называется шах.
– Что это значит? – шепотом спросил Коэн.
– Он считает, что загнал тебя в угол, – расшифровал Профессор Спасли.
– А откуда он знает, что я не дам волшебнику погибнуть?
– Боюсь, он немножко разбирается в психологии.
– Это лишено всякого смысла! – прокричал Коэн. – Если ты убьешь его, то через несколько секунд умрешь сам. Я лично прослежу за этим!
– Твой план не сработает, – ответил лорд Хон. – Когда ваш… Великий Волшебник… умрет, когда люди увидят, как, оказывается, легко его убить… сколько, как ты думаешь, тебе останется быть императором? Ты победил благодаря обыкновенному надувательству!
– Каковы ваши условия? – крикнул Профессор Спасли.
– А никаких условий нет. Вы не можете дать мне ничего такого, чего я не мог бы взять сам.
Выхватив шляпу Ринсвинда из рук стражника, лорд Хон нахлобучил ее волшебнику на голову.
– Это, кажется, твое, – прошипел он. – Валшебник, ха! Ты даже просто слово не можешь правильно написать, не то что заклинание произнести! Ну-с, валшебник. Не хочешь ли сказать что-нибудь напоследок?
– О нет!
Лорд Хон улыбнулся.
– Ну хорошо… – зловеще промолвил он.
– О неееееееееет!
– Отличненько!
– Аргх!
Лорд Хон сморгнул. На мгновение фигура перед ним растянулась и выросла, став вдвое выше чем была. А потом резко сократилась, так что носки башмаков с громким хлопком врезались в подбородок.
А затем грянул гром, и волшебник исчез.
На площади воцарилось молчание, не нарушаемое ничем, кроме звука, производимого несколькими тысячами опешивших людей.
Лорд Хон недоверчиво покрутил рукой.
– Лорд Хон?
Он повернулся. Сзади стоял маленький, измазанный в саже и грязи человечек. Он был в очках, одна из линз которых треснула.
– Прошу прощения, лорд Хон, – произнесло видение, – но вы, случайно, не помните Бес Пеларгик? Лет шесть назад? Вы тогда поссорились с лордом Таном, и у вас произошла небольшая стычка, помните? Так, пустяки, разрушили всего несколько улиц.
Лорд Хон рассеянно заморгал.
– Да как ты смеешь обращаться ко мне!… – проскрипел он.
– В принципе, это не так уж важно, – продолжал Двацветок. – Просто я хотел, чтобы вы припомнили. Тот случай… сильно меня рассердил. Э-э. Я хочу сразиться с вами.
– Ты хочешь сразиться со мной? Да понимаешь ли ты, с кем разговариваешь? Имеешь ли ты хоть малейшее представление об этом?
– Э-э… Да. О да, – кивнул Двацветок.
Лорд Хон наконец сфокусировал внимание. День выдался не из лучших.
– Ты сошел с ума, глупый коротышка! У тебя даже нет меча!
– Эй! Четырехглазый!
Лорд Хон и Двацветок оглянулись. Коэн швырнул меч. Двацветок неловко подхватил клинок и чуть не упал – такой он был тяжелый.
– Зачем ты это сделал? – спросил Профессор Спасли.
– Человек хочет стать героем. Я это уважаю, – объяснил Коэн.
– Но его же убьют на месте!
– Может, и так. Такое вполне может случиться. Даже почти наверняка так все и будет, – согласился Коэн. – Но это от меня уже не зависит.
– Папа!
Цветок Лотоса схватила Двацветка за руку.
– Он вправду убьет тебя! Лучше пойдем отсюда!
– Нет.
Бабочка взяла отца за другую руку.
– Это не послужит никакой благородной цели, – сказала она. – Пойдем. Можно выбрать более удачный момент для…
– Он убил вашу мать, – ровным голосом ответил Двацветок.
– Это были его солдаты.
– Это его не оправдывает, скорее наоборот. Он даже ничего не знал. Пожалуйста, отойдите в сторону, обе.
– Послушай, пап…
– Если вы обе не поступите так, как вам велят, я рассержусь.
Лорд Хон извлек из ножен свой длинный меч. Сверкнуло лезвие.
– Ты хоть что-нибудь знаешь о том, как надо сражаться, а, коротышка?
– Не так уж много, – пожал плечами Двацветок. – Но это и не важно. Важно, чтобы кто-то выступил против тебя. А то, что с этим человеком произойдет, не имеет значения.
Орда наблюдала за происходящим с заметным интересом. Как бы ни огрубели их сердца, одно слабое место у них еще оставалось – это уважение к безрассудной смелости.
– Да. – Лорд Хон оглядел притихшую толпу. – Пусть все увидят, что случится с таким человеком.
Он взмахнул мечом.
Воздух раскололся.
На каменные плиты прямо перед ними рухнул Лающий Пес.
Он был очень горячий. Фитиль тлел.
Послышалось короткое шипение.
А потом мир побелел.
Когда к окружающему миру вернулись его обычные цвета, Двацветок поднялся на ноги. Он был единственным из присутствующих, кто стоял на ногах: остальные либо убежали, либо припали к земле.
От лорда Хона остался лишь тлеющий сапог. Но вверх по ступенькам, но направлению к дверям дворца, тянулся дымный след.
Слегка шатаясь, Двацветок двинулся по следу.
Инвалидная коляска с вращающимся вхолостую колесом валялась на боку.
Он нагнулся.
– Господин Хэмиш, ты в порядке?
– Чиво?
– Отлично.
Остальные воины Орды, присев на корточки, сгрудились в кружок на верхней площадке. Кругом колыхались тяжелые волны дыма. Ядро, угодив прямо во дворец, подожгло сухие бумажные стены.
– Эй, Проф, ты меня слышишь? – окликал Коэн.
– Ясное дело, не слышит! Как он может тебя слышать, ты только посмотри на него! – пробурчал Маздам.
– Но, может, он еще жив! – с вызовом ответил Коэн.
– Он мертв, Коэн. Взаправду, по-настоящему мертв. У живых больше тела.
– Но как вы-то все уцелели? Я видел, ядро летело прямо на вас!
– Мы убрались с дороги, – ответил Малыш Вилли. – Мы это умеем.
– У бедного старика Профа не было нашего опыта не-умирания, – вздохнул Калеб.
Коэн встал.
– Где Хон? – мрачно произнес он. – Сейчас я его…
