нечто, чем занимаются только глупые люди, к тому же рабы, в других странах. Кроме того, до тошноты отталкивал образ плюмажей, грозящих его шлему. По отношению к плюмажам он всегда испытывал недобрые чувства. Плюмажи, они вроде как показывают, что тебя купили, что ты себе не принадлежишь. И вообще, в них он будет чувствовать себя попугаем. Это станет последней каплей.
Погруженный в собственные мысли, он не заметил, как ноги сами привели его в Псевдополис-Ярд. В конце концов, куда ему еще идти? Его конура действует угнетающе, а хозяйка устраивает скандалы из-за дыр, которые Эррол, невзирая на крики и угрозы, упорно проделывает в ковре. Не говоря уже о запахе. Напиться бы в таверне, но картины, которые он увидит там сегодня, расстроят его намного сильнее, чем те вещи, свидетелем которых он становился обычно, сидя там и напиваясь.
А здесь тихо и спокойно, хотя отдаленные звуки народного веселья доносятся даже сюда, слышные сквозь закрытое окно.
Цепляясь когтями, Эррол слез с плеча Ваймса и принялся грызть кусок угля в камине.
Ваймс откинулся на спинку кресла и задрал ноги на стол.
Что за день! Что за схватка! Восторженные крики толпы, бурная торговля, размахивание руками, юноша на огромной площади, такой крохотный и беззащитный, дракон, глубоко втягивающий ноздрями воздух…
Но пламени не появилось. Это удивило Ваймса. Это удивило толпу. И это безусловно удивило самого дракона – он скосил глаза на собственный нос и несколько раз отчаянно царапнул по пламявыводящим протокам. Дракон продолжал пребывать в удивлении до самого последнего момента, когда парень прошмыгнул под его когтем и вонзил меч ему в брюхо.
А затем – оглушающий громовой раскат.
Оставалось только гадать, куда же, собственно, подевались драконьи останки.
Вытащив из кипы клочок бумаги, Ваймс разложил его перед собой. Просмотрел заметки, которые сделал вчера.
Пододвинув чернильницу, он обмакнул перо и медленно, округлым почерком, вывел:
Поразмыслив еще немного, он добавил:
Да уж, головоломочка. Госпожа Овнец рассказывала, что когда болотный дракон взрывается, то потом – куда ни глянь – везде болотный дракон. А этот, он ведь чертовски здоровый. Предположительно, его внутренности – сплошной алхимический кошмар, и жители Анк-Морпорка должны были провести эту ночь за отскабливанием дракона с улиц. Ничуть не бывало. Хотя нельзя отрицать, фиолетовый дымок смотрелся весьма впечатляюще.
Эррол покончил с коксом и переключился на каминную решетку. За этот вечер он расправился с тремя булыжниками, одним дверным молотком, не поддающимся определению предметом, найденным в сточной канаве и, ко всеобщему изумлению, с тремя сосисками Себя-Режу-Без-Ножа Достабля, приготовленными из подлинных внутренних органов свиньи. Сейчас похрустывание на глазах укорачивающейся кочерги сливалось с перестуком дождевых капель.
Ваймс в задумчивости посмотрел на бумагу и написал:
Ему не удалось даже рассмотреть паренька. Но в целом тот выглядел достаточно презентабельно: не великий мыслитель, но определенно того типа, чей профиль вас вполне удовлетворил бы, будь он отчеканен на мелкой монете. Да что там говорить, прикончив дракона, этот парень мог позволить себе быть кем угодно, хоть косоглазым гоблином. После сражения толпа триумфально внесла его на руках во дворец патриция.
Лорда Витинари посадили под замок в одной из его собственных темниц. По слухам, он не сильно сопротивлялся. Просто улыбнулся и спокойно пошел.
Какое счастливое совпадение для города: только понадобилось убить дракона – отважный рыцарь тут как тут.
Некоторое время Ваймс прокручивал в голове эту мысль, поворачивал ее то так, то этак. Потом перевернул задом наперед. Затем взялся за перо и написал:
Это гораздо эффективнее наследственных мечей и родимых пятен, тут уж нет никаких сомнений.
Некоторое время капитан в задумчивости грыз перо, а потом, брызгая чернилами, приписал:
Дождь забарабанил в окно с новой силой. Он заметно заглушил шум празднества, а вскоре тот и вовсе затих. Послышалось бормотание надвигающегося грома.
Ваймс несколько раз подчеркнул слово «падивался». Затем, по зрелом размышлении, присовокупил к этому еще два вопросительных знака: «??»
Поизучав некоторое время получившийся результат, он скатал бумажку в шарик и швырнул в камин. Бумажка немедленно сгинула в пасти Эррола.
Совершено преступление. Шестое чувство – Ваймс и не подозревал, что оно у него имеется, – чутье полицейского, такое древнее, что стало почти инстинктом, заставляло волосы на его голове шевелиться и подсказывало, что дело пахнет самым настоящим преступлением. Возможно, необычным преступлением – настолько необычным, что в книжке Моркоу его описания не найдешь, – однако совершенным в лучших традициях и со знанием дела. Термическая обработка горстки убийц – всего лишь начало. Он разберется в этом преступлении и даст ему имя. Встав, Ваймс снял с крючка за дверью кожаный плащ и вышел в нагой город.
Вот куда ушли все драконы.
Они лежат…
Но о них не скажешь, что они умерли или спят. Можно счесть, будто они затаились в ожидании, но нет, ведь ожидание подразумевает под собой надежду. Возможно, самым удачным определением здесь будет…
Он как сейчас помнил ощущение тугого воздуха под крыльями, упоение пламенем. Вверху – пустынные небеса, внизу – интересный мир, полный странных суетящихся существ. В этот момент у существования была иная фактура. Лучше.
Он только начал входить во вкус, как его стреножили, помешали исторгнуть пламя и загнали обратно, как будто какое-то ничтожное волосатое млекопитающее, жалкую собаку.
У него отняли мир.
В синапсах мозговых переплетений рептилии затлела мысль – пока лишь предположение, – что мир можно вернуть. Его вызвали, извлекли из небытия, а потом презрительно зашвырнули обратно. Но, может, существует след, запах, какая-то ниточка, по которой он найдет путь в небо…
