которого накричал незнакомец.
Кристиан глубоко вздохнул:
— Нет. Конечно не можешь. В этом-то и проблема, верно?
Ему не следовало повышать голос. В конце концов, она ни в чем не виновата. Ведь именно сегодня вечером он пригрозил Брэдли, что может выпить из него кровь. Он и Лаура были чужими, не понимавшими друг друга людьми. Но начали осознавать это лишь сейчас.
Кристиан хотел, чтобы Лаура восприняла его по-человечески, а для нее это стало почти оскорблением.
— Мне жаль, что я огорчила тебя, — произнесла еле слышно Лаура. Ее взгляд бродил по углам комнаты, словно ища место, где можно спрятаться. — Я не совсем… Я не знаю, что я сделала неправильно.
Мама Кристиана учила его с самых ранних лет, что плохо доводить девочек до слез.
— Ты не сделала ничего неправильного, — сказал он как можно мягче. — Наверное, дело в том, что я для тебя не настоящий вампир.
Еще нет.
Он подал Лауре руку и заботливо привел ее обратно к Рашели, которой предстояло весь вечер оставаться в обществе Лауры, поскольку именно она устроила им приглашение на эту грандиозную вечеринку. Похоже, они обе были не прочь поучаствовать в небольшой человеческой хитрости.
— Я еще увижу тебя здесь? — спросила Лаура. В ее голосе сквозила неуверенность.
И Кристиан в первый раз солгал ей, и сделал это намеренно:
— Да, увидишь.
Когда он повернулся, чтобы спуститься обратно в свою комнату, на лестнице, ведущей в подвал, он почти наткнулся на Хэйли и Джоша.
— О, простите, — извинился он и быстро отпрянул назад, чтобы у Джоша не случился приступ астмы — от испуга и от страсти.
Но, отступив назад, Кристиан столкнулся с человеком с головой льва из папье-маше. Им оказался Фес.
— Эй, привет, старина! — окликнул его Фес. — А где же та леди, твоя приятельница?
Кристиан был слегка удивлен тем, что Фес вообще обратил внимание на Лауру. Ведь большая часть происходящего на планете Земля не привлекало его внимания.
— По-моему, я понравился ей только потому, что я вампир.
Похоже, ответ ошеломил Феса.
— Постой, — сказал он. — Ты что, действительно вампир?
— Что? А-а-а, да.
— А я думал, это трюк, пришедший на ум Фэйи!
— Да, Фес. Я — трюк, — ответил усталым голосом Кристиан. — Но еще я и вампир.
— Ага, — кивнул Фес своей лохматой головой с прической в виде многочисленных, отдельно скрученных прядей волос, заполненных всей той косметикой, которую Фэйи требовала ежедневно втирать в них, и болтающихся при каждом движении головы.
Кристиан подождал, пока Фес не переварит эту информацию, испытывая некоторое беспокойство при мысли о том, как сильно он его напугал.
— Круто, — сказал Фес. — Если ты действительно вампир, с твоей стороны очень любезно ходить в продуктовый магазин и делать там столько покупок.
— Да ну, брось ты, — пробормотал Кристиан, неожиданно ощутив какое-то волнение. — Неподалеку, у дороги, есть ночной продуктовый магазин. Я не против того, чтобы туда ходить. Знаю, что Джошу нужен сахар; Брэдли постоянно пьет свое несчастное молоко; ты любишь пользоваться пеной для ванны…
— Она очень ароматная, — заверил его Фес. — И освежает.
— Ну и хорошо.
Фес ткнул его в грудь, потом засмеялся и отступил назад.
— Оцени ее, парень, — посоветовал он, а затем отошел и присоединился к танцорам конга.
Кристиан чувствовал себя слишком расслабленным, чтобы последовать примеру Феса и встать рядом с этими непохожими на себя и крепко поддавшими животными из папье-маше, поэтому спустился в демонстрационную комнату, где хотел посмотреть видеозапись их первого концерта.
Он вовсе не предполагал увидеть там целующихся Брэдли и Фэйи. Но именно это увидел, а его вампирское зрение не оставляло никаких сомнений, что это ему не привиделось.
Кристиан трижды что есть силы моргнул глазами, пытаясь прогнать страшное зрелище.
— Сколько же беспокойства ты причиняешь людям, Крис! — высвобождаясь из объятий Брэдли, сказала Фэйи. По ее лицу была размазана помада.
— Мне очень жаль, но я не знал. Музыка была очень громкой. Пожалуйста, не убивайте меня.
— Ты постоянно украдкой отходишь от воздуходувки, — продолжала Фэйи, совершенно не реагируя на его слова. Она поступала так всегда, если считала, что имеет дело с глупцом. — И не пытайся обманывать меня, все очевидно.
Кристиан посмотрел на свое увеличенное изображение на противоположной стене, залитое фиолетовым светом и явно уклоняющееся от сильных струй воздуха.
— Послушай, а где Лаура? — спросил Брэдли.
На его лице тоже остались следы от помады Фэйи. Это придавало ему совершенно нелепый вид.
— Она не со мной, — ответил Кристиан. — Ты был прав.
Взгляд Брэдли выражал сочувствие, и Крис оценил это. А выражение лица Фэйи было просто пугающим.
— Не хочешь ли ты сказать, Крис, что продемонстрировал мне и драматичную сцену спасения, и трагическую любовную историю, и все — за два дня? — спросила она, медленно выговаривая слова. — Если ты действительно проделал это, я должна сказать, что, наверное, люблю тебя.
Лицо Брэдли приняло страдальческое выражение.
— Фэйи, дай парню передышку. У него же есть чувства.
— Я знаю — страдания, одиночество, жажда любви, — сказала Фэйи, словно проверяла коробки по ужасному списку, помещавшемуся у нее в мозгу. — Обожаю! Сплошная классика!
— Но я же не… — воскликнул было Кристиан и замолк.
Он оказался не таким вампиром, о каком грезила Лаура. Как раз это он и хотел сказать. Но из всех людей именно Фэйи и Брэдли были теми, кому он не мог бы в этом признаться.
Лицо Фэйи слегка подобрело. Она подошла к нему — с растрепанными волосами и с размазанной по лицу помадой. На мгновение Кристиану показалось, что она почувствовала прилив женского сострадания.
— Но ты же тот самый, — сказала она, направив на него палец с великолепно наманикюренным ногтем, и его нелепая мечта угасла. — Ты вампир, стремящийся вернуть утраченную человечность, жаждущий любви как способа ее возродить, надеющийся, что однажды кто-то тебя поймет.
— Но ты-то не понимаешь, — машинально произнес Кристиан и тут же прикусил язык (что было особенно болезненно для вампира).
— О, я знаю, — согласилась Фэйи. — Никто не понимает. Но ты будешь надеяться. На то, что однажды кто-нибудь поймет. И ты продолжишь искать этого кого-нибудь, а они — мечтать стать этим кем-нибудь. Так весь альбом заполнится до последнего листа!
— Я мерзко себя чувствую, — сказал Кристиан. — Думаю, потому, что ты меня используешь.
Поверх плеча Фэйи он взглянул на то, что показывали на экране. Там Брэдли тряс тем, что дала ему мама и пластическая хирургия, а позади него шаркали ногами Джош и Фес. Кристиан же был в полном одиночестве; его черные волосы воздуходувка подбросила вверх, словно крылья.
— Верно, — согласилась Фэйи. — Но что еще ты собираешься делать? Кем еще быть? Ты вампир, Крис. И я хочу сделать из тебя звезду.
Прическа того, ярко освещенного, музыканта на большом экране не представлялась такой же нелепой, какой всегда казалась в зеркале. И даже плащ не выглядел по-дурацки.
— Все не так уж плохо, Крис, — ободряюще произнес Брэдли. — Брось хандрить!
