4. МОНАСТЫРЬ «У НЕБЕСНЫХ ВРАТ»
Ущелье мы нашли не сразу. Оно было узким и густо заросло деревьями. Лишь по дну его тянулась полоска голых, обточенных камней — в зимние дожди или в весенние паводки здесь бежал стекающий с гор поток. Мы с Майком шли по этим камням, а Принц пробирался вверху. Вблизи монастыря Братьев Господних бдительность терять нельзя ни на минуту.
— Знаешь, Драго, пока ты крошил бандитов, я болтал с этой девушкой, Сюзи…
Девушкой? Я удивленно взглянул на Майка.
— Оказывается, ее в поселке считают колдуньей. Она умеет лечить болезни и предсказывать будущее. Звери ее никогда не трогают.
— Насчет зверей согласен.
— Ну, я спросил ее о нашем будущем. Дойдем ли мы до гор? Она ответила, что нас ждет опасность. Рядом с целью.
— Если в голове есть крошка мозгов, то ответить так несложно. На нашем пути монастырь. А как Братья Господни нас любят, ты видел.
— Она еще сказала, что до этого, в дороге, ты встретишь своего старого друга.
Я вздрогнул и ответил:
— Об этом тебе надо было сказать до встречи с Рокуэллом.
Майк пожал плечами:
— Я не вру. Хотя она, конечно, странная девчонка. И красивая, — он усмехнулся.
Я продолжал идти. Потом спросил:
— А сколько ей лет, по-твоему?
— Пятнадцать-шестнадцать, не меньше… А что?
— И красивая?
Майк непонимающе смотрел на меня.
— Корягой она, значит, притворялась… Чтоб рыбки не съели, — сам себе сказал я. — А у плота пришлось переключиться на другого хищника, вот зубастики и пощипали колдунью. Коряга…
Не выдержав, я расхохотался. Ничего, с ней можно поболтать и на обратном пути. Пихнул в бок удивленного Майка:
— Чего встал? Ходу, ходу!
Лес начал редеть у самого подножия гор. Мы прошли не меньше тридцати километров, ущелье стало шире и мельче, почти полностью освободилось от деревьев.
— Отдых, — скомандовал я наконец.
Принц обежал пару подозрительных холмов поблизости и вернулся к нам. Удовлетворенно растянулся у моих ног. Мы с Майком молча жевали твердые, спрессованные плитки концентратов.
— Устал?
— Норма, — Майк отрицательно помотал головой. — Главное, мы уже рядом. И неделя в запасе.
— Какая неделя?
— Мне надо быть там до шестого июля.
— Ну-ну.
Я отряхнул ладони и поднялся.
— Пошли. На ночлег станем уже в горах.
— Идем.
Принц, как обычно, побежал вперед. Мы стали карабкаться по склону, выбираясь из ущелья. Майк забросил автомат за спину, чтобы не мешал под руками, и, увидев это, я перехватил оружие поудобнее. Один ствол всегда должен быть наготове — это закон. Впереди что-то зашуршало. И вдруг взвизгнул Принц — ошеломленно, растерянно. Я поднимал голову, уже чувствуя накатывающуюся от него волну страха и беспомощности.
Перед ним стояли двое. Серые плащи мешками колыхались от легкого ветерка. В складках широченных рукавов поблескивали короткие автоматы.
— Поднимите руки и ложитесь, драконы, — бесцветным голосом сказал один.
— Поднимите и ложитесь, — эхом откликнулся другой.
— Может, что-то одно? — я произнес это голосом наивного идиота, лихорадочно оценивая ситуацию. До них метров пять. Принц стоит ближе — ему метра три. Хватит прыжка… Но оба монаха держат нас на прицеле, а пес сможет сбить лишь одного. Напарник расстреляет нас прежде, чем лапа Принца снесет ему голову. Стрелять самому? Не успею… Или успею? Майк, может, и спасется, но меня изрешетят…
«Принц! Обоих?»
«Одного».
— Поднимите руки…
Мы стояли с Майком плечо к плечу — великолепная мишень. А перед нами — ощетинившаяся туша Принца. Тоже мишень… Я стиснул зубы. Надо выбирать. Последний шанс всегда требует жертвы. Принц, прости…
«Встань на задние лапы. Напугай их».
Принц повернул голову, и я увидел его глаза. Испуганные, молящие… Да он же все понимает! Кого я пытаюсь обмануть — его или себя?
«Не надо!»
Поздно. Принц с ревом поднялся на задние лапы, замолотил передними в воздухе. Братья Господни открыли огонь — то ли по нему, то ли по нам. Но тело собаки принимало в себя все пули. Падая на землю, стреляя в ненавистные серые тени, я видел, как кровавые клочья плоти отлетали от Принца. Мой автомат уже замолчал, скрюченные, утратившие форму красно-серые фигуры опускались на землю, а Принц еще стоял, покачиваясь и тихо, по-щенячьи скуля. Потом он упал.
Ничего не соображая, я встал, сделал к нему несколько шагов.
Позвал:
— Принц! Песик…
Рядом застучал майковский люггер. Горсть отработанных гильз прошлась по ноге, приводя меня в чувство. Я упал, скатываясь в овраг. Следом кувыркнулся Майк, пробормотал:
— Их… их там десятки…
— Быстро!
Мы побежали. На ходу я обернулся, увидел на краю обрыва четкий силуэт, дал очередь. Фигура осела.
«За тебя, Принц…»
Голос шел словно ниоткуда. Наверное, Братья установили динамики вокруг холма, где залегли мы с Майком. Бесплотный, безынтонационный, беспощадный голос.
— Драконы, выходите. Бросайте оружие — в борьбе нет смысла. Орден требует от вас покорности. Выходите, драконы…
— А если выйти? — спросил Майк.
Мы лежали спина к спине. Крошечная ложбинка на вершине холма естественный окоп, пока еще спасала нам жизнь. Нас взяли в кольцо и заставили залечь у самых гор, на холмистой, с редкими деревцами, равнине. Похоже, сюда нас и гнали через лес, зная, что до гор мы добраться не успеем, а из леса, где дракон может задать бой кому угодно, уже выйдем.
— Если выйдем — убьют не сейчас, а в полнолуние, — ответил я.
По склону ближайшего холма ползла серая тень. Снайпер. Хочет добраться до вершины и обстрелять нас сверху. Только чего же он лезет у нас на виду, балда? Я прицелился.
— Почему в полнолуние?
— И этого не знаешь? Полнолуние — день очистительной жертвы. Если нас сожгут вместе с
