Лорд Хон перевернул пузырек и держал его так, пока не вытекла, зловеще зашипев, последняя капля. Зрители наблюдали в почтительном молчании.
– А теперь подай варварам завтрак.
– Разумеется, ваша небесная… чернильная кисть… ивовый забор… праведность.
– Откуда ты, крестьянин?
– Из Бес Пеларгика, о господин.
– А. Я так и подумал.
Большие бамбуковые двери скользнули по желобам. Вошел свежеиспеченный лорд-камергер, следом за которым спешил целый караван слуг с тележками.
– Завтрак, о господин на тысячу лет, – провозгласил он. – Большие куски свинины, большие куски козлятины, большие куски вола и жареный рис семь раз.
Один из слуг снял крышку с блюда.
– Но прислушайтесь к моему совету и не дотрагивайтесь до этой свинины, – произнес он. – Она отравлена.
Камергер рывком обернулся.
– Дерзкая свинья! За это ты будешь казнен.
– Эй, да это же Ринсвинд! – узнал Коэн. – Во всяком случае, очень похож…
– Могу предъявить шляпу, – торопливо сказал Ринсвинд. – Сейчас, она где-то тут, в штанах…
– Значит, свинина отравлена? – переспросил Коэн. – Ты уверен?
– Отравлена или нет, но ее полили из черного пузырька с черепом и костями на этикетке. Кроме того, жидкость зловеще дымилась и шипела, – ответил Ринсвинд, пока Профессор Спасли помогал ему привести себя в порядок. – Ты спросишь: а может, это была анчоусовая эссенция? Так вот, вряд ли.
– Стало быть, яд, – заключил Коэн. – Терпеть не могу отравителей. Самый мерзкий тип людей. Лазают в твою тарелку грязными руками, подкладывают туда всякую гадость…
Он в ярости воззрился на камергера.
– Это ты сделал? – Он опять посмотрел на Ринсвинда и ткнул большим пальцем в сторону съежившегося камергера. – Это он сделал? Если это так, я поступлю с ним так же, как в свое время поступил со Змеежрецами Нового Начала. Но на этот раз я использую оба больших пальца!
– Нет, – качнул головой Ринсвинд. – Это какой-то тип по имени лорд Хон. Но все они стояли рядом и смотрели.
Лорд-камергер издал приглушенный вопль. Он кинулся на пол и потянулся было губами к ногам Коэна, но вовремя сообразил, что целовать ноги героя-варвара не менее вредно для здоровья, чем есть отравленную свинину.
– Милосердия, о небесное создание! Все мы пешки в руках лорда Хона!
– И что же такого особенного в этом Хоне?
– Он… замечательный человек! – затараторил лорд-камергер. – Слова плохого про него не скажу! Я же не верю, что у него повсюду шпионы! Да здравствует лорд Хон, совершенно искренне желаю ему долгой жизни!
Он рискнул посмотреть наверх и обнаружил прямо у своих глаз кончик меча Коэна.
– Ага, но сейчас ты кого больше боишься? Меня или этого лорда Хона?
– Э… Лорда Хона! Коэн приподнял бровь.
– Впечатляет. Говоришь, его шпионы повсюду?
Он оглядел огромный зал. Взгляд Коэна остановился на очень большой вазе. Небрежно, словно бы прогуливаясь, он подошел к вазе и поднял крышку.
– Ты там как? Все в порядке?
Э-э… да? – послышался голос из глубины вазы.
– Тебе всего хватает? Запасной блокнот? Горшок?
– Э-э… да?
– А не хочешь ли, скажем, галлонов этак шестьдесят кипятка?
– Э-э… нет?
– Ты скорее умрешь, чем предашь лорда Хона?
– Э-э… а можно минутку подумать?
– Никаких проблем. Чтобы воду нагреть, все равно время уйдет. Ладно, до встречи.
Он вернул крышку на место.
– Эй, Одна Большая Мать? – позвал он.
– Одна Большая Река, Чингиз, – поправил Профессор Спасли.
Стражник с рокотом пробудился к жизни.
– Следи за вазой! Попробует удрать, сделай с ним то, что я некогда сделал с Зеленым Некромантом Ночи, понятно?
– Но, господин, я не знаю, что вы с ним сделали, – пожал плечами стражник.
Коэн объяснил. Одна Большая Река просиял. Из кувшина донеслись звуки, характерные для человека, который с трудом сдерживает рвоту.
Широким шагом Коэн направился обратно к трону.
– Расскажи мне еще о лорде Хоне, – велел он.
– Он великий визирь, – ответил камергер.
Коэн и Ринсвинд переглянулись.
– Тогда все понятно, – кивнул Ринсвинд. – Известный факт, все до одного великие визири…
– …Отъявленные и законченные подонки, – завершил Коэн. – Ума не приложу почему. Стоит надеть на человека тюрбан с колпачком посредине, как все нравственные… эти, как их там, в общем, летят к чертям. С великими визирями я не церемонюсь. Увидел – убил. Кучу времени экономит.
– Он мне сразу, как только я его увидел, показался каким-то скользким, – заметил Ринсвинд. – Слушай, Коэн…
– Для тебя он император Коэн, – вмешался Маздам. – Никогда не доверял волшебникам. Да и вообще, мужикам в платьях я не доверяю.
– Ринсвинд нормальный парень… – начал Коэн.
– Спасибо! – поблагодарил Ринсвинд.
– …А как волшебник не стоит и ломаного гроша.
– Между прочим, я только что, спасая тебя, рисковал собственной шкурой. Спасибо на добром слове, – буркнул Ринсвинд. – Слушай, несколько моих друзей сейчас томятся в темнице. Не мог бы ты… Император?
– Типа того, – отозвался Коэн.
– Временно, – подсказал Маздам.
– Де-факто, – уточнил Профессор Спасли.
– Значит ли это, что ты можешь отправить моих друзей в какое-нибудь безопасное место? По-моему, лорд Хон убил прежнего императора и теперь хочет свалить всю вину на них. Одна надежда, в темнице он их искать не будет.
– Почему? – не понял Коэн.
– Потому что, если бы у меня был шанс убежать из темницы лорда Хона, я бы не преминул им воспользоваться, – с жаром принялся объяснять Ринсвинд. – Ни один человек в здравом рассудке не вернется обратно в тюрьму, если считает, что у него есть шанс скрыться.
– Ладно, – согласился Коэн. – Малыш Вилли, Одна Большая Мать, прихватите кого-нибудь еще себе в подмогу и приведите этих людей сюда.
– Сюда? – переспросил Ринсвинд. – Я просил, чтобы их отправили в какое-нибудь безопасное место!
– Но здесь ведь есть мы, – возразил Коэн. – Мы можем их защитить.
– А кто защитит вас?
Это замечание Коэн проигнорировал.
– Лорд-камергер, – сказал он, – вряд ли лорд Хон ошивается где-нибудь поблизости, а вот другие…
