– Нет. И после – тоже нет.
– Он, случайно, не друг Джонни Кэбота?
– Не знаю. Впрочем, сразу же после визита ко мне детектива появился Джонни и спросил меня, что ему было от меня нужно.
– Правда? И что же вы ему ответили? – насторожился я.
– То же, что и вам.
Илона обрисовала детектива. Это был худощавый мужчина, среднего роста, с черными усами и черными с проседью волосами. Где он живет, она не знала, но ей показалось, что не в Лос-Анджелесе.
Так вот, значит, как обстоят дела. Я почувствовал, что упражнения Илоны подходят к концу и она вот- вот вновь издаст пронзительный вопль, а за ней закричу и я. Поэтому я поблагодарил женщину и ушел. Впрочем, недалеко; почти рядом с уборной Илоны меня поджидал Джонни Кэбот. Он махнул мне рукой, и я подошел к нему.
– Послушай, Скотт, – мрачно произнес он. – Я же тебя предупреждал – я не хочу, чтобы ты лез в мои дела.
Этот парень раздражал меня, как укус насекомого на подгоревшей на солнце коже. Но я приложил все усилия, чтобы мой голос прозвучал спокойно.
– Если не хочешь, то веди себя по-другому, Кэбот, – предупредил я.
– Да что ты говоришь! – прищурился здоровяк. – Повторяю еще раз – держись подальше от моей жены, понял? А также от меня и от всех, кто так или иначе связан со мной. Если ты еще раз сунешь свой нос в мои дела, если наши дорожки еще раз пересекутся, то я проломлю тебе череп!
– Мне глубоко наплевать на твои угрозы, Кэбот, – сдержанно заметил я. – Но ты признался, что женат.
– Значит, тебя наняла моя жена, – напирал коммивояжер. – Можешь успокоиться, в твоих услугах мы больше не нуждаемся.
– Я подожду, пока это подтвердит твоя жена, – заявил я.
Джонни сердито глянул на меня.
– Я думаю, моих слов вполне достаточно. Твоя работа закончилась, так что можешь забыть об этом деле.
– Послушай, друг, а чего ты боишься? Может быть, это ты решил прикончить свою жену? – предположил я.
Кэбот весь вспыхнул от гнева.
– Если бы я хотел кого-нибудь убить, я бы не стал прибегать к яду, а просто пристрелил бы. Кстати, ты, Скотт, точно так же, как и все остальные, можешь стать мишенью для пули. Не забывай об этом.
Джонни повернулся на каблуках и, прежде чем я успел ответить, исчез. И вовремя, надо сказать; я так завелся, что вместо ответа мог дать ему в зубы. Я вышел из театра «Вестландер», нашел в аптеке телефонную будку и набрал номер, который моя клиентка дала мне сегодня утром.
Однако мне никто не ответил. Я нахмурился и, немного подумав, вернулся к своему «кадиллаку» и поехал на Робард-стрит.
Начиная от дома Илоны на протяжении Робард-стрит было одностороннее движение. Я оставил машину у левого тротуара и подошел к парадной двери дома, где жила Илона. Я позвонил, но к двери никто не подошел. Я решил было уже уйти, как вдруг заметил, что дверь открыта. Я громко постучал, а потом вошел внутрь.
Дом был небольшим, но очень уютным. Обставлен он был очень просто. Мне показалось странным, что в нем никого не было. На кухонном столе я увидел тарелки с остатками пищи, в одной лежала недоеденная баранья котлета и брокколи. Рядом недопитый стакан с молоком. У меня сложилось впечатление, что хозяйка этого дома так спешила, что не успела даже закончить обед.
Я закурил и, глядя на кухонный стол, раздумывал, куда делась хозяйка. Очевидно, Кэбот позвонил Илоне сразу же после нашего с ним разговора в театре. То есть еще до моего к ней звонка. Достаточно было ему сказать лишь слово, как его жена тут же выпорхнула из дома и полетела к нему – не успев даже доесть котлету и брокколи.
Но чем больше я думал об Илоне Кэбот, тем больше тревожился за нее. Эту невзрачную одинокую девчушку уже дважды пытались убить. И я был уверен, что тот, кто покушался на ее жизнь, не успокоится, пока не добьется своего. И тут вдруг мне в голову пришла мысль, что я не знаю, – жива ли она еще или нет.
Усевшись в свой «кадиллак», я двинулся по Робард-стрит. В пути я не переставал думать о судьбе Илоны Кэбот. Первая улица, на которую я мог свернуть, была улица Гарнет, и я въехал на нее с Робард-стрит. Не успел я проехать и трех метров по Гарнет, как все это и произошло.
Я слышал звук выстрела, но поначалу не обратил на него внимания. Пробив левое стекло, в машину влетела пуля. Я осознал, что произошло, только когда на противоположном стекле неожиданно появилась дырка. До меня дошло, что это был выстрел. Что в меня стреляли. Пару секунд я тупо таращился на дырку от пули в правом стекле, окруженную трещинами, словно толстой паутиной. Очнувшись от шока, я так резко нажал на педаль тормоза, что меня вдавило в спинку сиденья.
Взвизгнули тормоза, и зад машины занесло вбок. Резко крутанув руль влево, я с силой нажал на газ и выровнял «кадиллак». Набирая скорость, я пронесся полквартала, а потом подрулил к тротуару и остановился.
Распахнув дверцу и засунув руку под пиджак, чтобы в любой момент выхватить свой кольт 38-го калибра, я уже было собрался выскочить из автомобиля, но вовремя одумался. Какой смысл бежать по улице, словно спринтер на Олимпиаде? Мужчина, стрелявший в меня, наверняка уже успел убраться куда подальше. А может быть, стреляла женщина? На пуле ведь не написано, кто ее выпустил.
