проявила хоть какой-нибудь интерес к Грегу, Роуз или ко мне.
Это к тебе у нее был интерес, Стивен, хотелось ей крикнуть прямо ему в лицо. Забыл?
Миранде всегда казалось, что отношения между Стивеном и его мачехой складывались неважно и вконец испортились, когда он достиг зрелости. Наивная дурочка! Та ночь жестоко вразумила ее, быстро расставив все точки над «i».
Разговор со Стивеном о Ванессе грозил смести все преграды на пути сокрушительной лавины воспоминаний.
— Я держал связь и с Дугласом, — вяло заметил Стивен. Тяжелое молчание воцарилось в машине. — Он никогда не скрывал, как рад твоим визитам, — продолжал он изменившимся голосом.
— Мне тоже хорошо с ним, — призналась Миранда, задумываясь о том, насколько подробно мог дядя передавать содержание их разговоров. Впрочем, в своих беседах они старательно обходили темы, связанные с покинувшим отчий дом Стивеном.
— Но мы отвлеклись. — Эти слова вернули ее к действительности. — И я не могу обсуждать это за рулем, — проворчал он, съехал на обочину, выключил зажигание и повернулся к ней.
Миранда взглянула на часы.
— Мне сейчас некогда, — начала она, но он только махнул рукой.
— Пять минут ничего не изменят. Просто мне нужно убедиться, что ты представляешь себе все подводные камни индустрии звукозаписи. А я знаю о них не понаслышке.
Миранда на мгновение представила себе Стивена в экипировке рокера и фыркнула.
Он недоуменно уставился на нее и слегка пошевелился, поправляя ремень безопасности. Это движение вдруг напомнило о его близости, и улыбка сошла с лица Миранды. Вылинявшая ткань джинсов не могла скрыть очертаний мускулистых бедер. У нее перехватило дыхание.
— Что тут смешного? — спросил он, явно не замечая, что с ней творится.
А то, что сам он на мгновение словно окаменел от напряжения, — да нет, конечно же, ей это просто померещилось.
Миранда взяла себя в руки.
— Ты сказал: «не понаслышке»? Мы и не подозревали, что тебе приходилось петь на сцене. Я как представила тебя с волосами, выкрашенными в малиновый цвет, и подведенными глазами…
— Ну, придумаешь тоже. — Стивен поморщился. — Я имею в виду одну знакомую.
Боль раскаленным стальным прутом пронзила Миранду, разом отбросив ее в черную пустоту последних четырех лет. Значит, девушки были. Нужно было обладать редкой наивностью, чтобы допустить иное. Притягательная сила его мужского обаяния была известна ей также отнюдь не понаслышке.
— Это сестра одного из наших инженеров, — задумчиво произнес он, вглядываясь вдаль. — Ее оригинальные записи расходились плохо, а скатываться к традиционной пошлятине не позволяла гордость. Начала с алкоголя, а потом села на иглу.
— Наркотики? — Миранда недоверчиво покосилась на него. — Тебе не кажется, что это уже слишком? Я даже не знаю, где их берут!
— Не беспокойся, они найдут тебя сами. Я видел, как это происходило с Келли.
— Здесь не Америка, Стивен. И что за странное недоверие? Я не склонна искать утешения в наркотиках, как бы низко ни пала.
Да и падать-то больше некуда, добавила она про себя. Это ты толкнул меня, Стивен. Но я поднялась без твоей помощи.
— Уверен, что Келли тоже так думала. Было невыносимо смотреть, как быстро она деградировала.
— Похоже, ты был не сторонним наблюдателем, — скривила губы Миранда.
Стивен вздрогнул и поднял голову.
— Как прикажешь это понимать? — вежливо осведомился он.
Она пожала плечами.
— Ты, судя по всему, спал с этой американкой.
— Мы работали с ее братом в одной фирме. Она еще совсем девочка. Ей было лет восемнадцать. — А мне было только семнадцать, когда я влюбилась в тебя, сказали глаза Миранды, устремленные на него в упор, и губы Стивена побелели. — Я был просто знаком с ней через брата, вот и все.
Миранда смотрела на него с бессознательным укором во взгляде, и Стивен, пробормотав проклятие, опустил голову. Темная прядь упала ему на глаза, пробудив в молодой женщине волну смятенных желаний: ей хотелось вернуть завиток на место, пригладить, ощутив пальцами его шелковистую упругость.
— Тысяча чертей, Миранда, с какой стати я перед тобой оправдываюсь?
— И правда, что это на тебя нашло? — Она вонзала в него шпильки с непонятным для себя самой остервенением, цепляясь к каждому слову, в то время как другая часть ее существа, цепенея от ужаса, наблюдала за этой сценой.
— Я лишь хотел подкрепить примером свои соображения по поводу шоу-бизнеса, а была в данном случае постель или нет, к делу не относится.
— Но она была? — продолжала настаивать Миранда. Боже праведный! Где ее гордость?!
— А если и так, какое это имеет значение? — вспылил он наконец.
Она опустила глаза, скрывая свою боль. Лучше оглохнуть от безмолвного крика, раздирающего душу.
Стивен громко вздохнул.
— Я всего лишь хотел сказать, что устремления Грега не обязательно совпадают с тем, чего хочешь ты.
— Не слишком ли много ты на себя берешь? Откуда тебе известно, чего я хочу в этой жизни?
— Я просто знаю тебя и…
— Знаешь меня?! — перебила она, неестественно рассмеявшись. — Или думаешь, что знаешь? — добавила она, сознательно провоцируя его, но он не смутился. Чего она добилась?
— Ты никогда не была такой, Анди. — Его голос звучал печально и немного неуверенно.
Нужно поскорее закончить этот опасный разговор, пока она не выдала себя неосторожным словом. Ручаться за свою выдержку Миранда уже не могла.
— Какой же?
— Озлобленной. Враждебной.
О, Стивен! Разбитое сердце требовало побольнее ранить этого человека, отыскав самую уязвимую точку. Да, она — сама враждебность и озлобленность. Но разве не он направлял из прошлого разящие стрелы? Вот только кровью почему-то истекает она…
— Наверное, с годами черствею, становлюсь циничнее, — устало сказала Миранда. — Как и все. Не переживай из-за меня, Стивен. Я не окажусь на дне, как твоя американская подружка.
— Келли не была мне подружкой… — Он оборвал фразу и нечленораздельно выругался, крепко вцепившись в руль.
Злится. Но одновременно происходило и что-то еще, темное, непостижимое и непредсказуемое, отчего она инстинктивно вжалась в спинку сиденья.
— Это все слова.
— Ты никогда не была такой стервой, Миранда.
— Жизнь всему научит, — с вызовом ответила она и, увидев его лицо, выставила вперед руку, словно ожидая пощечины. — Ну, хорошо. Эта Келли была твоим задушевным другом.
Миранда попыталась как можно дальше отодвинуться от беспокоящей близости его мускулистого торса, но, к своему ужасу, обнаружила, что ее рука скользит по его рубашке, и ткань, нагретая его телом, обжигает ей пальцы. Это наслаждение было сильнее неизбежной боли. Дышать она не могла. Только стук собственного сердца отдавался в ее ушах.
Они сидели так целую вечность словно в невидимом плену друг у друга, пока на ее ладонь не легли пальцы Стивена. Прежде чем отдернуть руку, она успела почувствовать, каким нежным было его прикосновение.
— Миранда!
Кажется, ее усилия подтолкнуть его к последней черте наконец вознаграждены. Но, играя с огнем, она
