Кавказской армией генерала Ермолова, что 'поверенным в делах Персии назначается чиновник Мазарович, секретарем при нем Грибоедов, канцелярским служащим Амбургер'. Нессельроде любил краткость. Не последнюю роль в этой своего рода ссылке сыграло участие Грибоедова в дуэли.
Два приятеля Грибоедова, кутилы Шереметев и Завадовский, соперничали из-за балерины Истоминой. Известный в городе дуэлянт, будущий декабрист Александр Якубович раздул ссору, а Грибоедова обвинил в неблагородном поведении. Шереметев должен был стреляться с Завадовским, Якубович - с Грибоедовым. Обе дуэли должны были состояться в один день. Но пока оказывали помощь смертельно раненному Шереметеву, время ушло. На другой день Якубовича как зачинщика арестовали и сослали на Кавказ. Грибоедова за дуэль не наказали, но общественное мнение сочло его виновным в смерти Шереметева.
В феврале 1822 года, после трех лет службы в Тавризе Грибоедов перевелся в Тифлис к главноуправляющему Грузией Ермолову. Там и состоялась отложенная дуэль с Якубовичем. Грибоедов был ранен в руку - для него как музыканта это было весьма чувствительно. Именно его генерал Ермолов сделал своим секретарем 'по иностранной части'. Любя Грибоедова как сына, по свидетельству Дениса Давыдова, он старался не загружать молодого человека повседневной работой. И даже высокому начальству он смело говорил, что 'поэты суть гордость нации'. Да и вообще он по-отечески относился к умной и смелой молодежи, нисколько не смущаясь, что работающие у него молодые люди, такие, например, как Якубович, Кюхельбекер, Каховский, братья Раевские, в то время считались 'неблагонадежными'. Грибоедов, по собственным его словам, пристал к Ермолову 'вроде тени'. Уединяясь, иногда даже ночью, они беседовали - часами Грибоедов мог слушать, как 'проконсул Кавказа' описывал Наполеона, карнавалы Венеции, свое свидание с леди Гамильтон. Именно в Тифлисе были написаны 1-й и 2-й акты 'Горя от ума', их первым слушателем стал сослуживец автора и близкий друг Пушкина Вильгельм Кюхельбекер. Весной 1823 г. Грибоедов отправляется в отпуск. В Москве, а также в имении С. Бегичева под Тулой, где он проводит лето, создаются 3-й и 4-й акты бессмертной комедии. К осени 1824 г. комедия завершена. Грибоедов едет в Петербург, намереваясь использовать свои связи в столице, чтобы получить разрешение на ее публикацию и театральную постановку. Однако вскоре убеждается, что комедии 'нет пропуску'. Через цензуру удалось провести лишь отрывки, напечатанные в 1825 г. Булгариным в альманахе 'Русская Талия'. Первая полная публикация в России появилась лишь в 1862 г.; первая постановка на профессиональной сцене - в 1831-м. Между тем комедия сразу стала событием русской культуры, распространившись среди читающей публики в рукописных списках, число которых приближалось к книжным тиражам того времени. Распространению списков содействовали декабристы, рассматривавшие комедию как рупор своих идей; уже в январе 1825 г. Иван Пущин привез Пушкину в Михайловское 'Горе от ума'. Как и предсказывал Пушкин, многие строки 'Горя от ума' стали пословицами и поговорками.
Осенью 1825 г. Грибоедов возвращается на Кавказ, однако уже в феврале 1826-го вновь оказывается в Петербурге - в качестве подозреваемого по делу декабристов. Оснований для ареста было немало: на допросах четверо декабристов, в том числе Трубецкой и Оболенский, назвали Грибоедова среди членов тайного общества, а в бумагах многих арестованных находили списки 'Горя от ума'. Предупрежденный Ермоловым о предстоящем аресте, Грибоедов успел уничтожить часть своего архива. Это далось ему особенно легко. Он был до удивления равнодушен к судьбе своих творений. Он мог забыть рукопись 'Горя от ума' у друга или оставить ее на рояле в каком-нибудь салоне. Во время его многочисленных путешествий сундуки с бумагами куда-то исчезали, а он заботился о рояле, который всегда возил с собой. Да и после его гибели следы творчества Грибоедова продолжали исчезать, уничтожены были и в Персии все его бумаги, письма, вещи. Пожар в доме его племянника Смирнова, много лет занимавшегося разысканием архива своего знаменитого дяди, уничтожил уже окончательно все грибоедовские бумаги.
На следствии он будет категорически отрицать свою причастность к заговору. В начале июня Грибоедова освобождают из-под ареста с 'очистительным аттестатом'. Серьезных улик против него действительно не имелось, да и сейчас нет документальных подтверждений, что писатель как-то участвовал в деятельности тайных обществ. Наоборот, ему приписывают пренебрежительную характеристику заговора: 'Сто прапорщиков хотят перевернуть Россию!'. Но, возможно, столь полным оправданием Грибоедов обязан заступничеству родственника - генерала Паскевича, любимца Николая I.
По возвращении на Кавказ осенью 1826 года Грибоедов принимает участие в нескольких сражениях начавшейся русско-персидской войны. Он достигает значительных успехов на дипломатическом поприще. Как напишет позднее Муравьев-Карский, Грибоедов 'заменял единым своим лицом двадцатитысячную армию'. Он подготовит выгодный для России Туркманчайский мир. Привезя в Петербург документы мирного договора в марте 1828 г., получает награды и новое назначение - полномочным министром в Персию. Вместо литературных занятий, которым он мечтал посвятить себя, Грибоедов вынужден принять высокую должность.
Последний отъезд Грибоедова из столицы в июне 1828 года был окрашен мрачными предчувствиями. По пути в Персию он на некоторое время останавливается в Тифлисе. Там он вынашивает планы экономических преобразований Закавказья. В августе женится на 16-летней Нине Чавчавадзе. Когда молодые вышли на улицу, то, казалось, их приветствовал весь город. Перед ними было сплошное море цветов, из всех окон летели под ноги Нины розы. Белые, красные. Через два дня - обед на сто званых персон, а уже 9 сентября Грибоедовы сели на лошадей. Их огромный караван растянулся на версту. Ночевали под шатрами в горах, дышали морозным воздухом. В Тавризе новобрачные расстались: Грибоедов должен был следовать в Тегеран, передать свое 'высокое назначение' шаху Ирана.
В числе других дел российский посланник занимается отправкой на родину плененных подданных России. Обращение к нему за помощью двух женщин-армянок, попавших в гарем знатного персиянина, явилось поводом для расправы с деятельным и удачливым дипломатом. 30 января 1829 толпа, подстрекаемая мусульманскими фанатиками, разгромила русскую миссию в Тегеране. Русский посланник был убит. Вместе с ним уничтожен и весь состав русской миссии, уцелел только старший секретарь Мальцов, человек необычайно осторожный и хитрый. Он предлагал спасение и Грибоедову, нужно было только спрятаться. Ответ Александра Сергеевича был ответом человека чести: 'Русский дворянин в прятки не играет'.
Грибоедова похоронили в Тифлисе на горе Святого Давида. Его оплакивал весь город. Жители Тифлиса оделись в черные одежды; балконы закрыли черным флером, падающим на черную землю. В руках их были зажженные факелы. Весь город, словно черная камея, пребывал во мраке и слезах. Стояла полная тишина...
Надпись, сделанная Ниной Чавчавадзе на могиле Александра Сергеевича, - как крик души, врезанный в камень: 'Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?'.
Ф.И. Тютчев.
Сегодня многие воспринимают его как поэта, писавшего стихи о природе, красивые и легкие.
А вот современники Федора Ивановича Тютчева знали его в основном как талантливого дипломата, публициста и остроумного человека, чьи остроты-афоризмы передавались из уст в уста. Например: 'Всякие попытки к политическим выступлениям в России равносильны стараниям высекать огонь из куска мыла'.
В феврале 1822 года восемнадцатилетний Федор Тютчев был зачислен на службу в Государственную коллегию иностранных дел в чине губернского секретаря. Приглядевшись к нему, Александр Иванович Остерман-Толстой рекомендовал его на должность сверхштатного чиновника русского посольства в Баварии и, поскольку сам собирался за границу, решил отвезти Федора в Мюнхен в своей карете. Федор Тютчев прибыл в Германию в конце июня 1822 года и прожил здесь в общей сложности около двух десятилетий. В
