записаны в дневнике, в том числе и адрес Титти. Свобода мне вскружила голову, и я забыл запастись адресами. Оставался телефон сына Олигарха, звонок проходил, но трубку никто не брал. Мустафа предложил пойти и переночевать у него, я не хотел доставлять хлопот старику и отказался.
— Мустафа, спасибо! Я сейчас заряжу свой телефон, куплю новую симку и буду звонить Стефану, раз сигнал проходит, значит, рано или поздно возьмет трубку.
Адвокат обнял меня, оставил свой номер телефона и адрес и поехал домой. Он правда был хорошим человеком, но я его не винил за отказ довести дело до конца, живя в такой стране, и собственной тени поневоле начнешь бояться.
Я зашел в дежурку и попросил розетку подзарядить телефон, мне разрешили. Затащил чемодан поближе к себе, достал подзарядку и подключил к телефону.
Через полчаса в участок зашли две зареванные девушки-туристки лет 20–22, я только глянул на них и сразу признал россиянок. Они подошли к дежурному, молодому толстому арабу лет 27, тот, вытянув ноги на стуле, наслаждался одиночеством.
Девчонки начали что-то мямлить на ломаном английском, я понял только одно слово «телефон». Араб развел руками и спросил по-арабски, по-французски и по-испански, чего они хотят. Похоже, те в языках не сильны, так как не поняли, что он спрашивал. Снова плюхнулся на стул и вытянул ноги.
— Девчонки, что у вас случилось? — задал им вопрос на родном языке.
— Ой, а вы русский! — обрадовались они.
— Русский, что произошло?
— Вы знаете, мы пошли на ужин, а деньги и сотики оставили в номере под подушкой, а когда пришли — их там нет! Украли! А мы только приехали! Теперь даже домой позвонить не можем!
— Много денег было?
— Полторы тысячи долларов! Год собирали! — сказали и снова заревели.
— Ладно, попробую вам помочь, — успокоил их я. — Вы в каком отеле остановились?
— «Шамс эль хана», номер 609.
Меня как водой окатило, лавиной нахлынули воспоминания! Номер 609, через стенку от нашего 610! Мне показалось, что все, что со мной произошло, — это сон, я сейчас проснусь, и сюда войдет она, Наталья! Живая, здоровая и, улыбаясь, попросит помочь этим простушкам. Я даже хотел выскочить на крыльцо, чтоб встретить ее, но стоп! Откуда я понимаю арабскую речь? Значит, это не сон!
— Добрый вечер, господин офицер! — обратился я к полицаю. — Тут русских туристок ограбили, надо бы помочь.
— Пусть завтра приходят!
— Какой завтра! Отелями «Хана» банда хромого Рияда занимается, тебе это не хуже моего известно. Завтра они телефоны продадут, деньги просадят! Надо сейчас их брать!
— Откуда ты такой умный? — зло поинтересовался дубак.
— Ты же знаешь, из тюрьмы!
— Если такой умный, может, и скажешь, где их теперь искать?
— А чего тут знать-то? Сейчас сидят где-нибудь в ближайшем кафе и радуются. Не теряй время, бери наряд и хватай их.
Девчонки стояли, раскрыв рот, слушая, как я на арабском беседовал с шуртый (полицейским), еще больше они удивились, когда через час в участок притащили прыщавого юнца лет 20 и их телефоны и деньги, правда, мерзавец успел потратить долларов 10 или 20, отдал тому, кто его впустил и навел, это, как правило, работники отеля.
Пока сидел в тюрьме, мне рассказали почти о всех группировках в городе и их главарях, с некоторыми был знаком лично. Особенно интересовался отелями «Хана», так что при желании мог проводить экскурсии по криминальному Суссу.
Арабские бандиты особой оригинальностью не отличались, российские деньги просаживали в ресторанах и барах, тратились на шлюх. Поэтому и искать их надлежало именно в этих местах. Полицаи знали их всех в лицо, только те откупались, и задерживали, когда чересчур перегнут палку, ограбят скандального иностранца или начальство требует план по посадкам.
Нашему туристу кажется, что если его обворовали, или избили, или ограбили в Тунисе, то злодея никогда не найдут. Это глубокое заблуждение, дальше своего района бандиты не лезут, за «работу» на чужой территории и убить могут. Поэтому, если знаешь хорошо язык, то всегда есть шанс вернуть похищенное и наказать преступника.
Все полицаи хорошо знают свой район и тех, кто там «промышляет». Сколько раз я слышал эти хвастливые рассказы, как «разводят» туристов-лохов. А знал бы этот турист хотя бы французский, пришел в полицию, обстоятельно все изложил, а если б еще приметы обрисовал, то еще неизвестно, кто бы лохом оказался.
А то, к примеру, стащат у туриста на пляже фотоаппарат дорогой, он стоит, не зная, что делать, посмотрит по сторонам и махнет рукой, а воры в это время сидят в кофейне и весело ржут, как они очередного лоха «сделали».
По большому счету прихлопнуть все это бандитское племя при желании можно одним махом, только вот беда: не хочет особо-то их никто ликвидировать. Большинство шуртый живут с этого, как у нас говорят, «крышуют», так зачем резать курицу, которая несет золотые яйца.
Имущество девчонкам вернули, они обрадовались, реветь перестали, стали благодарить меня. А полицай им и говорит, приходите, мол, завтра заявление напишете. А я говорю, а почему не сегодня? «Сейчас некогда, давайте завтра, а хочешь, напиши за них». — «Я говорю по-арабски, а пишу плохо, давай ты сам напишешь, а я продиктую». — «Нет, завтра!»
Ну, понятно, туристки придут завтра, а воришку этот хмырь сегодня уже отпустит, пусть дальше для него «золотые яйца» несет. А завтра другая смена будет, и их пошлют куда подальше. Скажут типа пишите, только на суд надо приехать будет сюда в Тунис, а если не приедете, то и заявление принимать не будем.
Я им объяснил, как мог, да они уже успокоились, говорят, вернули все и ладно, будем теперь телефоны при себе держать, а деньги в сейфе на ресепшене. На том и распрощались, на дорожку посоветовал им на такси ехать, только долларами не рассчитываться, пусть до отеля довезет, там, на ресепшене, поменяют на динары и в динарах отдадут, обычно в любой конец города за пять динаров уехать можно. А доллары отдадут, а у них меньше 10 не было, таксист обязательно скажет, что сдачи нет. Все хотят туриста облапошить, таксисты не исключение.
Телефон у меня к этому времени зарядился, я спросил у полицая, где симку купить можно, а оказалось, что в этом районе до утра нигде не купишь, может, и соврал специально, мстил за то, что жопу его со стула оторвал и заставил туристкам помочь.
Попросил его телефон, сказал, что денег мало, вижу, гад мстит, но тут что я могу сделать, наверное, с адвокатом ехать надо было.
Часам к 23–00 еще полицаи подтянулись, есть стали и меня угостили, дали жареную курицу и фасоль с острым перцем, смотрят, как я по-арабски хлебом ем, говорят, молодец, как мы ешь. Спросил, есть ли поблизости гостиница, переночевать надо. Имеются, говорят, но дорогие больно. Может, где в кабинете можно на топчане поспать? Гогочут, не положено! Ладно, думаю, здесь до утра в дежурке перекантуюсь, а утром в столицу все равно отвезут, а деньги сэкономлю, на билет до дому.
Сел в углу на стуле, ноги на чемодан положил и заснуть попытался. После полуночи начали задержанных приводить. Первыми трех девок доставили, в коротких юбках, в футболках без лифчиков, губы яркой помадой накрашены. Две страшные и толстые, а третья ничего, на училку младших классов похожа. Перегаром от них разит за километр, вот тебе и арабские девушки!
Но это не девушки оказались. Та, которая на училку похожа, стала вдруг молодому полицаю подмигивать и рот так эротично языком облизывать, он со стула вдруг соскочил и в морду ей кулаком двинул. Девка как тряпочная на пол слетела, а полицай давай ее сапогами пинать, и все, я заметил, по сиськам, да по животу больше старался попасть. Бьет и орет: «Энти, кахба! Энти, кахба! (Ты, проститутка!)».
Да бьет, как принято в полиции Туниса, основательно минут так 10 пинал ее, взмок весь, подустал. А девка молчит, только постанывает в такт ударам, видно, опытная, знает, будет орать — еще дольше бить
