убить.
Дракон вздохнул. Ему уже лет сто как удавалось избегать этих дурацких поединков с людьми. Он выбрал укромное местечко, таскал овец из дальней деревушки, и старался особо не светиться. И вот, пожалуйста.
— Ты, значит, из любви к этой леди Анне должен совершить подвиг, показать себя героем, просить руки и сердца, и так далее? — на всякий случай уточнил Дракон.
Рыцарь ухмыльнулся.
— По правде-то, — сказал он, — По правде-то говоря, не из-за любви. Стерва она та еще. Я намерен жениться из политических соображений.
— Понятно. И как ты намерен меня одолеть? Этой зубочисткой, — Дракон кивнул на копье, — мою шкуру не проткнуть.
— Знаю.
Дракон вопросительно приподнял бровь. Зрелище вышло устрашающее.
— Заклятье, — довольно улыбнулся рыцарь. — Хорошее, современное заклятье. Проверенное.
У Дракона резко испортилось настроение.
— Давайте начнем, сэр Дракон, — предложил рыцарь. — Я хочу до вечера вернуться домой.
— А я не хочу драться, — пробурчал Дракон, расправляя крылья, — Иди ты…bastardo…
Рыцарь не дал ему закончить. Он пришпорил коня, заорал, поднимая копье, и врезался в Дракона, пока тот пытался взлететь.
От неожиданности Дракон дернул лапой, отшвырнув рыцаря, почувствовал покалывание в груди, потом резкую боль, затем в глазах у него потемнело, и Дракон первый раз в жизни потерял сознание.
Заклятье, надо полагать, действовало.
Очнулся он ближе к вечеру. Все тело нестерпимо ныло, смятые доспехи впивались в ребра. Он поднял руку, пытаясь открыть покореженное забрало…
Доспехи? Поднял руку?
Дракон сглотнул. Кое-как содрав шлем, он в ужасе уставился на бездыханную чешуйчатую тушу, лежавшую неподалеку.
— Madre mia… — обреченно сказал он, — Значит, я теперь — рыцарь?…
Тишину гор взломал дикий вопль. На человеческий язык адекватно не переводимый.
— Клянусь Богом, сэр Джон, я не лгу. — Ричард уныло посмотрел на собеседника. — Теперь, правда, мне кажется, что я попросту сошел с ума. Легенда наоборот. Mondo bizzarre…
— А как вас звали, когда вы были драконом? — задумчиво спросил сэр Джон.
— Так же, — озадаченно сказал Ричард. — Ага, я понимаю. Это сходство имен только доказывает, что…
Он умолк, и некоторое время они ехали молча. Солнце клонилось к закату. Рыцарь — «фламинго» тяжко вздохнул.
Сэр Джон неожиданно рассмеялся, и хлопнул его по плечу. Ричард вздрогнул.
— Не дрейфь, Дик! — жизнерадостно сообщил ему сэр Джон. — От леди Анны мы тебя как-нибудь убережем, хотя — смотри сам, девчонка она славная, и род знатный. Я просто сомневался, ты ли это. Мы точно не знаем, сколько заклятий было продано.
Повисла пауза.
— Но… вы… ты… что? — ошарашенно спросил Ричард.
Сэр Джон снова засмеялся:
— Да брось ты, Дик, ты что, не узнал меня? Я же твой кузен Винни, из Рипейских гор. По линии тети Агаты. В детстве ты частенько гостил в нашей пещере.
Дороги есть везде. И все они молчат. Может, это и к лучшему.
Серж Мелентьев
ЛЕГЕНДЫ О БАО ГУНЕ
Ежиньке, заинтересовавшей меня дзенскими историями
Молодой Шан Шень из рода Гао был высок ростом и хорош собой.
Достигнув совершеннолетия, он полюбил юную Хонь из рода Лю, и девушка ответила ему взаимностью. Чтобы описать, как прекрасна была юная Хонь, потребуется отдельная книга, упомянем только слова несравненного Бао Гуна: 'Потерпевшая затмевала красотой испуганную канарейку, растерзанную безжалостным оборотнем'.
Чем сильнее привязывался молодой Гао к прекрасной Хонь из рода Лю, тем сильнее боялся ее потерять. Страх лишил юношу сна и аппетита. Молодой Гао пришел к знаменитому Бао Гуну и спросил, что же ему делать?
Мудрый Бао Гун внимательно выслушал молодого Гао и ничего не ответил.
А на другой день прекрасную Хонь, исцарапанную, грубо изнасилованную, еле живую, нашли в саду ее родителей под старым тутовым деревом. Как рассказала несчастная Хонь, трое негодяев, один за другим, нападали на нее с промежутками около получаса. Девушка сопротивлялась, сколько могла, однако слабых сил ее хватило ненадолго.
Знаменитый следователь Бао Гун, который немедленно прибыл к дому старого Лю вместе с тремя помощниками, провел четыре часа, тщательно исследуя место преступления.
В первый же час один из помощников протянул Бао Гуну окровавленный клок седых волос. Бао Гун, поморщившись, почесал затылок, с сожалением рассматривая находку, а затем решительно выбросил ее в огонь.
— Учитель, что же ты делаешь? — вскричал несчастный,
