— Я не знаю, о чем вы говорите. Оставьте меня в покое. Уходите.
Он гулко рассмеялся:
— Ничего не выйдет, куколка. Пойдем-ка со мной.
Он протянул громадную лапищу и схватил ее за руку. Ее лицо исказилось от боли, и она бросила на меня испуганный умоляющий взгляд.
На меня, на Шелла Скотта, так любящего выручать дам из беды.
Ну что ж, пришло мое время действовать. Гарви Мэйс связан с воротилами «Магны», это верно. Но верно и то, что с ним связывали убийства, и не одно, людей он убивал как мух.
Я не желал умирать как муха.
Но я подошел к нему, вежливо похлопал его по огромному чертову плечу и ласково попросил убраться.
— Убирайтесь, — произнес я не храбро, а скорее визгливо.
Он отпустил руку девушки, но обернулся не сразу. Когда он выпрямился и повернулся ко мне, я заглянул сверху вниз в его изумленные голубые глаза. Именно вниз — я был, по крайней мере, выше его.
Он склонил голову набок и спросил:
— Что вы сказали?
— Убирайтесь, — вырвался у меня еле слышный писк.
Он расхохотался:
— Парень, это смешно. — Потом спросил не очень-то вежливо: — Кто, черт побери, ты такой?
— Шелл Скотт.
— Итак, ты Ш… Ах да. Тот самый шпик. Послушай, не серди меня.
Он снова повернулся к девушке — я его уже не интересовал.
Я сказал на целую октаву ниже:
— Я не шучу. Не приставайте к леди. Именно это я имею в виду, Мэйс.
Он резко обернулся ко мне, шевеля усами и поигрывая челюстями, похожими по размерам на мои бицепсы.
— Может, ты не понял, Скотт? У меня дело к леди. Частное дело. Так что катись отсюда, сынок. Пока я тебя не отшлепал.
«Сынок». «Отшлепал». Лучше он ничего не мог придумать. Разозли меня немного, и я становлюсь грубее любого грубияна.
Он начал поворачиваться, но я схватил его за предплечье и развернул к себе. Эти было нелегко, но я добился своего, даже не порвав своих сухожилий.
— У меня тоже дело, Мэйс, — парировал я. — Леди — моя клиентка. Так что уходите, пока я вас не отшлепал.
— Клиентка? — изумился он. — Она наняла ищейку? — Он взглянул сверху вниз на девушку. — Он не шутит?
Во время нашей перепалки она не произнесла ни слова. Сейчас она посмотрела на Мэйса и кивнула.
Он снова оглядел меня, поджал губы и выдохнул:
— Вот это да!
— Мэйс, леди — моя клиентка. Она не желает говорить ни с кем, кроме меня. Поэтому убирайтесь.
Тут он действительно удивил меня, мягко произнеся:
— Конечно, конечно, ищейка. — И он убрался.
Это было непонятно — не думаю, чтобы я его напугал. Я не слабак и поддерживаю хорошую форму. Я бывал в переделках и похуже и нокаутировал немало парней. Но из тех, с кем я сталкивался в Лос- Анджелесе и Голливуде, только трое, возможно, могли бы без труда уложить меня. И Гарви Мэйс был первым в троице. Этого я не мог не признать. Он был силен и ловок. Но я велел ему убраться, и он убрался.
Однако я знал твердо: в любом случае я предпочел бы связаться с двумя здоровенными, но тупыми парнями, чем с одним здоровенным и ловким вроде Мэйса.
Знаете что? Я не ошибся.
Глава 5
Я не успел еще обменяться ни единым словом с девушкой, а дверь едва закрылась за Мэйсом, как вдруг она вновь распахнулась и вошли двое громил.
Один из типов — тяжелый и неуклюжий — замер на пороге с тупым выражением лица. Другой проворно приблизился к нам. Выглядел он мощно, казалось, в нем не было ни одного слабого места, кроме разве что головы.
Даже не взглянув на девушку, он сосредоточился на мне. Это ему далось нелегко. Пяти футов десяти дюймов роста, крепко сложенный, он обладал плоским лицом и глазами, похожими на улиток.
Однако ни один из громил не был таким здоровенным, как Мэйс. Мало кто был ему под стать. К тому же оба не казались очень уж сообразительными. И вели себя как-то неуверенно, словно не привыкли работать при дневном свете. Мэйс, должно быть, просто велел им вывести девушку из бара, но не сказал, как это сделать. А ему следовало бы дать парням четкие инструкции: подойти к входной двери, переставляя одну ногу впереди другой, открыть дверь, повернув рукой ручку, и так далее, и так далее. Они вполне годились поднимать тяжести, но могли не сообразить, что делать с ними потом.
Парень с улиточными глазами оглядел меня сверху донизу и произнес скрипучим голосом:
— Извините. Вы должны извинить меня, но я…
— Обязательно, — вежливо отозвался я. — Разумеется.
Такой оборот его удивил. Не очень сильно, но удивил. Он-то собирался повести себя круто и, вероятно, предвкушал это.
— Я заберу девушку, — проронил он. — Просто должен…
— Я знаю, — откликнулся я. — Хорошо.
Мой ответ показался ему странным. Он прищурился и спросил:
— Чего?
— Хорошо, — повторил я. — Прекрасно и замечательно.
— Чего?
— Пока. — Я повернулся и подмигнул испуганной девушке, сидевшей в нише за столиком.
В ее глазах застыл страх, но лицо ее разгладилось, когда она увидела, как я подмигиваю. Она почувствовала себя немного увереннее, думаю, что увереннее меня.
У парней не было никакого оружия, по крайней мере на виду. Все же мы были на Бродвее, в центре Лос-Анджелеса. И хотя мы находились внутри бара, лишь пять кварталов отделяло нас от управления полиции. Парни явно не отличались умом, но не были же они совсем тупыми. Конечно, можно было поспорить, что пушки у них есть, так, на всякий случай.
Может, Пит тоже хранит обрез под прилавком, но я этого не знаю. Он вполне миролюбивый парень. Сейчас он стоял посреди бара, положив руки на стойку и с большим интересом рассматривая какую-то точку на потолке.
Что же касается меня, то у меня есть пушка. Чудесный служебный кольт 38-го калибра с двухдюймовым стволом, требующий усилия в целый фунт, чтобы нажать на спусковой крючок. Я тщательно ухаживаю за ним и провожу немало времени в полицейском тире. Можете мне поверить: я мгновенно выхватываю его и считаюсь метким стрелком. Но как раз сейчас моя пушка лежала в верхнем левом ящике красивого письменного стола красного дерева в моем офисе.
Плосколицый парень все еще пялился на меня, пробормотав последнее «чего?», поэтому я сказал:
