— Может. — Никакой игривости, одна только скука в ее голосе.
Я лежал на ковре, на спине, и руки мои были подвернуты под меня. Я попробовал их вытащить и не смог. Кто-то крепко обмотал веревкой мои запястья, а когда я попробовал освободить их, то почувствовал, как веревка врезается в кожу. Правда узел был не очень тугой. Но какой бы он ни был, пистолет был всерьез и целился прямо в меня.
Вельма была уже полностью одета. Рядом с ней в кресле стояла пара дорожных сумок.
— Собираетесь куда-то? — спросил я.
Она кивнула.
— И я тоже?
— Она снова кивнула.
— Куда?
— Разве это важно?
— Важно.
— Напрасно. Вы проедете с нами только часть пути.
Ее тон мне не понравился. Она вдруг утратила всю свою женственность.
Я лежал на спине и тихонько дергал веревку, потом начал немного сильнее.
— Лежите смирно, — сказала она. — Совсем смирно. Я ведь не промахнусь.
— Конечно, нет, на таком-то расстоянии.
Это было третье покушение на меня, но я все еще держался. Я все еще был жив и напряженно соображал, пытаясь найти в ее позиции какое-нибудь слабое звено. И тут мне в голову пришла одна идея. Не бог весть какая, но все-таки идея.
— Вельма, — сказал я, — какого дьявола вы считаете себя женщиной? Вы готовы застрелить парня из- за кучки грязных никелей. Вы не женщина, а просто ведьма на помеле.
Она оскалилась и плюнула в мою сторону.
— Ну, ты! Заткнись!
Я старался говорить тихо, спокойно и как можно презрительнее.
— Ты просто вшивая шлюха. Одна из тех грязных, ползучих тварей, которые прячутся от солнца.
Я с минуту продолжал в том же духе, глядя ей в лицо. Я говорил вещи, которые никогда бы не смог сказать женщине, а потом плюнул на ковер у ее ног.
Это сработало. Ее лицо побелело, потом залилось краской. Она поднялась и пошла ко мне, оскалясь и громко дыша сквозь стиснутые зубы. Пистолет в ее руке все еще был направлен на меня.
Я подумал, что она сейчас выпустит всю обойму мне в живот. Мышцы мои напряглись и сжались, но тут я увидел, что ее левая рука тянется к моему лицу. Пальцы ее скрючились, и длинные красные ногти готовы были вонзиться мне в глаза и разодрать кожу на лице.
Я откатился от угрожающих пальцев и в то же время зацепил правой пяткой ее левую ногу. Подтянув левую ногу, я изо всех сил выбросил ее, метя ей в колено. Я услышал отвратительный хруст кости, и она дико закричала.
Вельма грохнулась на пол и выронила пистолет. Но мужество у нее было — в этом я не мог ей отказать. Пока я с трудом поднимался на ноги, она протянула руку, все еще стеная и плача, и нащупала пистолет. У меня не было выбора. Я шагнул к ней и приложил к ее виску свой ботинок десятого размера. Этого было достаточно.
Мне было немного стыдно за себя, но лучше шишка у нее на черепе, чем дырка в моем. Я отыскал кухню, нож для разделки мяса и через пять минут освободился от веревок и связал ими руки Вельмы. Она все еще не приходила в себя, я не счел нужным беспокоиться и связывать ей ноги.
Ее поездка куда бы то ни было явно сорвалась.
Чувствуя глубокую усталость, я снял трубку и позвонил в отдел расследования убийств. Даже гнусавый писк Керригана звучал почти приятно. Я объяснил ему, что он найдет в отеле «Брэндон», положил трубку и отправился выполнять последний пункт моего задания.
На этот раз я вошел с маленьким пистолетом Вельмы в руке. Дверь в дальнюю комнату была открытой, я тихо прошел туда по толстому ворсистому ковру. На маленьком столике в дальнем углу лежал мой пистолет.
— Вот так сюрприз! — сказал я.
Он резко повернулся, в глазах его отразился страх, десять волосков на губе задергались, как ползущая гусеница. Он открыл рот, но не издал ни звука.
— Филлсон, — сказал я, — я собираюсь переломить вас надвое. Вашим подручным следовало работать лучше. А вам не надо было поручать женщине стеречь меня. Я перешибу вам хребет.
— Подождите! — Это был жалкий писк.
— Подождать? Черта с два! Вы не ждали, когда Слиппи Рэнсик рассказал вам, как он уложил Лоринга у меня в конторе, и чуть не вогнали меня в панику. Вы не хотели запугать меня. Вы хотели убрать меня на случай, если Лоринг уже сказал мне про ваш шантаж. — Я сказал это сквозь зубы. — Вы не должны были снова его посылать, Филлсон.
Он был жалок, настолько он был испуган. Лицо его приняло цвет перестоявшегося теста. Он трясся, как полная матрона, прыгающая через веревочку.
— Я не знал, что делал, — лепетал он. — Я был не в своем уме. Отпустите меня. Я заплачу сколько захотите. Все, что угодно.
Я покачал головой.
— Не пойдет.
— Я дам вам тысячи, — прокаркал он. — Все, что имею.
— Нет. Зачем мне эти деньги. Но я отдам вам пистолет.
Я бросил маленький пистолет к своим ногам и следил за ним. У него вырвался слабый вздох, как будто внутри что-то треснуло, и он кинулся за пистолетом.
Я высчитал этот момент с точностью чемпиона и встретил его на полпути. Я въехал кулаком ему прямо в лицо, в самый центр, как будто старался расколоть его надвое.
Но я действительно старался.
Он подскочил в воздух, приостановился, а потом опустился на пол медленно и свободно, как резиновый пояс с полного человека.
Я сказал ему в затылок:
— Это за шишку на моем черепе, гнус. — Но он меня не слушал.
Может быть я действовал, как подонок, но когда человек старается отдать меня в лапы смерти, как делал это Филлсон, а потом решает провернуть это сам, я теряю всякую жалость, которую мог бы к нему испытывать.
Я огляделся и увидел то, что ожидал. Шестнадцатимиллиметровый кинопроектор, полное кинооборудование и несколько блестящих железных коробок. Все эти коробки были наполнены пленками. Одна катушка была уже вставлена в проектор. Я включил его и прокрутил пленку, глядя во все глаза. Это были ученики Филлсона, весь его художественный класс, и это меня ничуть не удивило.
Керриган был не очень доволен тем, как я справился с ситуацией, но молча жевал свою черную сигару, слушая мой отчет о событиях этого вечера.
— Филлсон премило все устроил, — сказал он в заключение. — Соковыжималка. Новый способ извлекать деньги. Он содержал класс и живую модель, но готов побиться об заклад, что ни она, ни ученики не могли отличить палитру от мольберта. Модель тоже была художником. Бельма Бейл — артистка по части выколачивания и выжимания, танцовщица в Сейбр-клубе. И время от времени также бармен с протезом, вместо ноги.
Я показал Керригану целлулоидную пленку, которую вытащил из дверной щели: полногрудая девушка, позирующая в костюме Евы с повязкой вокруг шеи. Возможно, это был тот треугольник из материи, который я нашел там же, в студии Филлсона.
— Это не обязательно Вельма, — сказал я, — но вполне возможно, что, когда ваша лаборатория сделает увеличенный снимок, мы увидим, что это она. У нее есть некоторые черты, которые трудно спрятать.
Керриган посмотрел пленку на свет и произнес:
