Она вздохнула.
– Уже иду, Эсме. Звиняйте. Звиняйте. Пршу прщения. Звиняйте…
Матушка Ветровоск уже была в обитом красным плюшем коридоре. Она стояла, уткнувшись лбом в стену.
– Это очень опасно, Гита, – пробормотала она. – Все так запутано. Вряд ли я смогу что-то исправить. Бедная душа…
Вдруг матушка выпрямилась.
– А ну-ка, Гита, посмотри на меня.
Гита послушно уставилась на нее широко раскрытыми глазами и лишь слегка поморщилась, когда в ее сознание проскользнул обрывок видений матушки Ветровоск.
Матушка решительно надела шляпу и запихала под поля седые космы. Затем она вытащила, одну за другой, восемь шпилек и тут же воткнула их обратно на место. Все это она проделала, нахмурив брови и с той же сосредоточенной решимостью, с какой наемник проверяет перед боем состояние своего оружия.
– Вот теперь все в порядке, – сказала она наконец.
Нянюшка Ягг расслабилась.
– Не то чтобы я с тобой не согласна, Эсме, – сказала она, – но было бы неплохо, если бы ты воспользовалась зеркалом.
– Вот еще, деньги на всякую ерунду тратить… – буркнула матушка.
И после этого, уже во всеоружии, она решительно зашагала по коридору.
– А честно говоря, ты молодец. Приятно было наблюдать, как ты сохранила спокойствие, когда тот нахал потребовал, чтобы ты сняла шляпу, – проговорила нянюшка, слегка задыхаясь и едва поспевая за своей подругой.
– Не хотела портить ему вечер. Завтра он умрет.
– О. И от чего же?
– Его задавит повозка.
– А почему ты его не предупредила?
– Я могу ошибаться.
Достигнув лестницы, матушка затопала вниз по ступенькам.
– А куда мы идем?
– Я хочу посмотреть, кто прячется за теми занавесками.
Аплодисменты, отдаленные, но все равно громоподобные, прокатились по лестничной площадке.
– Ха, Агнессин голосок им явно понравился, – заметила нянюшка.
– Да. Надеюсь, мы не опоздали.
– О черт!
– Что такое?
– Я забыла Грибо в зрительном зале!
– Но он же любит знакомиться с новыми людьми. Проклятье, это место настоящий
Они повернули в очередной коридор, еще более плюшевый, чем предыдущий. Вдоль коридора шел ряд дверей.
– Ага. По-моему, мы на месте…
Она шла по коридору, считая двери. Потом попробовала повернуть одну из дверных ручек.
– Госпожа, я могу вам чем-то помочь? Матушка Ветровоск и нянюшка Ягг дружно повернулись на голос. Сзади к ним приблизилась маленькая старушка с подносом, уставленным самыми разнообразными напитками.
Матушка улыбнулась старушке. Нянюшка Ягг улыбнулась подносу.
– Нам вдруг стало интересно, – ответила матушка, – что это за человек, там, в ложе, который сидит за задернутыми занавесками?
Поднос заходил ходуном.
– Давай подержу, – с готовностью предложила нянюшка. – Надо быть осторожнее, иначе прольешь.
– Что вам известно о восьмой ложе? – побелевшими губами выдавила старушка.
– Гм. Восьмая ложа, – повторила матушка. – Именно она, да. Вон та, верно?…
– Пожалуйста, не надо…
Матушка решительно шагнула вперед и ухватилась за ручку.
Дверь была заперта.
Старушка сунула поднос в руки нянюшки, чему та была только рада.
– Гм-м, спасибо, что ж, не откажусь… – бойко затараторила она.
А старушка тем временем вцепилась в матушку.
– Прошу вас! – взмолилась она. – Это ужасно плохая примета!
Матушка решительно высвободилась из цепких объятий.
– Ключ, госпожа!
За спиной у нее нянюшка предвкушающе рассматривала на свет бокал с шампанским.
– Не гневите его! И без того все из рук вон плохо! – Старушка была явно в ужасе.
– Железная, – проговорила матушка, тряся ручку. – Железо невозможно заговорить…
– Ну-ка, позвольте-ка, – послышался нянюшкин голос. Слегка покачиваясь, она выступила вперед. – И дай мне одну из твоих шпилек. Наш Невчик научил меня кое-каким фокусам…
Рука уже потянулась к шляпе, но затем матушкин взгляд упал на морщинистое личико госпожи Плюм. Она опустила руку.
– Да, – произнесла она. – Пожалуй, сейчас лучше оставить все как есть.
– Я понятия не имею, что происходит… – сквозь рыдания проговорила госпожа Плюм. – Раньше никогда так не было…
– Высморкайся хорошенько, – промолвила нянюшка, протягивая старушке изрядно потрепанный носовой платок и добродушно похлопывая ее по спине.
– …Никаких убийств не было… Ему просто нужно было откуда-нибудь смотреть оперу… От этого ему становилось легче…
– А о ком мы говорим? – вмешалась матушка.
Нянюшка Ягг бросила поверх старушечьей головы предостерегающий взгляд. Есть некоторые вещи, с которыми лучше старой доброй нянюшки никто не справится.
– …Каждую пятницу он отпирал ложу, чтобы я могла в ней прибрать. И я всегда находила записочку с благодарностью или с извинением за шоколадные крошки на сиденье… И кому от этого вред, хотела бы я знать…
– Высморкайся еще, – предложила нянюшка.
– …А теперь люди мрут как мухи… И все обвиняют его, но я-то знаю, он не способен на такое…
– Конечно нет, – успокоила нянюшка.
– …И я много раз замечала, как они смотрят на его ложу. Они чувствовали себя увереннее, если знали, что он там… А потом бедный господин Хвать был задушен… Я оглянулась по сторонам, а от него одна шляпа осталась, вот так вот…
– Ужасно, просто ужасно, – подтвердила нянюшка Ягг. – Как тебя зовут, милая?
– Госпожа Плюм, – шмыгнула носом госпожа Плюм. – Шляпа приземлилась прямо передо мной. Я узнала бы ее где угодно…
– Думаю, госпожа Плюм, лучше будет, если мы отведем тебя домой, – сказала матушка.
– Это невозможно! Мне же надо обслужить всех этих дам и господ! И все равно, в такой поздний час опасно идти домой… Обычно Уолтер провожает меня, но сегодня он работает… о боги…
– Сморкайся на здоровье, – нянюшка в очередной раз протянула ей платок. – Он уже весь промок, но ты выбери местечко посуше.
Послышалась серия резких щелчков. Матушка Ветровоск переплела пальцы и вытянула руки, так что защелкали суставы.
– Опасно, говоришь? – переспросила она. – Но мы ведь не можем бросить тебя в беде. В общем, я
