или не крал?!
— Принцессу? Ну, ты же знаешь, я человечины уже много веков не ем — печень у меня…
— Так ведь герольды не кричат «съел», они кричат 'украл'!
— А на кой бы мне черт эта принцесса? — решил разозлиться дракон.
Из ноздрей его жены вырвались струйки пламени:
— А уж это тебе, кобелине, лучше знать — на кой!
Дракон гулко расхохотался, вызвав небольшое землетрясение в соседнем селе:
— Ну, ты даешь! Ты хоть бы масштабы наши сопоставила! Я, конечно, не такой сексуальный гигант, как твой предыдущий муж, но с принцессой, знаешь ли, даже в глубоком детстве не смог бы! И вообще, что я тебе — хомофил?
Драконица уже прекрасно поняла всю глупость своих подозрений, но так просто сдаваться не собиралась.
— А герольды?
— А что герольды? Можно подумать, ты этих людишек не знаешь! Сбежала девка с каким-нибудь свинарем или, того хуже, с трубадуром, а они сразу: 'Дракон! Дракон!', чтоб, значит, честь королевскую не марать. Или того пуще: засиделась принцесса эта без женихов. Вот и решили жадных до славы дурачков созвать. А она сидит сейчас где-нибудь в лесу, чтоб в подходящий момент к понравившемуся рыцарю кинуться. Я, дескать, из драконова логова сбежала, так что давай мы всем скажем, мол, ты чудище погубил и меня освободил! И ему — честь и слава, и ей — жених. А ты раскипятилась…
— Да, люди — они коварные, — умиротворенно вздохнула драконица и подвинулась, освобождая местечко рядом с собой.
Дракон пристроился к ней под горячий бочок и облегченно закрыл глаза. Мир в семье был надолго восстановлен, а дураки-герольды пришлись даже кстати: законная супруга так и не догадалась о его свиданиях с Нэсси…
Не по Пушкину
Жил на свете рыцарь. Бедный. Молчаливый. И простой. Буквально, как три рубля простой.
Однажды встретил он дракона — и давай по своей рыцарской привычке мечом махать. Ну, и зарубил, конечно.
Рыцарь бедный, хоть и простой был, но догадался все же в пещеру к дракону слазать: вдруг, дескать, там принцесса-другая отыщется. Но никаких девиц в пещере не оказалось, зато, как заведено у драконов, были там груды золота и драгоценных камней. А ведь простота — она, как известно, хуже воровства, то есть приравнивается к мародерству, так что рыцарь бедный быстренько стал рыцарем богатым.
'Ну всё, — подумал он, — дракона я победил, теперь пора и к принцессе посвататься!' И отправился к ближайшему королю.
Правда, короля поблизости не случилось — только император. Это наш рыцарь богатый по простоте в Китай заехал. Ну, ничего, — думает, — и у императоров дочки-принцессы бывают…
Приехал он к императорскому двору, пал на одно колено — и давай изъясняться.
— Я, ну, это… дракона, в общем…
— Дракона? — заинтересовался император — а у самого весь халат драконами расшит.
— Ну! Я его это… убил, короче…
— Убил? — нахмурился император, — А какого цвета был этот дракон?
— Так это… синий, в общем…
Тут император подозвал жестом своего главного мудреца. Тот поклонился и давай тараторить:
— Синий дракон, ваше величество, — это символ счастья, удачи и процветания…
— Так ты наше счастье зарубил? — повернулся император к рыцарю и небрежно махнул рукой своим воинам, — Казнить его!
Мораль:
Ты, морда, сначала культурными обычаями страны пребывания поинтересуйся, а потом уж мечом размахивай!
Конь — не роскошь…
Дело было сделано. Шипастый хвост дракона еще рефлекторно подергивался, но зеленая кровь уже почти перестала течь из обрубка шеи. Рыцарь откинул шлем и вытер пот со лба. После оглушительного грохота, рёва и лязга давешнего боя наступившая тишина казалась абсолютной — даже птицы испуганно молчали, а может, просто разлетелись от греха подальше.
Из пещеры выбежала прекрасная принцесса, подняла светящиеся счастьем глаза на рыцаря и внезапно горько разрыдалась.
— Ну-ну, — попытался успокоить ее освободитель, осторожно поглаживая золотистые волосы, — что ты, девочка? Все уже кончилось, дракон мертв, тебе больше ничего не угрожает…
Но плечи принцессы еще сильнее затряслись от безудержного плача.
— Может быть, я тебя чем-то обидел?
— Нет, ну, что ты, — наконец выдавила из себя принцесса. — Ты же рыцарь… смелый… сильный… благородный… и конь у тебя хороший…
— Конь? — невольно оглянулся на своего четвероногого спутника рыцарь. — Хороший, конечно. Только при чем здесь конь?
— … а у него — плохой, — всхлипывая, продолжила принцесса, — Кляча дохлая. Откуда у младшего сына младшего сына хороший конь? Вот он и опоздал.
— Опоздал? — все еще не мог понять рыцарь.
— Ну, да. Опоздал меня спасти. И теперь отец отдаст тебе меня в жены, просто как довесок к половине королевства, а я… а я…
— А ты его… — но рыцарь не успел договорить, потому что в этот самый момент из-за поворота дороги показался щуплый парнишка, который бежал, все еще сжимая в руке ненужный ему теперь кнут. Вероятно, его кляча пала уже давно, по крайней мере, подметка правого сапога бежавшего успела отстать и нелепо хлюпала.
Увидев принцессу, юноша резко остановился.
— Эльнор, ты, — начал было он, но тут же осекся, взглянул
