машинально бормотал Петунин. – Рок-музыкант... Этих везде можно встретить“). – Кайф решил словить? Помоги придурку!» – Рок-музыкант, не оглядываясь, лезет в бассейн. Он по пояс в крови. Подхватив убитого, Галь и охранник («Александр Павлович Оконников... Двадцать девять лет...»), скользя, чуть не падая, тащат мертвое тело. – «Шевелитесь, падлы!» Парень тянет убитого за руки, охранник снизу выталкивает тело на скользкий бортик. Стекая с одежды, расплывается по полу темно-алая лужа. «Сажай мертвяка к мумиям!» – голос Калинина.
Окровавленные лица...
Тащатся по полу ноги убитого...
Шесть или семь заложников у бассейна, остальные на коленях вдоль стены...
– Товарищ подполковник!
– Молчи, капитан. Приказа пока не будет.
«Бросай его на ковер!» – опять голос Калинина.
Охранник и рок-музыкант бросают убитого под кривую мумию, поставленную посреди искусственного, как бы вытканного плесенью ковра. Обвисшие сухожилия... размотанные кишки...
«Сажай мертвяка под мумию!»
Напрасные хлопоты: убитый не желает сидеть.
«Ладно, бросайте! – это уже голос Шивцова. – Только разденьте до гола».
«Я не могу! Не могууууууууу!» – лицо рок-музыканта в размазанных слезах.
«Чего ты не можешь?»
«Раздеть его не могу».
«Тогда раздевайся сам!»
«Я не могу! Не могуууууууууу!»
«Ну, что за дела? – недовольный голос Калинина. – Витя, у нас материал бунтует».
Всхлипывая, встряхивая головой, то ли чтобы откинуть перепачканные мокрые волосы, то ли от нервного озноба, рок-музыкант бросается к застреленному, пытается стянуть с него брюки.
«Ремень расстегни, мудак».
«Я не могуууууууууу!»
«Хочешь пулю?»
«Да хрен с ним, Витя. Не стреляй. Лучше объясни всем, зачем этого мертвяка надо раздеть?»
Ответ не слышен.
Реклама.
– Товарищ подполковник, у меня все готово для штурма.
– А у меня паспорт готов, – неохотно откликается Стопольский. – С визой Нидерландов. А? Завтра в Амстердаме открывается Международная конференция по проблемам терроризма. А я вместо того, чтобы шляться по Кварталу красных фонарей, пить голландское пиво и шлюх по задницам хлопать, сижу здесь...
– Ты знаешь, что сейчас транслируют по всем каналам?
– Не только знаю. Вижу.
– И что?
– Рекламу?
– Если бы...
Подполковник наклонился к Петунину:
– Плохо смотришь, капитан! Шестьдесят пять каналов. Сто семьдесят два спутниковых. Релейные станции. Ты только прикинь, Алексей Иванович, какая аудитория. Из-за этого нашего трэш-реалиста отменили показ ключевого матча мирового первенства по орбитальному футболу! А? Нравится тебе это? Битву китайских роботов сняли с эфира! Ради чего?
– Я жду приказа, товарищ подполковник!
Стопольский с некоторой грустью, но одновременно с досадой посмотрел на капитана. Любимый ученик, надежда «Антитеррора», а на простой вопрос не может ответить.
– Ну?
– Не понимаю вас, товарищ подполковник.
– Очнись. Сколько тебя учить? Мы живем в эпоху спецэффектов и реалити-шоу. Доходит? Трэш-реалист, может, вправду свихнулся, но Калинин-то, черт его побери, не какая-то мелюзга, он не мелочь, а известный журналист. Думаешь, и у него крыша поехала? Да нет, не дурак он. Все понимает. Соучастие в террористическом акте, захват заложников – это, братец, не чепуха. Даже самым мягким законам это минимум пожизненное заключение. К тому же, без права апелляции. Как думаешь, знает это Калинин?
Петунин озадаченно прикусил губу.
Ну, журналист – сволочь, понятное дело.
Из служебного досье Петунин уже знал, что характер у журналиста действительно с гнильцой, нервный, неровный. Всегда был таким. Честолюбие непомерное. Это видно невооруженным взглядом. И все же...
– Догадываешься?
– Товарищ подполковник!
– Только не говори мне, что этого не может быть.
– Вы считаете... Вы полагаете... Да не может быть! Неужели все это инсценировка?
– Я этого не говорил... Но такой возможности не исключаю... – Стопольский нахмурился. – Поэтому и не тороплюсь... Знаешь, кому принадлежат права эксклюзивной трансляции того, что сейчас происходит в галерее?
– «Газетте», наверное.
– То-то и оно! И «Газетта» и Седьмой канал, похоже, засвечены для отвода глаз. А эксклюзивные права на весь цикл, Алексей Иванович, переданы, и вовсе, как ты понимаешь, не безвозмездно, международному медиа-холдингу
– Но, товарищ подполковник! Если
– А если инсценирован? Что ты головой крутишь? Если мы начнем штурм и появятся новые убитые и раненые? А? Для
– Но Шивцов уже застрелил двух заложников! И женщину там изнасиловали!
– А ты это видел? В упор? Своими глазами? Можешь подтвердить?
– Видел, конечно!
– На экране?
– Ну да!
Стопольский вздохнул и включил обратную перемотку.
