыма и обломков разбитой аппаратуры, под свист пара из предохранительного клапана, радист отстучал морзянкой: «Получил попадания в носовую часть и в машинное отделение. Отхожу к конвою, ставя дымовую завесу».
Немного позднее, когда Кинлох уже приказал «Обдьюрейту» и «Оруэллу» присоединиться к нему, поступили еще два сообщения с «Онслоу», которые окончательно прояснили картину:
«Носовой погреб затоплен. Пожар в носовом котельном отделении».
И вторая:
«Отхожу на юг к конвою, вызывая к себе адмирала».
Примерно в это же время тральщик «Брэмбл» передал короткую радиограмму:
«Крейсер по пеленгу 300».
Однако принял ее только «Хайдерабад». Вероятно, он решил, что радиограмма, кстати, последняя, отправленная «Брэмблом», была принята и остальными кораблями эскорта, так как не известил о ней Кинлоха, который узнал об этом сообщении лишь несколько дней спустя.
Глава 17. Появляется «Лютцов»
Нанеся «Онслоу» сокрушительный удар, но так и не узнав об этом, Кумметц приказал «Хипперу» увеличить скорость до 31 узла и повернуть на ONO. 3 эсминца продолжали следовать за крейсером. Конвой теперь находился на расстоянии более 12 миль на SSW. Поэтому адмирал надеялся, что вскоре тот попадет под орудия «Лютцова» и сопровождающих его эсминцев.
Внезапно в 10.36 слева по борту у «Хиппера» появился то ли эсминец, то ли корвет. Наблюдатели так и не смогли определить это точно из-за темноты и снежных шквалов. Английский корабль попытался уклониться от противника.
Кумметц писал: «Я повернул «Хиппер», чтобы атаковать этот корабль, который сначала мы приняли за корвет или эсминец, но позднее достоверно опознали как эсминец. Мы просто не могли оставить его у себя за спиной перед тем, как атаковать конвой. Покончив с эсминцем, я намеревался возобновить действия против конвоя. Этот эсминец, вероятно, был оставлен в качестве флангового прикрытия конвоя».
В действительности этот «эсминец» был тральщиком «Брэмбл» (875 тонн) под командой капитана 2 ранга Г. Т. Раста. Его экипаж состоял из 3 офицеров и 113 матросов. Тральщик был вооружен 1–102-мм орудием, против которого «Хиппер» имел 8–203-мм и 12–105-мм орудий. Раст отправил сообщение о замеченном немецком крейсере, — которое принял один «Хайдерабад», — зная, что уже ничто не спасет его корабль.
Однако орудия «Хиппера» не уничтожили тральщик, хотя крейсер вел огонь в течение 6 минут. В 10.46 Кумметц по радиотелефону приказал «Фридриху Экольдту»:
«Потопить эсминец в точке 1500. Предварительно эсминец был обстрелян «Хиппером».
После этого Кумметц развернул «Хиппер», чтобы снова сблизиться с конвоем. Он писал: «Направляясь на юг с «Хиппером», чтобы сблизиться с конвоем, я прекрасно знал, что иду на риск в условиях ухудшающейся видимости. Но я надеялся найти одну или несколько брешей в кольце охранения после того, как подверг эсминцы такому плотному обстрелу. Через эти бреши я надеялся прорваться к торговым
