— Уилли действует мне на нервы. Отчитывал, как капитан рядового. Будто он — глава студии. Вот я и разозлился. Чуть не влепил ему.
— А он что?
— А он руки вверх и как заверещит: «Я тебя в тюрьму упрячу. Я все знаю про тебя». В этом духе.
— И все?
— Да нет. Рассказал то же, что и вы. Но если это был шантаж, он ничего не добился. Разве что я ему челюсть не свернул.
— Вы только по этой причине не свернули ему челюсть?
— Что вы хотите сказать? — озадаченно спросил Барр.
— Вы однажды уже чуть не пришибли его. Это правда?
Он пожал плечами:
— Да, было дело. Достал он меня. А как вы узнали?
— Об этом многие знают. Неужто не боитесь снова оказаться в тюрьме?
— Ну, боюсь. Только я иногда не владею собой. А потом, я думал, никто не знает, что я отбывал срок. Кроме… — Он умолк.
— Кроме? — тихо повторил я.
Барр покусал губы:
— Не важно.
— Но для меня это важно, Барр.
Он снова покусал губы:
— Это… Гидеон.
Все сходилось. Я знал, что Чейм приметил Барра, когда того приглашали еще только на второстепенные роли в мелких эпизодах. Гидеон разглядел и оценил его магнетизм, сексапильность — в этом Гидеону нельзя было отказать — и помог Барру сделать себе имя. Разумеется, Чейм, как он мне признался сегодня, навел справки о своем новом протеже, прибегнув к услугам того же самого сыскного агентства, которому, я думаю, он ежегодно выплачивал огромные гонорары. Так он узнал о спортивной карьере Барра и обо всем остальном. Однако Чейм сумел сохранить эту историю в тайне, пока в дело не вмешался Джелликоу.
— Вы не боитесь, что Джелликоу обратится с этой историей в суд?
Барр ухмыльнулся:
— Уилли-то? Ну если только я его изобью. Но я уж постараюсь этого не делать. — Он вдруг нахмурился. — Эй, послушайте, а вы не растреплете по всему городу эту историю? Это было бы…
— Нет. Можете не волноваться, если ведете со мной честную игру. Все, что мне нужно, это найти Джелликоу. — Я вздохнул. — Ну ладно. Спасибо если не за гостеприимство, то хотя бы за сведения. Узнаете об Уилли, дайте мне знать.
Барр уже полностью оправился и выглядел совершенно нормально. И даже вполне дружелюбно сказал:
— Послушайте, Скотт, если я кому и задаю взбучку, то не ради собственного удовольствия. Понимаете? Но что делать, если некоторым нахалам не дают покоя лавры меткого стрелка Джесса Джеймса? Может, они выпендриваются перед своей девчонкой, хотят выглядеть героями, вернувшимися с войны. Так что же, я должен перед ними пресмыкаться?
Я понял, что он имеет в виду. Довод, конечно, веский. Но ведь и у других звезд такие же проблемы. Однако один лишь Барр разрешал их таким крутым способом. Может, он хотел доказать, что в нем действительно шесть футов росту. Или ему просто нравилось драться. А может, все эти четверть часа он морочил мне голову.
Но этого я ему, разумеется, не сказал.
— Думаю, нет, — ответил я. — Но вы все же не производите впечатления самого приятного человека на белом свете.
Он улыбнулся:
— Ну… может, не на всем белом свете.
Глава 9
Контора «Мартин, Рид и Вайсс» занимала последний этаж высотного Абель-Билдинг, что само по себе говорило о больших деньгах. Однако и внутри офиса обстановка и ковры отличались роскошью и дороговизной.
Когда я вошел в кабинет Дж. Лоуренса Мартина, он поднял глаза от каких-то бумаг, окинул меня пронзительным взглядом и положил бумаги перед собой на стол:
— Мистер Скотт?
Это был крупный мужчина. Действительно крупный. На дюйм или два выше меня. Одни плечи весили, наверное, больше, чем некоторые люди целиком. И ширина их была не липой, за счет подплечников пиджака, ибо пиджак висел в углу кабинета на деревянной вешалке. Он сидел за натертым до блеска некрашеным столом, в белой рубашке с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, обнажавшими загорелые, крепкие и волосатые руки. Ему было лет пятьдесят, и выглядел он так же внушительно, как и его стол.
— Да, сэр, — ответил я. — Благодарю, что приняли меня без предварительной договоренности.
Я остановился перед столом, пожал протянутую руку и уселся в огромное удобное кресло, обитое тканью букле.
— Какое у вас ко мне дело, мистер Скотт?
Он взглянул на часы. Не демонстративно, но так, чтобы дать понять, что он — человек занятой и время ему дорого.
Но и мне время было дорого.
— Шантаж.
Он сделал удивленные глаза:
— Вас шантажируют?
— Нет. Но, возможно, шантажировали вас.
Ему это, кажется, показалось забавным.
— Меня — нет, — с довольным видом сказал он. — Никогда не шантажировали… пока. А почему вы решили, что это может произойти?
Я вздохнул. Сегодня мне не везло. По крайней мере, с мужчинами.
— Я пытаюсь найти человека по имени Уилфред Джелликоу. Вам это имя что-нибудь говорит?
— Нет. — Мартин слегка нахмурился. — Может быть, когда-то и слышал, но не более.
— Вы могли слышать его, когда ваша фирма защищала на бракоразводном процессе права миссис Глэдис Джелликоу. Около года тому назад.
Он кивнул:
— Возможно. Но все равно этим, должно быть, занимался кто-то из рядовых сотрудников фирмы.
Это действительно было так. Об этом я уже знал. Мартин снова взглянул на часы. На этот раз более открыто.
И тут я с ходу выложил ему все, что знал: о его депутатстве, о стадионе для проведения собачьих бегов, который превратился в ипподром, о его доходах от акций и всем остальном. Закончив, я поделился с ним своими выводами: Джелликоу, обладая такой информацией, мог бы оказать на него давление и попытаться сорвать куш, зная об известности и богатстве Мартина, а также о его намерении баллотироваться в Конгресс.
Все время, пока я говорил, Мартин сидел молча. И только когда я закончил, спросил:
— Это все?
Я кивнул, а он спокойно продолжил:
— Во-первых, я не знаю вашего мистера Джелликоу. Никогда, насколько помню, не встречался с ним
