Перекрывая беспорядочный гам, звон кружек, раздался голос:
— Сэр Фуфло!
Сэр уменьшился в росте на треть. Два шкафа по метр девяносто ждали его. На каждом было наворочено мускулов килограммов по сто, и, ясное дело, на мозги там немного оставалось. Сэр затрусил по приглашению. Ему налили, как клоуну.
— Вахлаки! — не очень громко сообщил он по возвращении. — Несут не поймешь чего! Фуфло какое-то придумали… — Он подмигнул Винту и Кухне: мол, знай наших.
— Сэр, мы Гришу ищем, — напомнил Кухня.
— Какого Гришу? — удивился Сэр. — А-а, Гришу! Ладно, пацаны, вы меня выручили, я вас. Он в больнице, заболел.
— Нету его там, мы уже были.
Известие неприятно поразило Сэра. Он тревожно огляделся.
— Вы точно знаете?
— Его увел какой-то родственник, — пояснил Кухня, — а родственников у него нет.
Сэр помрачнел еще больше. Пьяная мысль ударила ему в голову, он опасливо посмотрел на них и спросил:
— А зачем он вам нужен?
— Он нам тоже деньги должен, — нашелся Винт. — Вот вы, Сэр, сказали — отдадите, и он так сказал и пропал…
Это объяснение чуть успокоило Сэра Фуфло. Или его просто разморило, и он стал пьянеть со скоростью звука.
— Спокойно, — сказал он, — я завтра расплачиваюсь… Приходите в Париж часов в пять, я угощаю. В пять у меня будет мешок денег…
Больше из него вытянуть ничего не получалось.
— Только деньги зря истратили! — ворчал Винт.
— Не скажи. Вот увидишь, у него завтра будут деньги.
В семьях их прихода устали ждать. Скандал у Елховых не очень удался. Дядя Володя Елхов чувствовал недавнюю вину перед сыном, грудью встал на его защиту.
Худо пришлось Кухне. Отец только к соседям не сбегал с его курткой.
— Нет, ты понюхай! — тыкал он куртку бабушке.
— У меня нос заложило, — отмахнулась она, боясь навредить внуку.
— Голый табак! — кричал отец. — Куда это годится?! Отвязался от куртки, стал мучить Кухню:
— Дыхни! Глубже! Еще дыхни!
При этом тряс его за плечи. Приговор был недлинный:
— Завтра после школы пулей домой и ни на шаг!
Припомнили такое, о чем он думать забыл. Например, что первая его оценка была двойка.
— Вы бы еще детсад вспомнили!
Помощь пришла с бабушкиной стороны:
— Забросили мальчишку. Конечно, волчонком растет.
Тут родители заново оживились и понеслись выяснять, в кого Кухня такой.
— Я сам займусь твоим воспитанием! — решил отец.
— Уже каникулы скоро, — пискнул Кухня.
— Зато на следующий год ты будешь у меня отличником. При чем здесь табак, которым куртка пропиталась в пивной, и его успеваемость, никто объяснить не мог. По опыту, отцовского пыла ненадолго хватало, но неделю он мог испортить вконец.
На следующий день после школы Винта даже на порог не пустили.
— Нету его, — сказала бабушка.
— А куда ж он делся?
— Не твое дело. — Она закрыла дверь.
Кухня играл с отцом в шахматы. Услышал свист с улицы. Вскочил.
— Сиди тихо, — сказал отец, — хуже будет.
— Кухня! — донесся тоскливый призыв со двора. Они договаривались подскочить в Париж около пяти, а уже было половина шестого. Винт послонялся около Кухниного дома, надеялся, тот сумеет выбраться. Время шло, надо было ехать, хотя бы одному.
Дверь в трансформаторную будку была открыта. Гриша не объявился.
Сэра тоже не было. Другого Винт и не ожидал. «Мешок денег! — хмыкнул он. — После стакана водки ему вагон с золотом мог почудиться!» Можно было возвращаться домой и смотреть телевизор.
Винт решил подождать. Сидеть и выглядывать богатого дяденьку было скучно и холодно. Винт походил, пособирал щепок на костерок. «Все правильно, — думал он, — может, этот Сэр ванну из шампанского принимает!» Он сложил из щепок шалашик, так хорошо загоралось, без бумаги. «С миллионером понятно, — думал он, — но куда делся Гриша? Если он не в больнице, то тоже вот-вот должен объявиться. Он всегда старался до темноты». Винт долго искал спички в полутемном Гришином жилище.
Он вовремя услышал хруст шагов — весь двор бывшей электростанции был усыпан битым стеклом. Из темноты на свет было хорошо видно человека с длинными волосами. Он оглядывался любопытно — явно был здесь впервые и не знал, например, про обитаемую трансформаторную будку. Закурил, поглядывая в сторону города, вдруг отбросил сигарету, спрятался за углом.
Сэр торопливо шагал к будке, в каждой руке у него было по полному полиэтиленовому мешку. Человек шагнул Сэру навстречу. Винт не видел, но почувствовал — тот чуть не заплакал при виде незнакомца. Он, наверно, с самого города мечтал очутиться в Гришиной хибаре, присесть и отдохнуть. Незнакомец захохотал неожиданно, ни с чего, приседал, хлопал себя по коленям, ржал.
Резко прервал смех, спросил через губу, с презрением:
— Че ты трясешься? Не рад?
— Как ты узнал, что я здесь?
— Сам проболтался. Веди в гости.
Винт заметался по каморке, ему совсем не хотелось показываться на глаза этому весельчаку. Диван у Гриши был точь-в-точь как у них дома, только старее и поломанный.
Винт вспомнил про младшего брата, который решил спрятаться в диване, чтоб о нем затревожились и стали искать. Брата сразу не хватились, и он уснул под пружинным сиденьем. Мать чуть с ума не сошла, пока он там не проснулся и не начал орать со страха.
Винт взялся за край сиденья, оно легко поднялось. Он лег на пол и опустил над собой пыльное сиденье с ржавыми пружинами.
— Менты сюда не заглядывают? — входя спросил длинноволосый. — Как тут в кайф, слушай! Давай жить вместе?
Он упал на диван, и пружины над Винтом заскрипели, посыпалась труха.
— Мне выпить надо, — скрипуче сказал Сэр, — я выпить хочу. Можно?
— Ты славно затарился! — сказал незнакомец. — Бабу ждешь?! О, какие напитки? Пей, разрешаю. Я ж не зверь.
Прямо перед Винтом дрожащая рука Сэра ухватилась за горлышко красивой бутылки.
— Открыть не можешь?!
Незнакомец забрал у него бутылку, ругнулся.
— Сейчас я ее.
Он пошел к двери. Сэр сидел тихо, не шелохнувшись.
— Кто здесь?! — заорал незнакомец с порога. — Ты, гнида, кто здесь есть, я тебя спрашиваю!?
Сэр захрипел. Незнакомец, наверно, передавил ему горло воротом рубашки.
— Чей там велосипед? Во дворе?
— Мой, — хрипло сказал Сэр.
Винту под диваном немного полегчало.
Сэр от толчка завалился на ящик, где сидел раньше.
