– Ой! – вскрикнула Полина и задорно рассмеялась.
Вмиг ее волосы и кофточка стали мокрыми. Полина скинула туфли и, вскочив на ноги, выбежала на открытое место. Андрей разулся, закатал брюки до колен и подошел к Полине. Она обернулась – промокшая до нитки, с прилипшими к лицу прядями волос и глазами, полными счастья. Андрей обнял ее и поцеловал в губы, властно и нежно. Полина не противилась, напротив, обвила руками его шею и возвратила горячий поцелуй.
Они не замечали бушующей стихии, не замечали ничего вокруг, наслаждаясь своим чувством.
Они стояли так несколько минут, держа друг друга в объятьях, пока не ощутили внезапно наступившей тишины. Полина очнулась и, открыв глаза, сказала:
– А дождик-то кончился! Вот так фокус.
С деревьев падала редкая капель, со звоном разбиваясь о почерневший асфальт.
– Идем, ты можешь простудиться! – спохватился Андрей.
– Шутишь? Я – девочка крепкая, – заверила Полина. – Только вот вид у нас! – она захохотала. – Андрей, ты похож на мокрого воробья! Кстати, как моя косметика?
– Уплыла, – с улыбкой успокоил ее Андрей. —
А потому лицо у вас, девушка, чумазое.
Полина ахнула и побежала к скамейке – доставать из ридикюля зеркальце. Рябинин вспомнил о папиросах и закурил.
Подобрав обувь и шлепая босыми ногами по тропинке, Андрей и Полина направились к выходу из парка.
Смеркалось. Разогнанные грозой парочки возвращались к каруселям. Дышалось легко и свободно.
– Возьмешь меня в выходные на дачу? – спросил Андрей.
– Не получится, – грустно ответила Полина. – Завтра последний день учебы, в субботу – генеральная уборка школы, а воскресным утром мы с классом идем в поход. Вернемся только в понедельник вечером.
Рябинин вздохнул.
– Займись комсомольской работой, – назидательно предложила Полина. – Ты, как я погляжу, отлыниваешь от нагрузок.
– В цехе забот хватает, – отмахнулся Андрей.
– Смотри, проработают тебя активисты! – погрозила пальчиком Полина.
– Зря говоришь. У меня положение выгодное: для партийных я – человек комсомольского подчинения, а для комсы – как-никак цеховое начальство, – подмигнул Андрей. – К тому же все загорелись моей идеей с постройкой душевых. Ячейка взяла работу под особый контроль.
– Ладно, начальник босоногий, расскажи, что ваша комса планирует на выходные дни?
– Футбол! Финальная встреча с кожевенной фабрикой.
– О-о! Опять футбол. Все прямо заболели им, напасть какая-то. Ты что же, записался в команду? – искренне удивилась Полина.
– Издеваешься? С моими-то заботами еще и мяч гонять? Нет, я гость матча.
– Ух ты. Ну, сходи да погости.
– А вам удачно попутешествовать, песенок попеть на славу и костров пожечь, – парировал Андрей.
– Это дело мы уважаем, – кивнула Полина.
Они дошли до дома «на Дзержинского».
– Знаешь ли, у меня просьба, – вдруг нахмурилась Полина. – Давай зайдем ко мне. Обсохнем, выпьем чаю. Признаться, не хочу слышать насмешки отца над моим видом.
Перспектива увидеться с Черногоровым Андрея не привлекала. Он в нерешительности пожал плечами.
– Пойдем, Андрюша, не упрямься. При тебе папа промолчит, – Полина взяла его за руку.
Бросив часовому возле ворот «Это со мной», Полина повела Рябинина к парадному.
Двор был ухоженный, с красивыми клумбами и посыпанными песком дорожками. Они поднялись по широкой гранитной лестнице на второй этаж и остановились у высоких дверей черного дуба. Полина нашла ключ, отворила дверь и поманила Андрея.
В передней горел электрический рожок, освещая дорогие обои, зеркало в золоченой раме и многочисленные старинные шкафчики. Увидев подобный интерьер лет десять назад, гость безошибочно счел бы хозяина квартиры фабрикантом или высоким чиновником. Теперь же социальную принадлежность жильцов подчеркивали высокие хромовые сапоги и генеральские мундиры без эполет.
Пристроив в уголок мокрую обувь, Полина пригласила спутника в гостиную и усадила на мягкий бежевой кожи диван.
– Папочка, у нас гости! – громко оповестила Полина, выходя в распахнутые двери, ведущие в другие комнаты.
Андрей осмотрелся. Обстановка гостиной поражала богатством и размахом: подобранная со вкусом мебель, выложенный серым мрамором камин, золотые подсвечники. Не было видно побрякушек и безделиц, присутствовали только необходимые и удобные вещи. Андрей поглядел на свои босые, в грязных разводах ноги и отметил, что утопают они в настоящем персидском ковре.
Из глубины дома послышались шаги, и на пороге гостиной вырос Кирилл Петрович Черногоров в домашнем халате и тапочках.
– А-а, Андрею Николаевичу мое почтение! – с улыбкой поздоровался он.
Рябинин поднялся и поприветствовал хозяина.
– Угодили под грозу? Идемте-ка со мной.
Они вышли из гостиной и очутились в столовой. Черногоров отворил дверь справа и пригласил Андрея. Это была комната хозяина, маленькая и скромно обставленная. Кирилл Петрович достал из шифоньера полосатый халат и объяснил:
– Ванная рядом с передней. Переоденьтесь. Одежду оставьте там же, я ею займусь… И ничего не говорите. Вперед!
Минут через пять умытый и причесанный Андрей нашел Черногорова в гостиной – хозяин читал газету.
– Готовы? Вот и славно, – оторвался от чтения Кирилл Петрович. – Присаживайтесь, подождем Полину. Вы отыскали в ванной домашние туфли? Отлично.
Рябинин поблагодарил и уселся в кресло.
– Веселая выдалась прогулка? – улыбнулся Кирилл Петрович.
– Отметили первую грозу, – кивнул Андрей.
– Слыхал, вы ездили в Вознесенское и имели там инцидент? – неожиданно сменил тему Черногоров и пояснил. – Не удивляйтесь, наше ведомство работает быстро и четко. Уже сегодня днем сообщили в уезд, а мне доложили по телефону перед вашим приходом. Однако все уладилось благополучно?
– Это было скорее недоразумение, нежели инцидент. Пустяки.
– В таких местах, как Вознесенское, мы следим за любым пустяком, – строго заметил Черногоров. – Вознесенское – село неблагонадежное!
Андрей пожал плечами:
– А мне Вознесенское показалось весьма приличным местом.
– А вы – довольно лояльны к крестьянству, – сухо рассмеялся Кирилл Петрович.
В гостиную вошла Полина, в китайском шелковом халате, длинном до пят.
– Ого! У нас прямо халатная компания, – бросила она и плюхнулась в свободное кресло. – Благодарю, папочка, что не оставил Андрея без внимания. Ха! Ему твой халатик впору, разве что чуточку коротковат.
Мужчины слушали ее с благодушными улыбками.
– Грозу видел? – обратилась к отцу Полина.
– Только слышал, – отозвался Кирилл Петрович. – Я работал.
– Жалко, что сам не видел, шикарная была гроза. Мы славно прогулялись, – Полина таинственно посмотрела на Андрея.
Черногоров перехватил взгляд дочери, и его левая бровь дрогнула. Рябинин краем глаза уловил это
