перепуганный и виноватый вид, а голос его дрожит от волнения, настоящий монархист просто обязан восстать из мертвых, а уж в обмороке валяться — свинство запредельное, похуже дворцового переворота.
— Все очень хорошо, — сказал я минуту спустя, когда оклемался окончательно и понял, что так распрекрасно не чувствовал себя никогда в жизни — ну разве что в детстве. — Более чем хорошо. Страшно даже. Покурить, что ли?
— Непременно, — серьезно, тоном лечащего врача подтвердил Гуриг. Немного помолчал и добавил: — Знаете, сэр Макс, я много слышал об удивительных напитках, которые вы достаете из Щели между Мирами. То есть поймите меня правильно, я вовсе не хочу вас утруждать, но на всякий случай имейте в виду: колдовать уже можно. Сколько угодно. Моя миссия завершена, Мир больше не вывернут наизнанку, и для нас с вами началась нормальная человеческая жизнь.
— Так это же меняет дело!
Я так обрадовался, что думать забыл о пережитом потрясении. «Можно колдовать» — это означало, что несколько минут спустя я буду пить кофе — при условии, что за время вынужденного бездействия не потерял квалификацию, конечно. Но я в себя верил.
— Хотите попробовать кофе? — спросил я Короля. — Напиток очень на любителя, конечно, но вдруг вам понравится? А если не понравится, попробуем чай, ну или хоть лимонад какой-нибудь…
— Я с радостью попробую и кофе, и чай, и… как его… мулинад? — и вообще все, что вы сможете добыть, — заверил меня Король.
Его энтузиазм был безграничен. Я накрыл руку полой лоохи, сосредоточился на мысли о чашке капуччино — и понеслось. В течение ближайших полутора часов я извлек из Щели между Мирами все обещанные напитки, а кроме них апельсиновый сок, молочный коктейль, бутылку рома, калабас с мате, кувшин грушевого сидра, чашку горячего шоколада и кастрюлю вишневого компота в придачу. Гуригу понравилось все, кроме рома: дескать, слишком крепок. Я вежливо с ним согласился и припрятал бутылку за пазуху, для Лаюки с Моти. Почему-то не сомневался, что ребята оценят этот поступок по достоинству.
Пока Король дегустировал мою добычу, я погибал от желания задать ему несколько тысяч вопросов. Ну или хотя бы один: «Что это было?» Наконец не выдержал и осторожно поинтересовался:
— А кого вы причесывали перед тем, как началось землетрясение?
— Что началось? — удивился он.
— Ну, когда земля стала качаться… А перед этим вы кого-то причесывали.
Гуриг задумался. Даже от вишневого компота оторвался на время — мне-то казалось, их теперь ничто не разлучит; я уже привыкал к мысли, что теперь мне придется поставлять этот грешный компот ко двору — ежедневно, без выходных и тем более отпуска.
— Ну, если вы все равно видели, — наконец решил Король, — можно и объяснить. — Он снова помолчал, подыскивая нужные слова.
— Я причесывал землю. Собственно говоря, именно в этом и состоит моя почетная, приятная и не слишком обременительная обязанность: время от времени приводить в порядок растрепанный Чуб Земли. Ничего особенного, просто несколько светлых, жестких прядок, на первый взгляд немного похожих на сухую траву, — ну, вы сами все видели, когда Мир еще был вывернут наизнанку. Сейчас-то, понятно, никто его не найдет. Оно и к лучшему, а то повадились бы какие-нибудь безумные Магистры землю за чуб дергать — и чем бы все кончилось?!.
Я озадаченно подумал, что земля у нас, оказывается, блондинка, да еще и с тяжелым, неуступчивым характером — если уж волосы жесткие. Но у меня хватило ума не озвучивать этот бред.
— То есть вы причесываете этот самый чуб, и… И все?
— Ну да. Причесываю до тех пор, пока земля не начнет смеяться от удовольствия. Когда все вокруг стало раскачиваться — это как раз и был ее смех.
— Ага… И этого достаточно, чтобы все стало хорошо? — изумился я. — Неужели земле так мало нужно?
— Понимаете, как получается, — улыбнулся Гуриг, — я, конечно, регулярно совершаю этот обряд на Муримахе и еще несколько в других местах. Выполняю все договоры, которые заключили с этой прекрасной землей мои древние предшественники. Свято верю, что любая, самая ничтожная ошибка может стать причиной невиданной катастрофы, зато успех подарит моим подданным еще несколько безмятежных урожайных лет. Все это, конечно, так… Но, знаете, честно говоря, я не сомневаюсь, что эта земля сама хочет быть плодородной. Ну вот как мы с вами — мы же искренне хотим становиться лучше и мудрее, это совершенно естественное желание. Все живые существа хотят примерно одного и того же: счастья и гармонии. А земля — такое же живое существо, как мы с вами, хотя вам, конечно, довольно трудно это себе представить. Мы, Короли, вовсе не подчиняем природу своей воле, не заставляем ее потворствовать нашим капризам, а лишь помогаем этой прекрасной земле по мере своих скромных сил. Смягчаем ее буйный нрав, развлекаем ее, как можем, радуемся, когда у нас получается ей угодить.
Я только головой качал: уж очень странно это все звучало. То ли слишком уж просто, то ли, напротив, слишком сложно для меня.
— Мои царственные коллеги, Куманские и Шиншийские халифы, с древних времен владели этим искусством, — продолжал Гуриг. — Собственно, наши традиции родом именно оттуда, с Уандука. Создатель и строитель Соединенного Королевства Халла Махун Мохнатый был посвящен в эту тайну в самом начале своих трудов. Он прибыл сюда в очень непростые времена: в хрониках написано, что море в ту эпоху бушевало, желая выйти из берегов, и без его вмешательства не только Сердце Мира, но и добрая половина Хонхоны могла оказаться под водой. Халла Махун заклинал взбунтовавшуюся стихию ежеутренне, на протяжении многих столетий, пока нрав моря не смягчился окончательно. Нам-то куда легче живется! — Король вскочил на ноги, с наслаждением потянулся и предложил: — Если вы не возражаете, мы могли бы вернуться к нашим спутникам.
— И разбудить их? — с готовностью подхватил я.
— Думаю, они и сами давным-давно проснулись. Впрочем, что толку гадать, когда можно просто послать им зов… Надо же, я уже совсем отвык от Безмолвной речи!
— Ох, действительно! И мне в голову не пришло. Надо бы…
— Сэр Макс, — мягко остановил меня Гуриг. — Когда мы с вами отправлялись в это путешествие, я сказал, что не собираюсь связывать вас ни обетом молчания, ни тем более древними заклятьями. Тогда я и вообразить не мог, как много вы увидите…
— То есть эту вашу страшную клятву лучше бы все-таки принести?
Не могу сказать, что я обрадовался такому повороту, но и большой неожиданностью он для меня не стал. Узнал я, как ни крути, куда больше, чем рассчитывал, хотя, честно говоря, понятия не имел, на кой мне сдалась такая бесценная информация. Доктором антропологии на таком материале вполне можно стать, согласен. Но больше обретенное мною тайное знание ни на что не годилось.
— Да нет же, — отмахнулся Король. — Какие уж тут клятвы, если эта земля сама зачем-то допустила вас к церемонии… Понятия не имею почему, но предполагаю, что ей просто стало любопытно. Еще бы, вы же родились и выросли в другом мире! Конечно, ей интересно, что за чужак такой, чем пахнет, как устроен? Вот и пустила вас на изнанку, чтобы получше приглядеться… Глупо было вмешиваться в ваши с нею отношения, заклятиями какими-то дурацкими уста вам смыкать — при том что сэр Джуффин Халли со всеми моими и не только моими заклятиями рано или поздно, да справится.
— С другой стороны, не убивать же меня теперь, — осторожно сказал я.
— Да, это было бы довольно глупо, — спокойно согласился Король. — Поэтому вы просто имейте в виду: от вашего молчания зависит судьба всех граждан Соединенного Королевства; больше того, всех обитателей Хонхоны. Наша земля не любит, когда о ее делах начинают
