Кеннеди, но теперь нужно было заручиться поддержкой лос-анджелесского отделения полиции. Поскольку я отрезал себе путь к отступлению, я сказал Кеннеди еще кое-что, необходимое для осуществления моего плана, и отправился сжигать остальные мосты.
В течение двух часов после ухода из квартиры Гранта я был полновластным владыкой, даже несмотря на то, что временами меня снова охватывал страх. Но имея за собой Кеннеди и его фирму, я получил поддержку от всех, включая полицию. Мне даже разрешили снимать фильм на месте убийства и в доме Трентов в их отсутствие. От полиции я получил кое-какие дополнительные сведения. Временем смерти Кельбы по-прежнему считался промежуток между двумя и тремя часами ночи. Удар, нанесенный Кельбе бутылкой из-под виски, которую нашли и обследовали, но без результатов, был достаточно силен, чтобы вызвать сотрясение мозга, но причиной смерти было погружение в воду, которой она захлебнулась, когда упала или ее столкнули в бассейн.
Я договорился с двумя актерами, что они приедут в дом Трентов, потом позвонил в контору Иоланде.
— Хэлло, это Скотт. — Я дал ей адрес и сказал: — Захвати свое бикини и приезжай. Будешь сниматься в фильме.
Ее восторженный писк прервал мои слова, но я продолжал:
— Успокойся. Это совсем крошечный фильм. И ты будешь исполнять в нем роль трупа.
Писк прекратился, она задала мне несколько вопросов, на которые я ответил, и сказала, что уже в пути.
Собственно съемка заняла всего полчаса. Я знал, что мне нужно. Некоторое время ушло на беседу со съемочной группой, с двумя актерами, которых я отвел в сторону и объяснил, что им предстоит сыграть. В десять минут седьмого все было готово для сеанса.
В демонстрационном зале фирмы собралось одиннадцать человек: девять участников вечеринки, включая тех, с которыми я еще не говорил, Иоланда и я.
Алан Грант явился, наполовину протрезвев и страдая от боли. Я успел до этого еще раз поговорить с ним, но теперь он помнил даже меньше, чем при первой нашей беседе. У него не было ни малейшего представления о том, кого он видел на лужайке у бассейна, он ничего не помнил о своем падении из окна. Миссис Френч была доставлена сюда полицейскими. Последние не остались в зале, но двое стояли тут же за дверью. Я вышел вперед и остановился перед белым экраном, лицом к своим немногочисленным зрителям. Я выждал, пока все затихли. Я весь покрылся потом, но не только от естественного волнения. Кондиционер жужжал довольно громко, но тем не менее в зале было довольно жарко. Прекрасно, подумал я, все так, как мне нужно. Я надеялся что поддам им достаточно жару, чтобы поймать убийцу. Оглядев всех еще раз, я начал говорить.
— Вы все отчасти знаете, по какой причине вы здесь. Это потому, что вчера на вечере, на котором вы все присутствовали, была убита Кельба Мэллори. Убил ее один из вас. Я знаю, кто это, и собираюсь сейчас рассказать вам, а точнее показать, кто и как это сделал. Сегодня группа на студии, и мы вместе сняли фильм, воспроизводящий убийство, совершенное этой ночью.
Я сделал паузу и обвел всех взглядом. Джей Кеннеди в упор смотрел на меня все с тем же угрюмым выражением. Миссис Анастасия Френч, сидевшая рядом с мужем, поднесла руку к горлу, губы ее полураскрылись, лицо побледнело и, казалось, она вот-вот лишится чувств. Саймон Френч, хмурясь, жевал губу. А.А. Портер сосредоточенно смотрел на меня, время от времени кивая своей крупной головой. Эвелин Друид и мисс Ле Брак не сводили с меня глаз, сидя на своих местах. Мистер и миссис Трент держались за руки, и она что-то говорила мужу.
Помолчав несколько секунд, я продолжал:
— Одно слово убийце. Вы можете облегчить дело и для себя, и для других, если скажете обо всем сейчас.
Я не ожидал никаких результатов, они и не последовали. Я сказал:
— Этот фильм снимался днем с участием актрис и актеров, но когда будете смотреть, вообразите, что это происходит между двумя и тремя ночи. Вы все знаете, где были в это время, включая и убийцу. — Я улыбнулся. — А теперь, простите за выражение, посмотрим на этот пустячок.
Я прошел к своему месту и сел рядом с Иоландой. В темноте преступник увидит сцену убийства, момент смерти. Его напряжение и внутренняя агония будут, несомненно, все время возрастать. Он будет обливаться потом от страха. А потом, если я правильно все сделал, он не выдержит и выдаст себя.
Как только я взмахнул рукой, свет в зале погас и в наступившей темноте слабо засветился экран. Сеанс начался. Фильм не был озвучен, и тишина нарушалась лишь шорохом одежды об кресла, когда кто-нибудь менял положение, жужжанием кондиционера, чьим-нибудь тяжелым вздохом или покашливанием.
Действие на экране открывалось картиной дома Трентов, переносясь к бассейну и от него, через лужайку — к задней стене дома. Никого не было видно. Потом в кадре появился актер, изображающий Алана Гранта. Он брел, иногда слегка пошатываясь, в руке у него была уже начатая бутылка бурбона. У кустов он опустился на траву, именно в этом месте, где Грант впал в беспамятство. Крупным планом было показано, как он осушил бутылку и отшвырнул ее в сторону, где она и осталась лежать, заполнив собой кадр. Но вот она как бы растворилась, превратившись в лицо Иоланды-Кельбы. Иоланда повернулась и, обогнув угол дома, побежала к бассейну. За ней бежал актер, играющий роль Саймона Френча. На краю бассейна оба упали в траву. Он был в плавках, Иоланда — в бикини. Один поцелуй, ничего больше. Потом камера взяла выше, медленно обвела справа налево лужайку, задержавшись на миг на пустой бутылке в траве, и остановилась на фигуре Алана Гранта, который в этот момент пошевелился, поднял голову и уставился в сторону бассейна. Глаза его расширились.
Все это время в зрительном зале царила тишина, но, следя за действием на экране, я пожалел, что фильм не озвучен. В этом месте следовало дать взрыв звуков, всплеск музыки, что-то, что бы указало, что это наивысшая точка, начало кульминации. Но я услышал нечто не менее важное — фактически даже более важное, быстрый, резкий звук внезапного вздоха. На слух трудно было определить, откуда он шел, но я уже знал, кто это. Тут в кадре появилась рыжеволосая женщина. Она вышла из боковой двери, огляделась и направилась к бассейну. Миссис Френч, должно быть, первая поняла, кто та женщина, которую изображала актриса.
Рыжая подошла к бассейну, остановилась, увидев две прильнувшие друг к другу фигуры, бросилась к ним, размахивая руками, губы ее двигались, будто она что-то кричала. Но те двое не отпрянули друг от друга. Миссис Френч, та, что на экране, развернулась с искаженным лицом, увидела в траве бутылку, схватила ее и, снова повернувшись к ним, подняла руку, готовая нанести удар. В этот момент в зале раздался женский крик: «Прекратите это! Прекратите!» Пронзительный крик в молчаливой аудитории произвел впечатление мощного удара.
Сеанс тотчас прервался, в зале вспыхнул свет. Анастасия Френч стояла, прижав к щекам руки, закрыв глаза.
— Не показывайте дальше. Пожалуйста! Я все скажу.
Медленно нарастающее напряжение оказалось выше ее сил. Значит, у меня все в порядке. Возбужденно, без пауз, миссис Френч рассказала почти слово в слово то, что уже рассказывала мне раньше. Но теперь она продолжала:
— Я ударила моего... мужа. Он побежал. Я ударила ее, Кельбу, несколько раз. Господи, я не знаю, сколько. Я не хотела убивать ее. Я была вне себя от ярости. Я бросилась к своей машине, гнала ее несколько часов. — Рыдая, она закрыла лицо руками. — Я даже не знала, что я убила ее!
Я встал.
— Минутку, миссис Френч, — сказал я медленно. — Вы ее не убили.
Анастасия быстро обернулась и взглянула на меня. То же сделали все, кто был в зале. Теперь я владел ситуацией и вел их, куда мне было нужно, включая и того, кто действительно был убийцей Кельбы. Я преследовал не Анастасию Френч, но ее порыв сделал свое дело. Этот внезапно потрясший всех крик, ее взволнованные слова и рыдания еще больше усилили напряжение, объединившее всех эмоционально, всех, кроме одного из нас.
Она сказала, заикаясь:
— Как? Я...
— Она утонула, — сказал я. — Вы ее толкнули?
