Я надену чёрное

есть еще тысяча более важных дел, чем это. Он уважительно наклонил голову в сторону миссис Прост и безуспешно постарался не замечать Тиффани.

— Это вы сделали?

— Нет, сэр!

— Знаете, кто это сделал?

— Нет, сэр!

Командующий Стражи нахмурился.

— Юная леди, если в дом вламывается разбойник, все оттуда выносит, а затем возвращает все обратно, как было, преступление все равно налицо, вы это понимаете? И если здание было почти разрушено, вместе со своим содержимым, а на следующее утро его находят чистеньким и сияющим, но повернутым в другую сторону, то это тоже является преступлением, а значит и все причастные к этому, невзирая на лица — преступники.

«За исключением того, что я понятия не имею, как именно это назвать и если честно, просто избавился бы от этого проклятого дела».

Тиффани удивленно заморгала. Она не услышала последнее высказывание, не совсем услышала, но каким-то образом оно само всплыло в ее голове. Должно быть это задумка! Она оглянулась на миссис Прост, и в голове Тиффани возник ответ — «да».

Вслух миссис Прост сказала:

— Командор, мне кажется, никакого вреда не приключилось, и насколько я могу судить, господин Вилкин организовал тут у «спины» Короля столь бурную торговлю, что не захочет, чтобы заведение снова стало «Головой Короля».

— Точно-точно! — прокричал владелец, который как раз лопатой сгребал деньги в мешок.

Командор Ваймс еще больше нахмурился, и Тиффани уловила задумки, которые он подумал, но не произнес вслух: «Никаких королей, пока я здесь!»

Миссис Прост снова вмешалась:

— А как насчет назвать кабак «Шеей Короля»? — предложила она. — Тем более, что у него похоже перхоть, сальные волосы и фурункул?

К изумлению Тиффани, хотя лицо командующего осталось по-прежнему каменным, она уловила еще одну задумку, которая с триумфом как бы воскликнула «Точно!». И в этот момент миссис Прост, которая верила, что для победы все средства хороши, вмешалась снова:

— Это же Анк-Морпорк, господин Ваймс. Здесь летом на реке пылают пожары, идет дождь из рыбы и кроватей, так что, если подумать с этой точки зрения, что плохого в том, что кабак повернулся вокруг своей оси? Да большинство его клиентов делают это постоянно! А как, кстати, ваш малыш?

Этот невинный вопрос, кажется, смягчил офицера.

— О! Он… о, я… с ним все в порядке. Ага, да, в порядке. Вы были правы. Все, что ему было нужно немножко газировки и хорошенько срыгнуть. А можно вас на несколько слов, миссис Прост?

Взгляд, которым он одарил Тиффани вполне красноречиво говорил о том, что разговор не предназначался для ее ушей, поэтому она осторожно начала пробираться сквозь повеселевшую, а порой очень развеселившуюся толпу. Люди даже выстроились в очередь, чтобы сфотографироваться на фоне «Шеи Короля». Поэтому она растворилась на этом фоне, и стала прислушиваться к Робу Всякограбу, который командовал своими «войсками», а те, за неимением иного развлечения, его слушали.

— Лады, — говорил он. — Который из вас, редисков, дотумкался намалевать шею к той вывеске? Уверен, ранее тут ее не было.

— То был Вулли, — ответил Великучий Ян. — Он разумел, что люди решат, что так и было. Но он же ж тупой.

— Иногда это помогает, — сказала Тиффани. Она огляделась… И он снова был тут как тут.

Человек без глаз был в толпе, точнее шел сквозь толпу, словно люди были привидениями, но ей было заметно, что каким-то образом они его чувствовали. Один человек провел рукой по лицу, словно почувствовал как по нему пробежала муха, другой хлопнул себя по уху. Но после этого все они… менялись. Увидев Тиффани они прищуривались, а так как безглазый шел в направлении Тиффани, то вся толпа превратилась в один хмурый взгляд. И тут до нее донесся смрад, который тащился за ним следом, превращая яркий день в серый. Словно на дне пруда нечто сдохло и гниет уже несколько столетий.

Тиффани отчаянно огляделась. Превращение «Головы Короля» наполнило улицу любопытством и жаждой. Люди пытались разойтись по делам, но их увлекала толпа, она оказывалась впереди, позади и, конечно же, тут же окружали люди с лотками и небольшими тележками, которые пытались что-то продать или просто впарить тем, кто стоит на одном месте хотя бы пару секунд. Она почувствовала накал угрозы, хотя это была не просто угроза. Это была ненависть, которая росла как на дрожжах или овощи после дождя. И черный человек приближался. Это пугало. Конечно, с ней были Фиглы, но вообще-то говоря, обычно выручая из одних неприятностей Фиглы норовят втравить вас в другие.

Внезапно прямо под ней зашевелилась земля. Послышался скрежет по металлу, и земля под ней разверзлась, но только на шесть футов. Она оказалась в темноте под тротуаром. Мимо что-то проскользнуло, толкнув ее с веселым: «Прошу прощения». Послышался новый непонятный металлический скрежет, и круглое пятно света над головой исчезло во мраке.

— Настоящая удача, — послышался тот же вежливый голос: — Кажется, в последнее время день на день не приходится. Пожалуйста постарайся не пугаться, пока я не зажгу шахтерский фонарь. Если захочешь испугаться после этого, то на здоровье. Постарайся держаться поближе ко мне, и когда я скажу: «Иди как можно быстрее и не дыши», сделай, как я говорю, во имя сохранения рассудка, горла и, возможно, жизни. Мне плевать, понимаешь ты или нет, просто выполняй, потому что у нас мало времени.

Вспыхнула спичка. Послышался тихий шорох и прямо перед Тиффани вспыхнул сине-голубой огонёк.

— Немножко болотного газа, — произнес невидимый собеседник. — Ничего страшного, пока не о чем беспокоиться, но, помни! Держись поближе.

Сине-голубой огонёк стал быстро двигаться, и Тиффани пришлось поспевать, что было незаурядным достижением, поскольку под ногами оказалось что-то вроде гравия, глины и какой-то жидкости, происхождение которой было лучше не знать. Тут и там на расстоянии появлялись крохотные таинственные огоньки, словно блуждающие огоньки, которые порой встречаются на болотах.

— Не отставай! — произнес голос впереди.

Вскоре Тиффани полностью потеряла ориентацию в пространстве и чувство времени.

Потом раздался какой-то щелчок и на фоне казавшегося совершенно обычным дверного проёма показался силуэт. Только дверной проем оказался аркой, и дверь доходила до самого ее верха.

— Пожалуйста, тщательно вытри ноги о лежащий внутри коврик. Он лежит там внизу специально из предосторожности.

За спиной темной фигуры сами собой зажглись свечи, и высветили личность в тяжелой, плотной одежде, в огромных сапогах и в стальном шлеме, хотя как заметила Тиффани, шлем был осторожно снят с головы. Личность встряхнула головой, обнаружив заколотые в хвост волосы, что означало, что личность молода, однако волосы были белые, что подразумевало, что она стара. Она из тех, решила Тиффани, кто один раз и на всю жизнь выбирает себе стиль, и никогда ему не изменяет, не меняясь до самой смерти. У личности так же оказались веснушки, и вокруг провожатого Тиффани витала аура того, кто думает о нескольких вещах одновременно. А, судя по лицу, не просто о нескольких, а обо всем разом. Внутри комнаты оказался столик с заварочным чайником, чашками и горой крохотных пирожных.

— Давай, проходи, — пригласила ее женщина. — Добро пожаловать. Но где мои манеры? Меня зовут мисс… скажем, Смит, Думаю, миссис Прост обо мне упоминала? Ты находишься в Ирреальном поместье, которое вполне возможно является самым нестабильным местом в мире. Хочешь чаю?

Дела всегда кажутся лучше, когда мир перестает бешено вращаться, и перед тобой оказывается чашка теплого напитка, даже, если она стоит на старом упаковочном ящике.

— Прошу прощения, здесь, конечно, не дворец, — продолжила мисс Смит. — Я никогда не задерживаюсь здесь дольше, чем на пару дней, но мне приходится держаться поблизости от Незримого Университета, и соблюдать полную приватность. Видишь ли, когда-то это был небольшой коттедж прямо за