— Поверь мне, я абсолютно материален, хотя и не оставляю никаких следов. Я еще, например, умею по воде ходить. Что же, меня теперь Иисусом называть?
Нет, скорее шизофреником…
— Тогда почему же вы не оставляете никаких следов? — Я недоверчиво посмотрел на него, но все же добавил: — И почему вы можете ходить по воде?
Истов погрозил мне пальцем.
— Не спеши. Сначала мы все-таки пройдем в мой кабинет и обсудим твое неожиданное появление.
Мне осталось только послушно проследовать за ним.
Кабинет располагался в конце коридора, причем представлял он собой весьма странное помещение площадью приблизительно триста квадратных метров, заполненное всевозможными коробками и ящиками. Судя по размерам, раньше здесь располагалось что-то вроде спортивного или актового зала.
— Что смотришь? — перехватил мой взгляд Истов. — Распаковаться мы еще не успели. Сами только вчера приехали.
— Ага, — только и сказал я, решив немного повременить со всеми вопросами.
Должен признаться, любопытство начинало мучить меня со страшной силой. Непонятно, зачем они переехали в эту помойку из элитного здания, которое мы с Сергеем Ивановичем посещали совсем недавно? Это же глупость! Или я чего-то не понимаю?
— Располагайся, — махнул он рукой на один из деревянных ящиков. — Ну, рассказывай, давай, за что тебя к нам перевели?
— Как это за что? — слегка опешил я. — Скорее уж почему.
— И почему же? — с усмешкой спросил Истов.
— Потому что меня в Москве появились некоторые проблемы, — слегка расплывчато ответил я.
Почему-то причина, из-за которой я здесь оказался, сейчас кажется мне невероятно глупой. И рассказывать о ней такому серьезному человеку из группы зачистки мне просто-напросто стыдно. Я уже не тот наивный парень, которым был год назад, и понимаю, что меня практически открыто используют. Сказки про разыскивающих меня по всей Москве бандитов смешны, хотя еще смешнее деланное бессилие такой серьезной организации, как Агентство. Но, к сожалению, ничего с этим поделать нельзя, так что приходится играть по чужим правилам. До определенного момента.
— Ладно, не хочешь — не говори, — отмахнулся Истов. — Но раз тебя к нам отправили, то ты должен быть достаточно осведомлен.
— О чем?
— Вот об этом.
Истов сжал левую руку в кулак, и вытянул перед собой.
— Я не понимаю… — начал было я, но тут до меня наконец дошло.
На его безымянном пальце светился красным светом перстень с изображением глаза.
На некоторое время я впал в ступор.
— И давно он у вас? — наконец спросил я.
Черт побери! Значит, мне не показалось, и на пальце у шофера точно такой же перстень! Уф, а я уж думал, совсем паранойя разыгралась.
— Уже десять лет, — ответил Истов, и убрал руку в карман. — Я вижу, кое-что об этих перстнях ты знаешь?
Хех, да я знаю побольше твоего, хоть ты по воде ходи, хоть по воздуху плавай. Я даже могу предположить, откуда они взялись в нашем мире, и кто их создал!
— Кое-что, — скромно согласился я.
— Ну вот. Всего нас в группе пятеро, но Володя сейчас обменивается опытом с иностранными специалистами, так что на этой операции будем работать вчетвером, плюс ты. Похоже, придется тебе временно исполнять обязанности Вовки.
— А в чем они заключаются? — осторожно осведомился я.
— Посмотрим.
Истов порылся в одной из коробок, и достал объемистую папку с бумагами.
— На вот, ознакомься на досуге.
Я принял из его рук довольно-таки тяжелый талмуд и едва сдержался, чтобы тут же не сунуть в него нос. Но раз сказали ознакомиться на досуге, значит так и сделаем.
— Тебе, наверное, интересно узнать что там? — прочитал все по моему лицу Истов. — Сведения по нескольким весьма богатым семьям, проживающим в паре километрах отсюда. Постарайся, чтобы эта информация отложилась у тебя в голове, потому что вскоре она может очень пригодиться.
Я с сомнением посмотрел на папку.
Все это, конечно, может оказаться очень важным, но вот запоминание информации — довольно серьезная проблема. Мне и стихотворения-то в школе не очень легко давались, а тут целая «война и мир» в нескольких томах.
— Итак, на что же ты у нас сгодишься? — начал размышлять вслух Истов. — Я так понимаю, перстня у тебя нет, и по большому счету толку с тебя не много.
— Почему это не много? — не выдержал я. — Я тоже кое-что умею.
И перстень у меня есть, вот только увидеть ты его не сможешь. А я рассказывать уж точно не стану.
Я невольным движением провел рукой по скрывшемуся под кожей ювелирному изделию. Гор обещал, что со временем перстень полностью исчезнет, но пока он продолжал доставлять мне определенные неудобства.
— И что же? — ядовито спросил Истов.
Я тут же пожалел о своих словах. Действительно, и что я такого умею? Высасывать направленные на меня эмоции? Великая способность, и толку с нее просто море…
— Драться умею, — не очень уверенно сказал я, и сам удивился своим словам. Еще совсем недавно, каких-то полгода назад, у меня колени подкашивались при одной мысли о том, что сейчас придется с кем-то драться. А теперь я не только не боюсь, но и на полном серьезе говорю, что неплохо умею это делать.
Истов неожиданно расхохотался.
— Ну-ну, подожди, я тебя с Осокиным познакомлю. Ты ему расскажешь, что драться умеешь.
— Он что, чемпион мира что ли? — слегка опасливо спросил я.
Пусть я драться и не боюсь, но это отнюдь не означает, что я хочу просто так получать по шее.
— Он? — Истов перестал смеяться. — Наоборот, Лешка даже боевыми искусствами никогда не занимался.
— А в чем же тогда…
— Увидишь, — уклончиво ответил Истов. — Пойдем, я провожу тебя до апартаментов, а вечером на ужине мы продолжим разговор. Сейчас, извини, дел и так по горло, нужно еще все это, — он окинул взглядом нагромождения коробок, — распаковать.
Мы спустились на первый этаж, и Истов предложил мне самому выбирать место временного жительства, заметив, что все необходимые вещи лежат в самой первой комнате этажа, поэтому мне удобнее всего остаться именно там. Сказав это, он напомнил о том, что ужинать мы будем в семь, и ушел на второй этаж. Только глядя на то, как этот странный человек идет по коридору, не оставляя никаких следов, я задумался: интересно, а какой у его способности побочный эффект? Ведь Гор говорил, что за все приходится платить…
Признаюсь, идя в комнату с вещами, я исключительно из духа противоречия собирался переселиться куда-нибудь подальше. Вот только когда я увидел все те коробки, которые Истов почему-то назвал моими вещами, все желание перетаскивать это добро в другое место у меня резко отпало. Тут и до утра не управишься.
Я словно ребенок, только что нашедший подарок под новогодней елкой, бросился открывать коробки. Первыми подверглись надругательству самые крупные из них…
Телевизор… три штуки, видеомагнитофон… шесть штук, принтеры…
