Она сплюнула мне под ноги вместо ответа. Бесполезная трата времени.
— Ра!
Я не поняла, кто закричал — Рик, Триэр или кто-то еще. Ветер шевельнул пряди мягких волос. Закрыв глаза и вслушиваясь в дыхание Вечности, я снесла Диру голову.
Часть 3
Триэр ушел тем же днем. Я сидела на поваленном бревне, вытянув ноги, и раздумывала о том, как поступить дальше. Рик молчал, разглядывая меч. Это молчание было мне непривычно, но человек не желал со мной разговаривать. Когда я отвернулась от трупа Диру, его зеленоватые глаза меня поразили. Они выражали всю глубину неприятия, презрения, изумления, смешанного с разочарованием; эти эмоции выливались, обретали свой голос, заставляли увидеть все так, как видел происходящее он. Рик умел очень красноречиво смотреть.
Я рассматривала шпиль Иглы, который ярко переливался алмазной пылью. Дорога лилась тонким ручейком между редеющими кустами каори, спускаясь к городу; с места, где мы спрятались, можно было разобрать подходы к поселению Лордов Лжи, отыскать самый незаметный путь, но я все равно не собиралась скрываться. Рука до сих пор не действовала, и я не знала, как избавиться от нежеланного дара Делла Мор. Внутри появилось сомнение, и даже ритуальная молитва, привычно увенчавшаяся эхом Смерти, не дала мне покоя. Я достала серп и прикоснулась к холодной поверхности губами.
Около Иглы шумел прибой жизни — повозки сновали туда-сюда, развозя вечно занятых Лордов Лжи, продолговатые здания разных советов и библиотек, заполненных доверху книгами и свитками, омывались ленивыми струйками прохожих. Перед взмывающей вверх белой башней находилась небольшая площадь, которую называли Колесо Времен. Раньше здесь проводились магические обряды, каждый угол Колеса занимал идол с начертанными знаками силы; чувствовалась колдовская мощь и сейчас. Лорды успели подготовиться к встрече — Колесо пылало, переливалось, защищая цитадель Лжи, увитую строками из искаженных писаний.
— Я ощущаю волнение. Могу сосчитать по пальцам такие моменты, — проговорила я. — Тагот говорил, что всегда приходит время совершить невозможное. И когда оно наступает, нужно сделать шаг, пусть даже он кажется слишком трудным.
Рик поднял бровь:
— Тебе стоило бы совершить невозможное, когда ты стояла перед той девушкой.
— Я должна была пощадить Диру? — иронично поинтересовалась я. — Чем она отличается от череды убитых мной даройо? Ничем. Те же мотивы и то же поведение. Которое должно быть наказано. Почему ты так смотрел на меня?
— Какая разница, Ра. Я увидел, с каким удовольствием ты делаешь то, из-за чего другие сходят с ума. Я увидел, как ты наблюдаешь за лицом Триэра — с любопытством, не больше. Как ты, прекрасно сознавая, что делаешь, разрушаешь связи, которые непривычны для вас. Так нельзя поступать с людьми, — произнес Рик, вкладывая меч в ножны. — Просто нельзя. Есть нечто важнее твоего пресловутого долга.
Я позволила себе усмехнуться, чувствуя, как продвигается вглубь лед Делла Мор:
— Мы не люди.
— Это
Затем Рик снова стал спокоен и невозмутим, он отвернулся, не желая продолжать разговор. Если раньше такое определение меня бы только обрадовало, то сейчас я увидела в этом обвинение. Иглы холода вонзились чуть глубже.
— Я не понимаю… — я попыталась размять пальцы, но они не ощущали прикосновений.
— И не поймешь, — веско подытожил Рик. — Надеюсь, я либо быстро сдохну при штурме этой белой дряни, либо ты все-таки доставишь меня за край Ущелья. Меня утомили вечные сумерки и вечные убийства. Я хочу удобно устроиться на лавке и выпить пива.
Знаки на серпе полыхнули, когда я разрезала им воздух.
— Ты будешь моей зэн? — поинтересовалась я, глядя на нахмуренное лицо человека.
Братья враждебно зашевелились в тенях.
— Нет, — отрезал он.
— Тебе придется выполнить эту роль, ведь ты считаешь, что я виновата, — я стала расшнуровывать ботинки одной рукой. — И я тоже чувствую, что что-то не так. Поэтому я хочу…
— Да мне наплевать, чего ты хочешь, — выругался Рик. — Я не буду участвовать в этом балагане. Какой смысл в том, чтобы резать себя, когда у тебя и без того не действует рука?
— Это мой долг, — пожала плечом я.
— Это глупость, Ра, — мягко произнес человек.
— Вряд ли кому-то из людей предлагалась подобная вещь, — сказала я и вдруг вспомнила историю Тагота и Мьеле.
— Эта роль мне не подходит, — сурово отверг предложение он и отошел ближе к дороге, раскрывая сумку.
Эйлос и Тарен возникли из-за деревьев, толпящихся сзади темной стеной, и приблизились, касаясь меня плечами. Они снова были недовольны, но теперь их недовольство было приглушено. Все как-то размывалось, и я поднялась, собираясь с мыслями. Тарен дотронулся до немеющей руки, дунул на нее. На коже появлялись капельки влаги — я становилась слишком холодной.
— Тебе нужно преодолеть разлад, — сказал брат, устремив взгляд к Игле. — Иначе мы обречены на поражение.
— Я слышал о таком, — Эйлос наклонился к моему уху, напоминая о Пути. — Так происходит всегда, когда служение Серой Леди пытаются заменить чем-то более близким и понятным. Ты перестаешь быть героем Детей Лезвия, превращаешься в телохранителя человека.
Я взглянула на Рика, но он спустился чуть ближе к городу, погруженный в раздумья. Ветер шевелил наши плащи, и алая птица взмахивала крыльями. Запах братьев проникал в ноздри, окрашивая мир в те цвета, к которым я привыкла.
— Зато мне неведомы такие истории, — я прижалась щекой к груди Тарена, и тот начал разминать мою онемевшую руку.
— Преступив одну грань, легко переступить их все, — тихо говорил Эйлос, и я закрыла глаза. — Есть лишь один закон — голос Серой Леди. И он одобрил все, что ты сделала. Жалеть о гибели ничтожного противника, который даже не отнял много времени, — недостойно Детей Лезвия. А Черный Лучник просто позволил себе слабость, за которую будет расплачиваться.
— Твое мастерство сейчас приблизилось к уровню Адепта, — Тарен шутя дунул мне в висок, и они с братом переглянулись, обретая насмешливую отстраненность. — А, быть может, ты уже превзошла его. Ты не должна отступать только потому, что какому-то шумному смертному что-то не нравится.
— Вы знаете выход? — я поежилась, убирая с лица волосы.
— Конечно, — Эйлос блеснул красивыми глазами. — Убить его.
— Я могу сделать это для тебя, — предложил Тарен игриво и оттого особенно жестоко.
Он тряхнул рукой, выращивая смертельные лезвия, и скрестил их с мечом Эйлоса. Братья фыркали, находя удовольствие в битве, и ожидали решения. Я взглянула на Рика, который лениво подставлял лицо ветерку. В нем всегда оставалась расслабленность, присущая Чарующим, стремление к удовольствиям, далекое от аскетизма даройо. В его усмешке, в глазах, плохо выбритом лице и жестах проскальзывала аристократичная ленца, идущая вразрез с напряженно-небрежной манерой держать себя. Я вспомнила старинную сказку. «Принц был демоном. Демон был принцем». Представив, как легко, незаметно для него, Тарен убьет человека, я тихо хмыкнула и качнула головой.
— Я обещала защищать его, Тарен, — сказала я. — Не стоит преступать еще одну грань.
— Тогда тебе не стоит искать в нем что-то общее с собой, — брат не рассердился, убрав лезвия. — Хотя другого ответа я и не ждал.
