укрепил тот факт, что Ногай не выступил навстречу хану.
Однако обеспечивать столь многочисленную армию в течение долгого времени было невозможно, и вскоре Токта был вынужден распустить ее большую часть, а сам с оставшимися войсками расположился на Дону. Тут на него внезапно и обрушился Ногай со своими основными силами, разгромил и вынудил бежать в Сарай. {146}Но поражение не заставило Токту опустить руки и покорно ждать своей участи: судьба Тула-Буги и его братьев была еще слишком свежа в памяти хана, и он прекрасно понимал, что, открыто выступив против всесильного бекляри-бека, не имеет шансов сохранить жизнь, даже если сдастся на его милость. Поэтому, достигнув Сарая, он немедленно разослал гонцов к своим военачальникам, которые спешно стали стягивать к столице войска, верные хану. Во главе крупных сил Тама-Токта выступил навстречу Ногаю, который был так обескуражен решительными действиями хана, что не посмел принять бой и отступил. {147} Впрочем, нельзя сказать, что это свело на нет значение его победы: Золотая Орда фактически раскололась надвое, и Ногай получил всю полноту власти к западу от Дона, включая Балканы, Северное Причерноморье, Крым и южнорусские степи.
Токта и Ногай обладали примерно равными силами и потому в течение какого-то времени не решались напасть друг на друга, боясь, что на каждого из них в это время может напасть какой-нибудь внешний враг. Такими врагами Ногая были его собственные тысячники, вышедшие из-под его власти, а также активно боровшиеся за независимость болгарские и сербские владетели, для Токты – в первую очередь, иранский ильхан Газан и Дува, правитель Улуса Чагатая. Требовались какие-то решительные действия на внешнеполитическом направлении, чтобы разрядить ситуацию.
Токта первым предпринял такие действия, одним своим решением обезопасив южные и восточные границы Золотой Орды от внешнего вторжения. Еще в 1294 г. он заключил мир с ильханом Гейхату. {148} А на рубеже XIII-XIV в.в. золотоордынский хан принял весьма радикальное решение: он положительно отреагировал на инициативу великого хана Тимура, внука Хубилая, о восстановлении единства империи и признал его номинальное верховенство. Тем самым он закрепил мир с ильханами Ирана, которые и прежде никогда не отказывались признавать главенство императоров Юань, а пару лет спустя к этому договору присоединились также Дува, правитель Чагатаева Улуса, и Чапар, сын Хайду, властитель Улуса Угедэя. {149} В единой Монгольской империи существовал обычай выделять в каждом из улусов некоторые владения правителям других улусов. В результате Токта не только вернул себе область Пиньян в Китае, некогда конфискованную Хубилаем у Берке, но и получил еще в дополнение к ней области Цзиньчжоу и Юнчжоу, доходы с которых шли в казну золотоордынского хана, получившего в имперской иерархии Юань «основной ранг третьей степени». {150}В свою очередь, Токта выделил правителям других улусов владения в Крыму – в городе Судак, с которого правители трех улусов также должны были получать доходы в свою казну. {151}
Последнее решение прямо-таки вывело из себя Ногая, поскольку в это время Крым был подвластен ему, а вовсе не Токте. Бекляри-бек немедленно направил своего внука Ак-тайджи в Крым, чтобы закрепить свою власть над полуостровом, однако царевич, как уже говорилось, был убит генуэзцами Кафы, что вызвало карательную экспедицию Ногая в Крым. Естественно, жестокость, с которой бекляри-бек расправился не только с Кафой, но и другими крымскими городами, не прибавила ему популярности среди местного населения, которое и прежде поддерживало Токту. {152}Убедившись, что хан не только не собирается складывать оружие после первого поражения от Ногая, но и напротив – значительно усилил свои позиции, многие сторонники бекляри-бека в 1299 г. начали перебегать к Токте вместе со своими войсками. А когда Ногай не добился успеха в попытке перейти под власть ильхана Газана, роли соперников переменились: теперь всесильный некогда временщик готов был покориться хану и исполнять его повеления. Правда, коварный Ногай выражал такое намерение лишь на словах, затягивая переговоры с Токтой, а сам готовил предательский удар ему в спину. Однако, как мы помним, из этого ничего не вышло: хитрость бекляри-бека была раскрыта, и ему пришлось принять бой в невыгодных условиях, в результате которого его войска были наголову разбиты, а сам он убит при отступлении.
Гибель Ногая, кстати говоря, позволила Токте еще раз продемонстрировать свои истинно ханские черты. Когда русский ратник, убивший Ногая, доставил хану его голову со словами: «Вот голова Ногая», Токта спросил его: «Ч. то надоумило тебя, что это Ногай?» Тот ответил: «Он сам мне поведал об этом и просил меня не убивать его, но я его не послушался и кинулся на него». Тогда Токта приказал казнить русского на месте, заявив при этом: «Простой народ да не убивает царей!» {153} Это его решение вызвало полное одобрение ханских приближенных, поскольку соответствовало установлению Чингис-хана, согласно которому решать судьбу потомка «Золотого рода» могли только его сородичи. {154}
С этого времени и до самой смерти Токта управлял Золотой Ордой самостоятельно, без каких-либо временщиков. Несомненно, многие из представителей золотоордынской знати или военной верхушки имели основание претендовать на место Ногая, но их властные амбиции останавливало воспоминание о крахе бекляри-бека. Ни Салджидай-гурген, ни Черкес из племени сиджиут, которых Токта последовательно назначал на пост «старшего эмира» после Ногая, никогда не пытались подчинить хана своему влиянию.
Смерть Ногая, впрочем, не означала еще, что с расколом в Золотой Орде покончено: дети и внуки покойного бекляри-бека сумели остаться в живых и на свободе. По некоторым сведениям, им удалось спастись во время разгрома, введя в заблуждение воинов Токты: узнав пароль ханских войск («Итиль-Яик»), они спокойно миновали ханские войска и добрались до своих владений на Дунае. {155} И вовсе не собирались признавать власть хана и идти к нему с повинной.
Наибольшую опасность для Токты представлял неукротимый Джуки – старший сын Ногая, еще при жизни отца ставший его соправителем. Спасшись с поля битвы, на котором осталось обезглавленное тело его отца, Джуки принялся наводить порядок в своих владениях на Дунае. Первым делом, он решил разобраться с мятежными тысячниками, которые откололись от Ногая и захватили в плен его второго сына Теке, родного брата Джуки. Старший сын Ногая вступил в бой с мятежниками, разбил их, а одного из тысячников, попавшего в плен, обезглавил и отправил его голову к остальным мятежникам. Они перетрусили, а Теке, воспользовавшись их замешательством, сумел бежать из плена и даже увел с собой несколько сотен их воинов. {156} Освобождение не принесло Теке ничего хорошего: вместе с Яйлак-хатун (матерью Тури, третьего сына Ногая) он начал уговаривать Джуки примириться с Токтой и признать его власть. В приступе ярости Джуки прикончил обоих. {157}Однако убийство брата восстановило против него многих военачальников, двое из которых – Таз, зять Ногая, и Тунгуз – взбунтовали войска и открыто выступили против него. Джуки со 150 воинами бежал на Северный Кавказ, где находились верные ему войска. Присоединив к ним наемников-ясов (осетин), он выступил против мятежников и разгромил их. Восставшие нойоны с уцелевшими воинами бежали к Токте.
Сам Джуки со своими увеличившимися силами вторгся в Болгарию, где в это время продолжались междоусобицы различных претендентов на трон. В отличие от отца, Джуки не стал сажать на трон какого- либо болгарского царевича или боярина, а захватил Тырново и провозгласил царем себя самого! Свое право на болгарский трон он обосновал тем, что был женат на Елене, дочери Георгия Тертера I – одного из прежних царей; ее брат Федор-Святослав находился при Джуки в качестве не то соправителя, не то заложника. Так в 1300 г. Джуки, сын Ногая, стал единственным Чингизидом, занимавшим трон в государстве Центральной Европы. {158}Впрочем, правление его оказалось очень недолгим – менее года. Придя в себя после захвата Тырнова монголами, местное боярство очень скоро осознало расстановку сил и стало опасаться, как бы на Болгарию не обрушился гнев хана Токты за то, что здесь обосновался сын его злейшего врага. В начале 1301 г. Федор- Святослав и боярская верхушка составили заговор против Джуки, схватили его и бросили в темницу, где
