– Сайнара Лэйн? Она что, занимается нефтяным бизнесом?
– Она астролог.
– Она... что?
– Астролог. Великий астролог, мистер Скотт.
– Да, она душка.
И как я в этот раз ни старался сохранить серьезное выражение лица, мне этого не удалось сделать. Чтобы скрыть неуместную веселость, я нагнулся над своим письменным столом, открыл ящик и стал рыться в нем с самым озабоченным видом.
– Ну, миссис Уилфер, я думаю, у нас уже есть несколько зацепок, которые дадут возможность работать.
Меня раздражало, что каждый раз, когда я делал хотя бы полунамек на то, что, возможно, смогу ей помочь, ее некрасивое лицо светлело, становясь менее невзрачным, а глаза, казалось, почти начинали сверкать.
– Так, значит, все будет в порядке?
Я перебил ее.
– У меня появилась забавная мысль, – сказал я. – Может быть, в этом нет ничего особенного. Но эта удивительная прорицательница... простите, астролог... случайно не знакома с парнем, который владеет тем самым прибором? Иными словами, с мистером Моррейном?
– О да. Мистер Скотт, я не понимаю, как вы...
– Так они знакомы, верно?
– Ну да, они закадычные друзья. И дружат уже многие годы. Они почти такие же близкие друзья, как Джиппи и мистер Моррейн.
Думаю, что именно в тот момент я решил взяться за дело со скважиной и показать себя при его расследовании во всем своем блеске, хотя обещано мне за него всего тридцать долларов. Суть не в том, что я имею обыкновение торговаться, прежде чем приступить к восстановлению нарушенной гармонии мира, просто здесь мошенничество выглядело столь откровенным и вызывающе наглым, что у меня руки чесались уделить ему часок-другой, а может быть, и целый день.
И все же мысль о том, что мне заплатят всего только тридцать долларов и к тому же это сделает клиентка, которая только что получила чек – надо полагать, на кругленькую сумму – за добытую нефть из собственной скважины, поразила меня своей нелепостью. Поэтому я проговорил:
– Миссис Уилфер, вы упомянули о том, что получили свой первый чек за разработку нефтяной скважины. И сколько же там стоит?
– Восемьдесят два доллара, – сказала она.
– Восемьдесят два... хм! Не слишком-то... А сколько мистер Уилфер вложил в это дело, если считать с самого начала?
– Тридцать тысяч долларов.
Закончив хлопать глазами, я спросил:
– Тридцать тысяч... Где же он раздобыл такие деньги?
Вероятно, мне не следовало задавать этот вопрос, но во время нашей беседы Одри несколько раз упомянула, что ее муж отнюдь не был богат – практически они сидели на мели, когда пришел чек за разработку скважины. Поэтому те тысячи, которые она упомянула, невольно впечатлили меня.
– Кое-что выиграл, а кое-что получил за страховку, но сейчас это не имеет значения, так ведь? Они... пропали. И для меня это не важно, я не жалею о них, – сказала она спокойно. – Я беспокоюсь только о Джиппи.
– Конечно. Поэтому назовите мне несколько мест, где он имел обыкновение бывать, и людей, с которыми он знаком. Может, вы знаете бар, где он любил пропустить стаканчик-другой? У меня такое чувство, что я скоро его найду...
– О, это замечательно, замечательно! – всплеснула она руками и обрушила на меня поток восторженной благодарности.
Я ухитрился заставить ее замолчать, ни разу не воспользовавшись своим превосходством в физической силе. В течение минуты или около того она перечисляла людей, места, адреса, а я все это записывал. Потом она вдруг сказала:
– О, я забыла самое главное! То, из-за чего он разъярился и побежал искать мистера Трапмэна.
Почему-то именно в этот момент я ощутил, как холодок заструился у меня по спине. И моей спине отнюдь не становилось теплее по мере того, как она продолжала рассказывать.
– Видите ли, когда начались все эти проволочки, Джиппи сказал мне: «неладно что-то в датском королевстве» – это его любимое присловие, он его повторяет на каждом шагу.
– Так, допустим.
– И когда мы получили этот чек, только на восемьдесят два доллара, он завопил, что мистер Трапмэн, должно быть, великий мошенник и так далее. И... Да, я еще забыла сказать, что как раз вчера, часа за два до того, как Джиппи убежал, мы получили письмо от мистера Трапмэна. Он предлагал нам продать наши права на добычу нефти – всего за пять тысяч долларов. Тут Джиппи разошелся, кричал, что мистер Трапмэн пытается нас ограбить.
Она замолчала.
Я мысленно произвел некоторые арифметические действия и представил себе всю картину. Пять тысяч долларов равнялись шестой части от первоначального вложения Уилферов – это было легко подсчитать. Но если восемьдесят два доллара равнялись их месячному доходу от эксплуатации скважины, то пять тысяч были приблизительно равны их доходу за добрых пять лет – и даже больше, если учесть, что количество газа или нефти убывает с годами. А если это так, то вовсе на грабеж не похоже. В этой картине недоставало чего-то еще, помимо пропавшего мистера Уилфера. Но я не стал сообщать свои выкладки Одри, просто подождал, пока она заговорит сама.
– Но что я хотела упомянуть – так это то, что Джиппи был, знаете ли, так расстроен, а он всегда держал в доме этот ужасный огромный пистолет.
– Пистолет?
– И когда он ринулся из дому... такой расстроенный, понимаете, он взял его с собой.
Минуту спустя я сказал:
– Он взял пистолет. И был в ярости, когда собирался встретиться с мистером Трапмэном?
– Да, и я опасаюсь, что, может быть, он... у-у-ох, может быть, он у-у-убил-ох...
– Прекратите это, прошу! Держите себя в руках, миссис!
Она выглядела так, будто собираюсь закричать, а может быть, даже завопить, и это, конечно, несказанно увеличило бы очарование дня. Поэтому, когда я заметил, что ее тонкие губы начинают подергиваться и кривиться, я сам заорал на нее:
– Прекратите, ничего страшного не случилось, уверяю вас!
И это было своевременно.
Ее костлявая грудь еще несколько раз поднялась и опустилась, прежде чем она выдохнула:
– Уверяете? Но что, если?..
Я, боясь расхохотаться, с самым решительным видом процедил сквозь зубы:
– Этот Джиппи, этот мистер Уилфер, ваш сбежавший муж, точнее, ваш временно исчезнувший или сменивший местонахождение муж... Во-первых, он никого не убил, даю голову на отсечение. Не тот тип... Но, как бы то ни было, давайте выясним ситуацию – позвоним и узнаем, в порядке ли мистер Трапмэн. Сейчас я позвоню ему и спрошу, не пристрелили ли его недавно. Видите, как все просто?
– О, вы это сделаете? Я хотела сделать это сама, но боялась...
– Наши страхи делают нас трусами, впрочем, забудьте это. Сейчас я ему позвоню. А вы будьте паинькой. Ладно? Хотя бы пару минут?
– О, конечно же! Пожалуйста, позвоните ему.
Что я и сделал. Ничего особенного.
Нашел в телефонной книге имя Трапмэна, Арнольда, набрал номер, услышал сладкоголосую секретаршу и спросил, могу ли я поговорить с мистером Трапмэном.
– Его пока нет, сэр, но он звонил полчаса назад и сказал, что скоро будет. Ждем с минуты на
