— От одного плохого существа, которое хочет меня убить. Нет, даже хуже. — Он содрогнулся.
— Но если ты вампир, ты ведь уже мертв? — спросила Ханна со знанием дела.
Она почувствовала, что страх отступил. Как можно его бояться, если он сам испуган до смерти?
— Это не совсем так. Скорее, я прожил долгую жизнь. Очень долгую, — пробормотал гость. — Это наш дом. Я помню камин на первом этаже. Я сам разрисовал тарелку.
Должно быть, он имел в виду старую пыльную тарелку, висевшую рядом с камином; она была такой старой и грязной, что никто не обращал на нее внимания.
— Кто охотится за тобой? — спросила Ханна.
— Это слож…
Не успел он договорить, как оконная рама задрожала, словно кто-то или что-то изо всех сил пыталось прорваться внутрь.
Парень вскочил и на мгновение растворился в воздухе. Затем, тяжело и часто дыша, снова появился около двери.
— Что это? — дрожащим голосом спросила Ханна.
— Он здесь. Он нашел меня, — резко ответил гость, нервный, напряженный и готовый бежать, но все же оставался на месте, не сводя взгляда с дрожащего стекла.
— Кто?
— Плохое… существо…
Ханна встала и пристально посмотрела сквозь стекло. Снаружи было темно и тихо. Неподвижные голые деревья, похожие на скелеты, торчали на заснеженном берегу скованного льдом моря. Луна заливала пейзаж холодным голубоватым сиянием.
— Я никого не вижу… О! — Она отпрянула, словно ее ударили кинжалом.
Она увидела ЭТО. Нечто. Из темноты на нее смотрели багровые глаза с серебристыми зрачками. За окном парила какая-то темная масса. Она чувствовала его ярость и неистовое желание пробраться внутрь. Оно хотело войти, пожрать, насытиться. «Ханна… Ханна…» Оно знало ее имя! «Впусти меня… Впусти меня…»
Слова оказали на нее гипнотическое действие; она двинулась к окну и начала отодвигать щеколду.
— ОСТАНОВИСЬ!
Она обернулась. Парень стоял в дверях, на его лице застыло напряженное и безумное выражение.
— Не делай этого! — воскликнул он. — Он именно этого и хочет. Чтобы ты позволила ему войти. До тех пор пока окно закрыто, никто не может сюда проникнуть. И я в безопасности.
— Что это такое? — проговорила Ханна; ее сердце отчаянно билось.
Она отдернула руку от щеколды, но продолжала вглядываться в темноту. Там никого не было, но она чувствовала его присутствие. Он находился поблизости.
— Это тоже вампир. Как и я, только другой. Он… сумасшедший, — объяснил гость. — И пьет кровь у своих собратьев.
— Вампир, который охотится на вампиров?
Парень кивнул:
— Знаю, что это звучит глупо…
— Он… сделал это с тобой? — спросила Ханна, проведя пальцами по ранам у него на шее.
На ощупь раны оказались засохшими. Ей стало жаль его.
— Да.
— Но с тобой все в порядке?
— Думаю, да. — Он опустил голову. — Надеюсь.
— Но как ты смог войти? Ведь тебя никто не впускал, — удивилась она.
— Ты права. Но мне это не нужно. Когда я пришел, дверь была открыта. Во многих домах были открыты двери, но я смог войти только в этот. Поэтому я и решил, что нашел его — дом моей семьи.
Ханна кивнула. Это было разумно. Конечно, он мог войти в свой собственный дом. Стук в стекло прекратился. Гость облегченно вздохнул:
— Сейчас он ушел, но скоро вернется.
На его лице было написано такое облегчение, что она забыла обо всем.
— Чем я могу тебе помочь? — спросила Ханна. Она больше не чувствовала страха. Мать всегда говорила, что она создана для чрезвычайных ситуаций. Здравомыслящий и надежный человек. Из тех, кто способен вонзить кол в сердце монстра, но не будет звать на помощь, лежа на рельсах. — Что тебе нужно?
Он поднял брови и с каким-то новым выражением взглянул на нее:
— Мне нужно выбраться отсюда. Я не могу оставаться здесь вечно. Пора идти. Я должен предупредить остальных. Рассказать им о том, что со мной произошло и что опасность близка. — Он привалился к стене. — Я попрошу тебя кое о чем… Возможно, это причинит тебе небольшую боль, но ты вольна отказаться.
— Кровь, верно? Тебе нужна моя кровь. Ты ослаб, — догадалась Ханна. — Тебе надо выпить крови.
— Да.
На его лице залегли резкие тени, и она заметила, как сильно запали у него глаза и осунулось лицо. Похоже, некоторые легенды о вампирах все-таки были правдой.
— Но разве я не превращусь в…
— Нет, — покачал он головой. — Это так не действует. Никого нельзя сделать вампиром. Мы такими рождаемся. Проклятыми. Я не причиню тебе вреда. Может быть, ты почувствуешь усталость, небольшую сонливость, но все будет в порядке.
Ханна сглотнула ком в горле:
— А по-другому никак нельзя?
Ей не очень понравилась эта идея. Ему нужно укусить ее. Сосать ее кровь. При одной мысли об этом она почувствовала тошноту и вместе с тем странное возбуждение.
Парень медленно кивнул:
— Я понимаю твои чувства. Не каждый на такое согласится.
— Можно, я подумаю? — спросила она.
— Конечно, — ответил он и исчез.
На следующую ночь парень рассказал Ханне еще кое-что о существе, которое его преследовало. Один раз оно почти добралось до него, но ему удалось спастись. Теперь оно вернулось, чтобы закончить свою работу. Оно его выследило. Ханна слушала историю, и чем больше гость говорил, тем большую близость к нему она чувствовала. Он сказал, что у него мало времени. Он все больше слабеет и скоро уже не сможет сопротивляться зову вампира-безумца. Он выйдет из дома навстречу своей гибели, беспомощный, подчинившийся воле врага.
Что-то тяжело ударилось в стекло, развеяв чары его голоса. Оба подскочили на месте. Стекло задрожало, но выдержало, не разбилось. Ханна почувствовала, что существо вернулось. Оно было там, снаружи. Совсем близко. И хотело есть.
Она обернулась к парню, взяла его за руку. В его широко раскрытых глазах бился страх.
— Прости, но я… не могу.
— Ничего, я понимаю, — мрачно ответил он. — Я и не ждал, что ты согласишься. Я прошу слишком много.
Свет погас, и он исчез.
Весь следующий день Ханна думала о парне-вампире, вспоминала его слова и отчаянный страх перед существом из темноты. Каким одиноким и испуганным он был! Она была точно такой же в тот день, когда отец сказал ей, что бросает их, а мать превратилась в нищенку. В тот вечер, прежде чем пойти спать, она надела свою самую красивую ночную сорочку — черную, которую тетя привезла ей из Парижа. Она была
