Несмотря на антиордынский характер действий великого князя Дмитрия Ивановича на Куликовом поле, Токтамыш поначалу совершенно не собирался наказывать русского вассала. Во-первых, победа Москвы над Мамаем существенно облегчила новому хану приход к власти. Во-вторых, русские князья в течение нескольких последних лет признавали себя вассалами ханов, правивших в Сарае, а именно эти ханы формально являлись прямыми предшественниками Токтамыша. Поэтому он вполне обоснованно рассчитывал на то, что Москва и другие княжества признают его власть и сохранят прежний формат отношений с Ордой, и в 1381 г. направил к великому князю послание, в котором сообщал о своем воцарении. {463}
Казалось, поначалу отношения начали складываться, как и предполагал Токтамыш: русские князья в ответ на его послание направили к нему своих представителей («киличеев») с приветствиями и богатыми дарами хану, ханшам и эмирам. {464} Однако когда в следующем году Токтамыш отправил на Русь своего посла Ак-ходжу с 700 воинами, чтобы вызвать князей в Орду для подтверждения их ярлыков, его посольство настолько испугалось отношения местного населения к ордынцам после Куликовской битвы, что не рискнуло даже доехать до Москвы. Добравшись лишь до пределов Нижегородского княжества, оно вернулось в Сарай. {465}В результате эйфория Токтамыша, овладевшая им после триумфального прихода к власти в Золотой Орде, сменилась раздражением. Сомнения хана в антиордынском характере действий московского князя исчезли, и теперь стало ясно, что Русь вовсе не собирается вновь признавать вассалитет от ордынского монарха. Токтамыш принял единственное решение, которое оставалось в данных обстоятельствах: он организовал поход на Русь, причем лично возглавил войска. Вероятно, хан по-прежнему считал себя великим полководцем и полагал, что его командование станет залогом успеха.
Первым делом Токтамыш приказал схватить всех русских купцов, находившихся в ордынских городах Поволжья: он не хотел, чтобы на Руси стало заранее известно о его планах. Торговцы были схвачены и ограблены, а некоторые, оказавшие сопротивление, даже убиты. {466}Осенью 1382 г. хан двинулся на Русь. Первым русским княжеством на пути его войск была Рязань, правитель которой, Олег Иванович, немедленно явился к хану и принес присягу, а затем выделил припасы и проводников, показавших ханским войскам наиболее удобный путь далее. Аналогичное отношение Токтамыш встретил и в Нижегородском княжестве: князь Дмитрий Константинович не только признал ордынского хана своим повелителем, но и прислал к нему двух своих сыновей – в качестве то ли проводников, то ли заложников. {467}Таким образом, Московское княжество оказалось единственным, дерзнувшим противиться воле нового повелителя Золотой Орды. Дмитрий Донской не только не явился к хану с изъявлением покорности, но и решил оказать сопротивление: оставив в столице сильный гарнизон (а также все свое семейство), он отправился в Кострому, где намеревался собрать дополнительные силы для борьбы с ханом. {468}
Однако великий князь не успел реализовать свой план. После того как москвичи в течение трех дней успешно отбивали штурмы ханских воинов, Токтамыш решил прибегнуть к военной хитрости, граничившей, впрочем, с прямым вероломством. Находившиеся при нем нижегородские княжичи Василий и Семен Дмитриевичи поклялись москвичам, что хан не желает разорять Москву и готов удовлетвориться сдачей города и символическим выкупом. Поверившие москвичи отправили к хану посольство, однако, когда открылись городские ворота, ханские войска ворвались в город и устроили настоящую резню. После избиения жителей и грабежа Москва была превращена в руины. Это случилось 26 августа г. Также войсками Токтамыша были взяты Серпухов, Переяславль и Коломна. {469}В результате были ликвидированы все положительные для Руси последствия и соглашений с Мамаем, и победы на Куликовом поле. Великому князю пришлось вновь признать зависимость от Золотой Орды и выплачивать ей «выход», а в качестве заложника к хану был отправлен княжич Василий Дмитриевич, старший сын великого князя. Впрочем, Токтамыш не лишил Дмитрия Ивановича великокняжеского титула, хотя его конфликтом с Москвой тут же попытался воспользоваться тверской князь Михаил Александрович, чтобы перехватить у Дмитрия великий стол. Более того, даже «выход» с Московского княжества был ограничен 4 000 рублей. {470} Эти действия в какой-то степени примирили хана с его московским вассалом. И после смерти Дмитрия Донского в 1389 г. его 19-летний сын был торжественно возведен на великокняжеский стол послом Токтамыша – «царевичем Уланом». Впоследствии и новый великий князь, и другие русские князья неоднократно ездили в Орду и постоянно платили «выход». {471} В 1392 г. Токтамыш выдал Василию Московскому ярлык на владение Нижним Новгородом (чего так долго и безрезультатно добивались прежние московские князья, начиная с Ивана Калиты), а также на Тарусу и Мещеру. {472}
Мирные отношения с Русью оказались очень полезны для Токтамыш-хана в связи с последовавшими вскоре событиями.
В 1383 г. Токтамыш совершил еще одно успешное военное предприятие: он сумел вернуть Золотой Орде Хорезм. В 1361 г. хорезмские наместники из династии Суфи (они принадлежали к потомкам Узбек-хана по женской линии {473}) провозгласили себя независимыми правителями, не признавая власть «пришлых» сарайских ханов. В 1379 г. Тимур завоевал Хорезм и присоединил его к Улусу Чагатая. Токтамыш решил «восстановить историческую справедливость»: он вторгся в Хорезм, при полной поддержке местного населения выбил оттуда наместников Тимура и назначил правителем своего темника Сулеймана-Суфи – племянника правителей Хусайна-Суфи и Юсуфа- Суфи, свергнутых Тимуром. Токтамыш решил совершить это поступок, столь недружественный по отношению к прежнему покровителю, когда узнал, что Тимур не сможет оказать ему активное сопротивление: часть чагатайских войск сражалась в Иране, а часть была отправлена в поход на Могулистан. {474} Кроме того, и сам Тимур, вероятно, сознавал, что Хорезм являлся частью Золотой Орды, и вынужден был (по крайней мере, на время) смириться с его потерей. {475}
После этого успеха (как оказалось, последнего в его карьере) в завоевательной деятельности Токтамыша наступило затишье, продлившееся около трех лет. Надо полагать, в это время хан старался навести окончательный порядок в системе управления в уделах. Нумизматические данные дают основание говорить о попытке проведения им также и денежной реформы. {476} В процессе этой повседневной деятельности новый хан, по-видимому, впервые выказал себя не слишком-то эффективным правителем, что не проявлялось, пока он вел активные завоевания. Первые восторги подданных по отношению к объединителю Золотой Орды стали сменяться глухим недовольством.
А в 1386 г. Токтамыш столкнулся и с первым заговором, о котором источники сохранили весьма скудные сведения. Так, согласно летописному сообщению, хан казнил свою супругу по имени «Тавлунбека». {477} Этим же годом датированы и таинственные монеты с именем хана Бердибека. {478} По-видимому, против Токтамыша был составлен заговор с целью замены его на троне потомком Бату. Вероятно, его участниками стали бывшие приверженцы Мамая во главе с его вдовой Тулунбек-ханум, которая в результате и поплатилась жизнью.
Некоторые участники заговора во главе с мангытским эмиром Идигу (Едигеем русских летописей) бежали и нашли прибежище в Мавераннахре, при дворе Амира Тимура, который с этого времени стал охотно принимать ордынских царевичей и вельмож, недовольных Токтамыш-ханом – а таких год от года становилось все больше и больше.
Возможно, именно радушие правителя Чагатаева Улуса по отношению к врагам Токтамыша послужило поводом для ухудшения отношений между двумя правителями, поскольку в следующем году хан развернул боевые действия в Закавказье, предъявив права на территории, которые Железный Хромец уже считал своими. Но это был именно повод, поскольку причины активизации военной деятельности Токтамыша крылись, скорее всего, в настроениях его приверженцев: их не устраивало мирное прозябание в Сарае или
