Джонни в тупом изумлении уставился на меня. Рот его раскрылся, но потом закрылся. Сжав кулаки, он сделал шаг ко мне. Парень покраснел от гнева, и от былой бледности не осталось и следа.
Я уже приготовился дать ему отпор, но что-то остановило Джонни. В его бледно-голубых глазах появилась хитринка. Он глубоко вздохнул, потом выдохнул и спокойно произнес:
– Уходите. Уходите отсюда, Скотт. Вы – частное лицо, и если будете мне надоедать, я... – Он угрожающе улыбнулся. – Обращусь в полицию.
Он стоял и нагло улыбался мне в лицо. Да, он конечно же прав. Частный детектив – лицо неофициальное, и если я поддамся эмоциям и позволю втянуть себя в драку, то легко могу загреметь в тюрьму. И я ушел.
После посещения театра «Вестландер» у меня стало еще больше вопросов, чем до него. Кэбота я нашел, но что касается остального, то сейчас я еще дальше от разгадки таинственных покушений на жизнь Илоны, чем раньше.
Подумав об Илоне Кэбот, я тут же вспомнил о ее тезке. Расспросив служащего сцены, где находится комната Илоны по прозвищу Венгерский Ураган, я вскоре уже стучался в дверь ее уборной. Оттуда послышался женский голос.
– Минуточку, – произнесла хозяйка уборной без всякого акцента. И тут же дверь открылась.
У этой девицы и Джонни Кэбота было одинаковое выражение лица. Казалось, она тебя сейчас укусит. Правда, не очень сильно. Проявив при этом присущий ей артистизм и страсть.
– Чем могу быть полезна? – мягко спросила она.
– Видите ли, я видел ваше выступление...
– А, хорошо. Проходите. – Я вошел внутрь, и она сказала: – Знаете, я ведь еще только учусь. Так вам понравился мой танец?
– Еще бы! Это было... очень мило.
– Замечательно! – воскликнула Илона и в восторге ударила кулаком о ладонь. – Замечательно!
Она была одета в куцый халатик, напоминавший короткую ночную рубашку и лишь слегка прикрывавший бедра. Голубой цвет халата выгодно подчеркивал белизну ее кожи.
– Я все время тренируюсь, – сказала она. – Знаете пословицу – нет предела совершенству.
– Сегодняшний танец был близок к этому пределу. – Я сделал ей комплимент.
– Большое вам спасибо за похвалу! – воскликнула Илона.
– Э-э, меня зовут Шелл Скотт.
Я сообщил ей, что работаю частным детективом, и попросил рассказать о Джонни Кэботе. Илона сказала, что это приятный молодой человек. Правда, она работает здесь чуть больше двух недель, а Джонни и того меньше, всего неделю, и она мало что о нем знает.
Илона почти ничего не могла рассказать мне о Джонни, но тут я вспомнил, как прореагировал Кэбот на имя Уэлч.
– А вы знаете человека по имени Уэлч? – задал я девушке тот же вопрос.
– Нет. – Она ходила по комнате, щелкая пальцами и разминая мышцы. – А кто это?
– Еще один детектив. Я так понял, что он разговаривал с вами пару недель назад. О каких-то давних делах.
– А, этот. Да, мы говорили с ним. А почему он вас интересует?
– И что же он хотел у вас узнать? – прямо спросил я.
Илона стояла перед зеркалом во всю стену, отрабатывая какое-то движение. Услыхав мой вопрос, она задержала на мне взгляд.
– Вы не против, если я буду заниматься? – вместо ответа спросила она.
– Нет-нет, – улыбнулся я. – Продолжайте.
– Я хочу, чтобы это движение было более плавным. С остальными я этого уже добилась.
– Истинная правда.
– Так о чем вы меня спрашивали? Ах да. Об этом детективе. Он поинтересовался только, не воспитывалась ли я в детском доме «Бантинг», здесь, в Лос-Анджелесе. А когда я ответила отрицательно, он поблагодарил меня и ушел. – И вдруг Илона издала дикий вопль, больше похожий на визг.
– Что с вами? – воскликнул я. – Вам плохо?
Но она продолжала заниматься.
– Нет, это я так специально кричу, – ответила Илона.
– Кричите? – изумился я.
– Да. Знаете, когда мое представление приближается к концу, я вхожу в такой раж, что испускаю пронзительный вопль. Это очень возбуждает.
– Понимаю. Пожалуй, это и вправду возбуждает. Значит, Уэлч спрашивал вас о детском доме «Бантинг». Что ему там нужно?
– Не знаю. Он только спросил, а потом ушел.
– А вы до этого его когда-нибудь встречали?
