сапог, белья, выданных для военной службы… Заготовка их стоит родине больших денег. Священный долг каждого воина…
… Массовое получение штабом анонимных доносов… Отдано распоряжение – уничтожать, не читая.
… Церковь, бившаяся в тенетах синодского иезуитства и лицемерия…
Грабители в Александро-Невской Лавре. Из закрытого автомобиля вышло несколько молодых людей в военной форме, собрали всю братию и заявили, что надо нести всё золото и серебро на алтарь отечества, все ценности Лавры предоставить Временному Правительству. Перепуганные монахи сняли с себя золотые и серебряные кресты, принесли блюда, ложки и другие предметы. Тем временем эконом Лавры сообщил по телефону – и вскоре в Лавру прибыл отряд милиционеров. Грабители арестованы.
БОРЬБА С ПЬЯНСТВОМ. Для предотвращения возможного усиления пьянства петроградская городская управа постановила ограничить получение спирта по рецептам врачей… Только по запискам районных комиссаров.
… В провинции переворот произошёл ещё более организованно. Не революция, а парад. При самом розовом воображении трудно было представить более сознательное отношение.
… Петроград и Москва выполнили за Россию великое всенародное дело – и России сёл, деревень и провинциальных городов ничего более не остаётся, как стать под знамёна новой власти. Главное сделано, всё пойдёт хорошо. Выковывается новый порядок.
… Центральный Продовольственный Комитет обращается к чести и достоинству каждого гражданина, просит ограничить себя в потреблении продуктов первой необходимости и делать закупки только по действительной надобности, а не в запас… Ваше экономное потребление будет лучшим содействием правительству в его работе.
… В петроградской городской думе готовится переименование улиц, мостов: все Александровские, Николаевские и т.д. будут «Свободы», «27 февраля» и т.п. Создана особая комиссия.
АРЕСТ САШКИ-СЕМИНАРИСТА. Этот человек-зверь, не знающий ничего святого… После выпуска из Бутырской тюрьмы… Все преступники, желая вызвать к себе доверие, нацепили красные бантики…
Миллионное пожертвование. Инженер Денисов из Царского Села… в память освобождения России от старого режима…
НИКОЛАЙ II ПЕРЕЕЗЖАЕТ В АНГЛИЮ. В ближайшие дни должен выехать из Могилёва в Царское Село, откуда вместе с семьёй переедет в Англию.
… Вышла разгромленная старым режимом социал-демократическая «Правда». Привет голосу пролетариата, отныне свободному!
Спешно продаётся особняк фешенебельный, аристократическая улица.
Сибирский кот чистокровный продаётся.
КРАСНОМУ УТРУ НЕ ВЕРЬ
455
Всё меняя поезда, удаляясь от Петрограда и приближаясь к своему верному полку, Кутепов готов был бы счесть и собственный бой на Литейном, и арест Преображенских офицеров, ту зеркальную комнату и тот разброд в Таврическом – каким-то бредом, ещё бы раз проснуться – и не было ничего? – и в полку даже не поверят, когда он будет рассказывать? А не бредом – так уже их там усмиряют или уже идут туда твёрдые войска, дело еще двух дней?
Как вдруг на одной из станций – поражён был известием, что Государь отрёкся от престола!?
Выдумали?… Нет, Манифест. И государев брат – тоже отрёкся.
Всё. Как воздух выпустили из груди.
И от огромного Фронта – никто не пришёл разогнать неопытную, необученную, разнузданную гарнизонную толпу, а – конец Династии?
Конец России?…
И мы, бессмертный Преображенский полк, – чья же мы теперь гвардия?…
Твёрд ещё наш штык трёхгранный,
Голос чести не умолк.
Так вперёд, вперёд, наш славный
Первый русский полк…?
Когда после японской войны Кутепова переводили в гвардию – у него была напряжённость и стеснение: высшие дворяне, белая кость, чуждый ему мир высших классов. Сам худоватый потомственный новгородский дворянин, настораживался он среди них быть потерянным, приниженным, и сердцем не принимал их запоздалые претензии на затопляющее превосходство. Казалось ему: уже нигде он не будет чувствовать себя так хорошо и родно, как в своём 85-м Выборгском полку.
Но были строгие законы военной службы, и струнно придерживаясь их, Кутепов достойно вошёл и был достойно принят в Преображенском. Вскоре его поставили начальником учебной команды – и за годы между войнами он воспитал и подготовил более половины нынешних унтеров-преображенцев, а унтеры – опорная сетка всего полка. Мобилизационное расписание оставляло его в Петербурге – Кутепов выпросился на войну, как в своё время на японскую. Уже давно он не отличал себя от Преображенского полка ни в чём, а теперь, бой за боем, сроднялся с ним кровью. В первом же бою, в августе Четырнадцатого, ему раздробило ногу. Полк отходил, Кутепов не мог подняться и вынул револьвер отстреливаться насмерть. Но солдаты- преображенцы, сами раненные, вытащили его. После ранения едва воротясь в полк, он был ранен осколком гранаты в другую ногу. Летом Пятнадцатого кинулся с ротой в контратаку из батальонного резерва, увидя, что полк обходят, получил рваную рану в пах, но и лёжа на носилках не велел выносить себя из боя, а продолжал командовать ротой. После третьего выздоровления ему дали командовать ротой Его Величества.
Перед ним убитый капитан Баранов считал, что, командуя государевой ротой и нося царские вензеля, он не имеет права ложиться при перебежках. Это и был дух Преображенского! Штабс-капитан Чернявский в предсмертном бреду напевал слова полкового марша. Гвардия не залегает, гвардия идёт открыто! (И