— Я решил подарить их вам. Если завтра будет мороз, они все равно погибнут.
Его объяснения не уменьшили радости Розмари. Она бережно положила букет и разлила чай.
— Очень мило, — усмехнулся Мэтт. — Я пригласил вас на чай и предоставил вам готовить его самой.
— Мне было приятно.
Мэтт пристально посмотрел на нее:
— Вы очень хороший человек, Розмари. Тот, кто женится на вас, будет счастлив.
Розмари покраснела. В комнате воцарилось молчание, но она не смогла его вынести и спросила:
— Мэтт, это правда, что вы все-таки уедете в Канаду? Навсегда.
— Кто вам такое сказал?
— Лидия.
— Лидия? — Мэтт вздохнул. — Я мог бы уехать. В Канаде можно спокойно выращивать деревья и точно знать, кто твои друзья, а кто враги. И если я останусь там, то у Джерри или Хью появится шанс занять мое место. Лично я рекомендовал бы Хью.
Розмари рассеянно улыбнулась.
— Да, Хью хороший человек и достоин этого, — пробормотала она, но ее опечалило, что Мэтту неуютно здесь. — Канада ужасно далеко, Мэтт.
Мэтт посмотрел на нее:
— Да, знаю.
Розмари была не в силах выносить молчание. Ее рука задрожала, и чашка громко зазвенела. Боясь, что выдала себя, она поспешно поднялась на ноги.
— Спасибо за чай. Я должна идти.
Мэтт медленно встал, потушил спичку и положил ее вместе с трубкой в пепельницу. Затем опустил ладонь на руку Розмари, и она напряглась.
— Я должна идти, Мэтт, — в отчаянии повторила она.
Он убрал руку.
— Хорошо, Розмари. Я не стану вас задерживать. И не забудьте цветы.
Он взял букет и вручил ей. Розмари поспешно вышла. Еще мгновение, и она могла бы потерять голову. Розмари приняла решение больше никогда не оставаться с ним наедине. Мэтт открыл ворота, и она быстро направилась к машине. Он стоял и смотрел ей вслед, пока машина не скрылась из вида.
К счастью, до дома было недалеко, а Денни с отцом уехали в Брокенхерст, так что Розмари могла побыть одна. Ее рука все еще дрожала, когда она отпирала дверь. Розмари прошла на кухню, положила георгины на стол и опустилась в уютное кресло Денни, прикрыв глаза. Казалось, старому креслу передались доброта и понимание его владелицы, и оно приняло Розмари в свои объятия, словно мать дитя. Розмари почувствовала, как постепенно успокаивается. Со вздохом она открыла глаза и направилась к шкафу поискать вазу.
Розмари старалась не обращать внимания на душевную боль и на подступившие к глазам слезы. Мэтт не предназначен для нее, и она должна с этим смириться. Он уезжает, женится на другой девушке, и она никогда его не увидит.
Розмари нашла две свои любимые вазы для гостиной и своей комнаты. Если бы только цветы могли стоять вечно, подумала она. Они так красивы! Алые и белые, ярко-желтые, оранжевые — все пламенеющие оттенки осени. Теперь георгины всегда будут напоминать ей о Мэтте. Розмари обрадовалась, когда позвонил Хью и пригласил ее вечером в кино. Ей не хотелось ни думать, ни говорить. К тому же она была не в силах вынести добрые и внимательные взгляды Денни и отца.
Несмотря на проведенный с Хью вечер и свои попытки думать о другом, Розмари плохо спала ночью, и, когда в окно ее спальни проник утренний свет, все ее тело болело. Она поднялась и отправилась на прогулку верхом на пони. Под ногами хрустела трава. К счастью, туристический сезон почти закончился, иначе небрежно брошенная сигарета или спичка могли привести к катастрофе.
Розмари надеялась и одновременно боялась встретить Мэтта. Когда она увидела его, ее сердце сильно забилось, и она повернула лошадь в другую сторону. Просто не могла вновь столкнуться с ним.
В теплый солнечный день в Нью-Форест хлынули отдыхающие.
— Возможно, последние в этом году, — заметила Денни. — Нельзя осуждать их за то, что они пользуются последними теплыми деньками.
— Все равно опасно, — пробормотал Джон Филдинг. — Лес стоит сухой.
— Давайте не будем заранее думать о плохом, — предложила Денни. — К шести уже темнеет. Не думаю, чтобы кто-нибудь стал разжигать костер.
Они уселись смотреть фильм, когда воздух огласился зловещим воем пожарной сирены, и почти одновременно зазвонил телефон. Все трое вскочили на ноги. Розмари кинулась к телефону. Звонил сержант полиции, и все тело Розмари окаменело, когда он сообщил, что пожар начался в одном из угодий Пайнвуд- Бит.
На улице уже стемнело, и с утра дул ветер. Розмари передала новости отцу с Денни и выбежала из дому, даже не накинув пальто. На небе пылало зловещее красное зарево. Когда она заводила машину, в ее ушах бешено стучало. Мэтт, Мэтт! Розмари вновь и вновь повторяла его имя. Стемнело уже час назад. Человек на наблюдательной башне не мог заметить серый дым, медленно вьющийся между деревьями. Он увидел только пламя. Розмари молилась, чтобы пожар был уже побежден. Но против них были темнота, сухой лес и ветер.
Розмари понадобилось всего несколько минут, чтобы добраться до того места, где разгорелся пожар, но языки пламени уже лизали сухую поросль, ветер раздувал огонь, и в лесу раздавался рев и потрескивание пылающего папоротника и остролиста. Это была не ложная тревога, а настоящий разрушительный огонь — самая ужасная стихия, какая только может разыграться в лесу.
Не говоря никому ни слова, Розмари схватила из «лендровера» метлу и присоединилась к людям. Она слышала голос Мэтта и, беспокоясь за него, но прикусив губы, стала только бить с удвоенной силой. Дым, жар и крики превратились в настоящий кошмар. Было так светло, что не нужны были фонари. Скоро Розмари уже не могла понять, что застилает ей глаза — слезы или пот. Она лишь заметила, что пожарные тоже помогают тушить огонь, а впереди мужчины роют канаву, однако из-за ветра от этой идеи пришлось отказаться. Розмари потеряла счет времени, ее руки невыносимо болели, а в горле першило. Она чувствовала, что больше не может, как вдруг кто-то взял у нее метлу. Она повернулась и увидела Хью с почерневшим лицом, на котором струйки пота оставили светлые полосы.
— Там есть чай! — крикнул он. — Иди выпей. Кажется, Мэтт хочет пустить встречный огонь.
Розмари, шатаясь, пошла туда, где группа людей пила чай, и увидела, что Денни принесла керосиновую плитку, жестяной чайник и большой коричневый горшок. Она прихватила с собой чашки, стаканы и большой контейнер с водой. В руки Розмари сунули большой стакан с горячим сладким чаем. Обычно она пила чай без сахара, но теперь ей было все равно.
Выпив чай, Розмари вернулась к пожарным. Она молилась, чтобы перестал дуть ветер. Позже они подумают о том, кто или что явилось причиной пожара. Но ветер не ослабевал, и, несмотря на все усилия, им не удавалось потушить огонь. Мэтт принял решение устроить встречный пожар. Целью было появление выжженной полосы земли перед основным пожаром, чтобы огонь не смог перескочить через нее. Естественно, это было очень сложно и опасно и могло осуществляться только с разрешения главного лесничего при наличии большого количества людей. Казалось, в лесу собрались жители всего графства, а пожар был таким сильным, что у людей начали появляться ожоги. Розмари передала метлу лесничему с другого участка и принялась оказывать первую медицинскую помощь.
На какое-то мгновение она сама потеряла сознание, а когда очнулась, то обнаружила, что лежит на заднем сиденье своей машины. Она села, чувствуя себя все еще оглушенной, потом мысли о Мэтте привели ее в чувство. Слабые лучи рассветного солнца смешивались с пламенем и дымом. Розмари, шатаясь, выбралась наружу, сердясь на себя. На земле лежали заснувшие от усталости мужчины. На переднем сиденье «лендровера» свернулась калачиком девушка, две другие спали в кузове. Но многие еще тушили остатки огня.
Вдоль линии пожара медленно шел окружной инспектор, осматривая землю. Он тоже помогал тушить огонь. Розмари заметила его ночью. Теперь он, вероятно, искал какие-то доказательства, но, конечно,
