прошу тебя, одумайся!
— Одуматься? Ты прав. Поток тревожных мыслей сбил меня с толку, ответила Флора. — Откуда пришли эти письма? Где вы нашли эти постыдные фальшивки?
— Фальшивки? — переспросил ее Генри и отступил назад, словно это слово хлестнуло его звонкой пощечиной.
— Да, фальшивки! — подтвердила Флора. — Но что стало с Чарльзом? Неужели он убит каким-то тайным врагом, который послал вам эти грязные подделки? О, Чарльз! Я не могу поверить, что ты потерян для меня навсегда!
— Великий Боже! — вскричал Генри. — Как я мог так ошибиться?
— Мне кажется, вы сходите с ума! — заметил мистер Маршдел.
— Подождите, — рявкнул адмирал. — Позвольте мне поговорить с мисс Баннерворт.
Он живо растолкал собравшихся мужчин по сторонам и приблизился к Флоре. Взяв в руки ее тонкую ладонь, адмирал обратился к ней ласковым голосом:
— Посмотрите на меня, моя дорогая. Я старый человек. Я достаточно стар, чтобы быть вашим дедушкой, поэтому вы можете спокойно смотреть мне в глаза. Мое милое дитя, я хочу задать вам один вопрос.
Флора приподняла голову и взглянула на обветренное лицо адмирала. Какой разительный контраст создавали эти два человека! Юная прекрасная девушка, с небольшими, почти детскими руками, абсолютно скрытыми в ладонях старого моряка, и грозный адмирал, чьи жесткие морщины разительно отличались от белой и гладкой кожи Флоры.
— Скажите, — произнес старик, — вы прочитали эти… письма?
— Да, прочитала, сэр.
— И что вы о них думаете?
— Они написаны не Чарльзом. Ваш племянник не имеет к ним никакого отношения.
Казалось, что по телу адмирала прокатилась дрожь. Он попытался что-то сказать, но ни слова не сорвалось с его уст. Старик лишь яростно затряс руки девушки, пока не понял, что делает ей больно. И тогда, прежде чем Флора догадалась о его намерении, он поцеловал ее в щеку и воскликнул:
— Благослови вас Господь! Вы самое чудесное создание на белом свете. А я самый круглый идиот. Конечно, эти письма не от Чарльза. Он не мог написать такую дрянь, и мне ужасно стыдно, что я поверил этим позорным фальшивкам. Прожил такую жизнь, а попался, как мальчишка!
— Ах, сэр, — ответила Флора, которую, похоже, не смутил поцелуй старика, — неужели вы могли поверить, что эти послания пришли от него? Нет, их писал какой-то хитрый и злобный зверь о двух ногах. Но где же Чарльз? Нам надо найти его, если он жив. А если моего возлюбленного убили те, кто подметными письмами пытался лишить его чести — которая, видит Бог, неотъемлема от благородного сердца Чарльза — то во имя святого правосудия найдите их, сэр. Я умоляю вас, найдите!
— Не беспокойтесь! Я найду и Чарльза, и этих мерзавцев! Он мой племянник. А вы лучшая девушка на свете, благослови вас Господь. Он любит вас по-прежнему, Флора. И если мой мальчик еще не в могиле — несчастное дитя! — то он скажет вам, что в глаза не видел этих позорных писем.
— Значит, вы будете искать его? — спросила Флора, и слезы хлынули по ее бледным щекам. — Я в этом деле могу полагаться только на вас. Вы один поверили в его невиновность. И пусть теперь все люди в мире говорят, что Чарльз способен на измену, мы так не будем думать и ответим им: 'Нет!'
— Да пусть я сдохну, если мы так не поступим!
Все это время Генри сидел за столом, закрыв лицо руками. Скорее всего, он находился в каком-то оцепенении. Однако адмирал привел его в чувство дружеским тычком под ребра.
— Ну, что вы теперь скажете, приятель? — возбужденно спросил старик. - Будь я проклят, если ситуация не изменилась.
— Бог свидетель, я не знаю, что и думать, — ответил юный Баннерворт. — Мое сердце подсказывает, что вы с Флорой правы, и Чарльз Голланд не писал этих писем.
— Я знал, что вы так скажете, мой мальчик! Потому что иначе вы поступить не могли. Но теперь, когда мы снова на хвосте у правды, давайте выясним, каким путем ушел наш враг. Нам следует отправиться за ним в погоню.
— Мистер Маршдел, а что же вы молчите? — спросил Джордж у притихшего джентльмена.
— Молю вас извинить меня, — последовал ответ. — Я не хотел бы сейчас высказываться по данному поводу.
— Почему? — взревел адмирал. — Что вы этим хотите сказать?
— Только то, что я сказал!
— Черт! У нас на флоте тоже был парень, который никогда не выражал своего мнения. Зато, когда случалась неприятность, этот тип всегда говорил, что именно так он и думал.
— Я не служил на флоте, сэр, — холодным тоном ответил Маршдел.
— А кто тут говорит, что вы служили?
Пожав плечами, Маршдел отвернулся.
— Впрочем, меня не волнует чье-либо мнение, — добавил адмирал. — Я знаю теперь, что прав, и безмерно благодарен Флоре за ее добрые чувства к моему племяннику. Ради него она готова выступить против целого мира. Если бы я не был стариком, то отправился бы на любую широту под солнцем, лишь бы встретить еще одну такую девушку.
— Не тратьте время на комплименты, — сказала Флора. — Чарльз исчез, и нам надо искать его без промедлений. Я умоляю вас, найдите моего возлюбленного, где бы он ни был. Не дайте ему поверить, что мы бросили его на произвол судьбы.
— Конечно! — вскричал адмирал. — Успокойте моя милая леди. Если он еще выше земли, то мы отыщем его — уж можете поверить! Ступайте за мной, мистер Генри. Мы с вами должны обсудить наш план действий.
Генри и Джордж последовали за адмиралом, в время как Маршдел с печальным видом сел за стол напротив Флоры. Он понимал, что девушка вступила за честь Чарльза Голланда по зову любви, а не по доводам рассудка. И поэтому, оставшись наедине с двумя женщинами, он проникновенным тоном заговорил событиях последних дней и попытался склонить наивную Флору к своей собственной разумной точке зрения.
Глава 28
Нам кажется вполне естественным, что влюбленная Флора была настроена против всех, кто считал Чарльза Голланда способным на ложь. Вот почему, когда мистер Маршдел обратился к ней, она и виду не подала, что хочет слушать его объяснения. Однако искренняя и непринужденная манера, в которой он говорил, не могла не повлиять на нее, и девушка, в конце концов, прислушалась к его словам, время от времени отвечая Маршделу короткими фразами.
— Флора, — сказал он, — я умоляю вас, здесь, присутствии вашей матушки, терпеливо выслушать меня. Вы вообразили меня своим недругом и только потому, что я, в отличие от адмирала, не стал так бойко поддерживать ваше мнение о поддельности писем.
— Чарльз их не писал, — ответила девушка.
— Вы так считаете?
— Это больше, чем мнение. Они написаны другим человеком.
— Конечно, при желании я мог бы без труда оспорить ваше убеждение. Однако, видят небеса, я не жажду заниматься этим. Мне лишь хочется объяснить вам, что вы зря обвиняете меня в посягательстве на честь Чарльза Голланда. Наоборот, я, возможно, больше всех доволен тем, что подозрения в его неблаговидности отпали.
— Большое вам спасибо, — ответила Флора. — Но если бы его честь не подвергалась сомнению, мне
