от него уже приготовился и Флипо. Позади Флипо копошился Эйс. Я выстрелил в Счастливчика и промахнулся, выстрелил из пистолета в левой руке во Флипо и всадил ему пулю, куда нужно. Я не знал точно куда, но когда пуля 45-го калибра попадает в кого-то, то это сразу видно.
Флипо отшатнулся, вскинул руки и упал на землю. Моя третья пуля предназначалась Эйсу, но он быстро пригнулся, и я увидел, как дрогнула его рука с револьвером.
В ослепительном свете прожекторов я не видел, как его револьвер изрыгнул пламя, но я услышал, как пуля пролетела около самой моей шеи, возможно, даже опалив мои волосы. Потом выстрелил Счастливчик, и его пуля пролетела над самой моей головой. Я упал в сторону и еще в падении дважды нажал на гашетку, увидев, как обе пули впились в его тело. По той манере, как он падал на землю, я понял, что он мертв.
На очереди был Эйс, его две пули ударились о стену. По сравнению с ними у меня было большое преимущество, особенно против Эйса, но мне оно было необходимо, поскольку он был лучший стрелок. Прежде чем он успел выстрелить третий раз, моя пуля попала ему в ногу.
В следующий момент я уже пролез обратно в дыру. Теперь я тоже стоял в слепящем свете двора, и Эйс опять нажал курок. Я быстро сделал зигзагообразное движение, но выстрела не последовало. Через пару секунд я был уже рядом с ним. Он все еще стоял на ногах, но уже качался, и пока он размахивался, чтобы запустить мне в голову заряженный револьвер, я успел нанести ему удар кулаком в брюхо. Видимо, удар был несильный, и я поэтому сразу нанес второй.
Он упал на колени. Какой-то неясный звук вырвался у него из горла — нечто вроде мокрого кашля, который бывает у курильщиков по утрам.
До того, как он совсем упал на землю, я успел нанести ему удар в подбородок, и у него словно отвалилась челюсть. Напоследок я «прихлопнул» его последним выстрелом и поспешил на помощь к Лулу.
Правда, на какое-то мгновенье я остановился, замер и почувствовал, как бешено у меня колотится сердце. Так, что я весь дрожал. Потом кровь немного остыла, и я взглянул на Счастливчика Райана, который лежал в трех метрах от меня и больше не шевелился. Флипо еще был жив, но ему немного осталось жить на этом свете. Блютгетт неподвижно лежал у стены.
Я увидел, как рядом с ним что-то поблескивало, и направился в его сторону. При этом я прошел мимо Уитона. Он лежал на животе лицом в грязи. Рот его был открыт, но его минуты тоже были сочтены.
Блестящим предметом около Блютгетта оказался длинноствольный револьвер. Это был магнум-44, самое смертоносное оружие, которое можно было придумать. И оно подходило его владельцу. Я повертел цилиндр — все пули были на месте. Он не успел выстрелить ни разу.
Я повернулся и побежал к дому. Когда я был поблизости от разбитого окна, то услышал мужской говор. «Ну и что?» — подумал я.
На этот раз это действительно похоже на разговор мужчин, а не на магнитофонную запись. Я подполз к окну, а потом внезапно встал в нем во весь рост. Магнум я держал в правой руке с пальцем на курке.
Слева от двери стояли двое мужчин. Я как раз слышал, как один из них сказал:
— …все кончится.
Наверное, он говорил: «Скоро все кончится» или что-нибудь в этом духе. Как он был прав! Скоро действительно все кончится.
Мужчина, говоривший эти слова, был Пит Лекки, а его партнером был человек, который показался мне некоторым образом знакомым. Я быстро оглядел комнату, но три кресла и две кушетки были пусты.
Преподобного Арчи не было видно. Лекки и его партнер сразу меня заметили. Я даже побоялся, что глаза у них вывалятся из орбит. Зрачки увеличились вдвое, а кадык на шее Пита Лекки стал прыгать вверх- вниз.
Я спрыгнул с окна и огляделся. По-прежнему никого.
— Где ваш святоша? — спросил я.
Лекки ответил:
— Пошел наверх, к девушке.
Я направился к ним, но на полпути остановился. Мне показалось подозрительным, что Лекки так быстро ответил. От такого гангстера, как Лекки, ответа быстро не получишь.
Не называйте меня недоверчивым, друзья. Если бы у вас была моя профессия, вы бы действовали подобным образом.
Если Арчи был где-то здесь, в этой комнате, то он мог спрятаться за одним из кресел. Я отступил на шаг в сторону, но магнум продолжал направлять на Лекки и его партнера. Потом внимательно посмотрел в его лицо. Он тоже сосредоточенно посмотрел на меня — словно читал мессу. В руке он держал «пушку». Она была направлена прямо мне в живот.
Я действовал быстрее, чем когда-либо в моей жизни — во всяком случае, быстрее, чем когда-либо за последние тридцать шесть часов. Я прыгнул в сторону Лекки и в прыжке выстрелил назад, в сторону преподобного Арчи. Сейчас самым главным было создать как можно больше шума, а вы можете мне поверить, друзья, что от магнума шума даже больше, чем нужно.
Выстрел Арчибальда был почти не слышен — тем не менее он был бы смертельным, если бы попал в меня.
Но он в меня не попал. Он успел выстрелить один раз и не попал, я выстрелил четыре раза и два раза промахнулся. Если выражаться точнее, то два раза я всадил в него пули.
Первая пуля из магнума вошла в него с такой силой, что его отбросило назад к стене, а потом он уткнулся головой в пол. В этот момент он получил вторую пулю, которая опять пригвоздила его к стене.
Поверите или нет, друзья, но преподобный Арчибальд упал на колени. Нет, руки он не скрещивал, но несколько секунд он оставался на коленях, а потом все его тело подалось вперед, и он стукнулся головой о спинку кресла. Я думаю, что он был мертв до того, как соскользнул на пол.
В пылу битвы я не обратил внимания на то, что в своем прыжке я свалил с ног Пита Лекки. Он и сейчас лежал на полу, очевидно, не пришедший в себя, так как губы его нервно подергивались, а взгляд темных глаз блуждал.
Я посмотрел на другого мужчину. Он был высок ростом, весил фунтов двести и имел солидное брюшко, которое свидетельствовало о хорошей жизни. Так же, как и его двойной подбородок. У него были каштановые волосы, поседевшие на висках, а лицо носило здоровый отпечаток человека, который может себе позволить путешествовать вслед за солнцем.
Я никогда с ним не встречался. Но я сказал:
— Теперь я понимаю, почему вы показались мне таким знакомым. Вы похожи на Генри Ярроу. Он уставился на меня и в глазах его я заметил панику. Они блуждали от меня к Арчи, от Арчи к Лекки, а потом остановились на магнуме в моей руке.
— Я вас не пристрелю, — сказал я, — разве что вы вынудите меня к этому.
— А где… где другие?
— Вам лучше побеспокоиться о себе, чем о других, — посоветовал я.
Он кивнул.
— Где она? — спросил я его.
Он не медлил с ответом. Он точно описал мне, как пройти в башню в левом крыле здания. Я спросил:
— С ней все в порядке?
— Да.
— Вы не лжете? Счастливчика Райана не было в комнате, когда я ворвался сюда. Почему? Он был у нее?
— Да. Он должен был сторожить ее. — Он взглянул мне в лицо. — Перед дверью, а не у нее, — повторил он.
— В доме еще кто-нибудь есть?
— Нас было восемь.
— Кто вы, собственно?
— Меня зовут Стефенс. Дэвид Стефенс.
Я несколько секунд смотрел в его карие глаза.
— Вы — брат Кервина Стефенса?
